— Нет, как предводителю…
К празднику временные концертные площадки возвели по всему городу. Но Монбазор с фантомами выбрали сцену перед императорским дворцом. Артисты сами привели сюда мага, не желая размениваться на второразрядные конкурсы.
Сидя на лавочке и похрустывая печеньем — Такс «выставился» с первого заработка, Монбазор обдумывал приглашение императора. Амулет-пропуск лежал у него в кармане. Интересно, много ли он потерял из-за того, что не пошел на прием? Дворец светился всеми окнами, в окнах зала мелькали многочисленные тени. Музыку заглушали уличные оркестры, но и без того было понятно, что веселье во дворце в самом разгаре.
Глава 12. Прием
Вечер того же дня
Вольтанутен. Императорский дворец
Гости начали прибывать сразу же после парада. Сегодняшний прием тоже был необычным: вольная форма одежды, фольклорные мотивы в нарядах, выступление народного хора, украшенный декоративными амулетами зал. Отказ от привычных заклинаний добавлял остроту в пресноватую программу вечера, повторявшуюся из года в год.
Впрочем, полностью отказаться от магии было нереально. Защитное магическое поле дворца, наоборот, было усилено. Да и сами гости потихоньку пользовались привычными заклинаниями, не особо афишируя это.
Император Венизелос, в отличие от многих придворных, умел и любил носить национальный костюм, считая его удобной и красивой одеждой. Ему нравилось подшучивать над щеголями, чувствовавшими себя неловко в многослойных одеяниях без застежек и завязок.
Сегодняшний прием не был исключением. Личный портной императора откровенно любовался своими творениями — костюмами Венизелоса и его супруги. Созданные из многометровых полотен дорогих тканей, силуэты оставались легкими, почти воздушными. Портному было чем гордиться.
К радости приглашенных, приветственное слово императора было очень коротким. И ответная речь мэра Вольтанутена заняла немного времени. Неформальное общение интересовало и гостей, и хозяев гораздо больше протокольных церемоний. Уже через пятнадцать минут после торжественного гимна хор радостно грянул застольную, приглашая гостей к угощению.
Руководители орденов, известные внеорденские маги, представители мэрии и крупнейших ремесленных гильдий — вся элита города собралась здесь сегодня. Со своей свитой, разумеется. Вездесущий Швендзибек прибыл в гордом одиночестве.
В приглашениях указывалось ориентировочное число гостей — до двухсот человек. Огромный бальный зал дворца при желании мог вместить и четыре сотни, но очень скоро в нем было не протолкнуться. При этом уютные гостиные и кабинеты, специально предназначенные для переговоров, в течение вечера отнюдь не пустовали.
Дамы блистали современными трактовками старинных нарядов и весело щебетали, обсуждая последние городские сплетни. Их супруги откровенно любовались своими избранницами и вежливо улыбались в ответ на приветствия. Правда, сами в разговор без нужды не вступали. Фантомы не любят вести беседы.
«Встреча двадцати», состоявшаяся в одной из гостиных, прошла достаточно быстро и без непредвиденных эксцессов. Иллюзии-заместители отлично справлялись со своими обязанностями в зале, что позволило присутствующим обсудить щекотливые вопросы, не отвлекаясь по пустякам.
После небольшого фуршета участники разбились на отдельные группки. Хозяин дворца гостеприимно предложил своим гостям несколько кабинетов. В них можно было уединиться, не опасаясь, что какой-нибудь загулявший визитер будет случайно обнаружен за дальним диваном.
Обслуживающий персонал сбивался с ног. Обычно на такие приемы привлекали помощников со стороны, но в этом году их число заметно ограничили. В последнее время отношения между орденами и центральной властью были несколько натянутыми. Кроме того, устроители не без основания опасались шпионажа.
Официанты заменили подносы иномирянскими тележками, но все равно еле успевали обслуживать гостей. Помимо зала, приходилось разносить заказы в кабинеты и гостиные. К работе привлекли весь персонал дворца. Поэтому в его жилой части во время приема практически никого не было.
Магистр Агиршелло оказался в наиболее выгодном положении. Он сразу же оккупировал единственный диванчик, расположенный на основной "трассе" официантов. Весь прием Агиршелло провел в горизонтальном положении, неспешно потягивая напитки и не чувствуя недостатка в угощениях.
Если это и был фантом, то высококачественный, поскольку ему удалось не только весь вечер пролежать, не вставая, но и не прослыть при этом невежей. Впрочем, внешне флегматичный, но известный своими вспышками гнева, магистр давно уже имел репутацию человека эксцентричного. Про него говорили: «Агиршелло налетелло, сокрушилло и растопталло». Только ему могло сойти с рук лежание на светском приеме. Стоит отметить, некоторых прекрасных дам такое реноме лишь привлекало. Вот и сейчас вокруг его диванчика разместилась весело щебечущая стайка молоденьких девушек, то и дело взрывавшаяся хохотом.
Император Венизелос много времени проводил в переговорных, лишь изредка появляясь в бальном зале. Его фантом, созданный секретарем Двигином, весь вечер отвечал на приветствия, прислушивался к разговорам и время от времени осушал кубок. Двигин, по слухам, потратил немало времени, чтобы научиться создавать высококачественные иллюзии, способные запоминать и точно воспроизводить однажды услышанное и увиденное. Вообще, своими копиями, способными поддержать внятный разговор, могли похвастать лишь немногие маги — их сотворение считалось особым искусством.
Форальдегиду Пропану все-таки удалось перехватить настоящего императора. Сегодня маг выглядел гораздо хуже, чем обычно — на свой настоящий возраст. С самого начала приема магистр Пропан нервно ходил по залу, вертя в руках и постоянно щелкая очень мелкие заряды (даже вполне безобидные хлопушки проносить запрещалось, поэтому он не рисковал доставать более крупные петарды). Отловив Венизелоса, магистр стал просить его о срочной аудиенции. Несколько удивленный такой горячностью, император согласился. Вместе они скрылись за неприметной дверью, ведущей из зала в жилую часть.
Слуга, развозивший креманки с традиционным десертом Вольтанутена — печеными яблоками с кремом, видел, как мелькнула за гобеленом светлая шевелюра специфического бензинового окраса. Через некоторое время он заметил, как в неплотно прикрытую дверь скользнула чья-то тень. Было очень похоже на то, что какой-то маг спрятался под заклинанием неполной видимости. Полную невидимость во время приема применять запретили, чтобы не провоцировать охранную сигнализацию.
Но подумав, слуга решил, что это развеялась чья-то неудачная иллюзия. В зале, переполненном фантомами, постоянно кто-то развеивался, поэтому присутствующие не обращали на это внимания.
Если бы слуга не был столь занят, а обратил бы более пристальное внимание на тень и подошел к ней поближе, он смог бы услышать недовольное ворчание.
Твиндельдам и Твиндельдаст, прибывшие на мероприятие исключительно по служебной надобности, отгородили себе укромный закуток за колоннами. Обозначив свою территорию охранными заклинаниями, они пустили немного тумана по ее границе, создав некое подобие полупрозрачной ширмы.
Скрывшись от взоров присутствующих, помощники великого магистра Квантофельбаума приступили к своему любимому времяпрепровождению. Все свое свободное время они посвящали изучению азартных игр, существующих в разных мирах. Реквизитом их щедро снабжал шеф.
Примечательно, что вне зависимости от правил, играли Твиндельдам и Твиндельдаст исключительно на щелбаны. Вот и сейчас из угла время от времени слышалось недовольное сопение и звонкие щелчки. Перемежались они постукиванием костяшек и приглушенными возгласами: «рыба».
Швендзибек нашел себе собеседника в лице великого магистра Банабаки. Довольный, что его слушают, он рассказывал все более и более эмоционально, не дожидаясь ответов. Забывшись, даже попытался по-приятельски ткнуть архимага кулаком в плечо.
Внезапно рука, не встретив препятствия, прошла тело насквозь. Не ожидавший такого коварства, Швендзибек не удержался в вертикальном положении и повалился вперед. Правда, успел схватиться за стол, благодаря чему не оказался на полу.
Фантом Банабаки мгновенно исчез, а Швендзибек негромко выругался. Огорченно стирая с руки мороженое, остатки которого разлетелись на все стороны, он огляделся по сторонам. В зале насчитывалось сразу четыре магистра Банабаки, а один из них даже держал на руках Крококота. При том, что животных на приемы такого уровня не приводили.
Помотав головой, словно стараясь вытряхнуть из ушей воду, магистр Швендзибек пошел искать другого собеседника.
Реальный Банабаки наблюдал за перемещениями гостей из-за колонны, за которой они уединились со Звиздуничаром. Рекордное количество его фантомов, разгуливающих по дворцу, было только на руку чернокожему главе ордена Железного Зуба. Случайно обнаружив их укрытие, окружающие обычно решали, что это еще одна парочка иллюзий, и близко не подходили. Вначале конспираторы переговаривались шепотом, но потом перешли на нормальные тона. Сильный гул, стоявший в зале, скрадывал их голоса даже на близком расстоянии.
— Я должен, я обязан пойти, — возбужденно твердил Банабаки, нетерпеливо подпрыгивая. — Ты меня прикроешь.
— Может, не стоит? Полно народу, — Звиздуничар явно не одобрял замысел своего шефа.
— Ерунда! Именно поэтому никто и не заметит! Народу полно, а фантомов еще больше. Посмотри, каждого архимага не меньше трех штук. Сколько вокруг банабаки и крококотов, никто толком и не посчитает. Пойми, не могу я оставить без внимания столь недвусмысленное приглашение!
В разгар вечера через один из выходов из зала проскользнули еще две тени. Не задерживаясь в будуарах и кабинетах, они уверенно последовали в жилую часть дворца. У первой же развилки каждая из них превратилась в магистра Банабаки. Здесь они и расстались: один из магистров свернул направо, второй, соответственно, налево.