Твуть так и остался стоять у стены, пытаясь справиться со своими непослушными ногами. Впрочем, его ошеломил не сам пес. Он расстроился из-за того, что внутренние покои почему-то превратились в проходной двор. Дворецкий всегда гордился тем порядком, который удавалось поддерживать в огромном здании дворца, а сегодня здесь царил хаос.
Надо было скорее добираться до кухни. Там всегда присутствовал дежурный маг. Пусть вместе с парочкой дюжих официантов пройдут коридорами и выгонят всех посторонних — и фантомов, и реальных нарушителей. Заодно и охранные заклинания проверят. Тот субчик уже давным-давно ушел, так что лично ему это ничем не грозит. Небось, паскуда, забыл защиту вновь активировать.
Вдруг из-за угла вынырнула еще одна собака. Точь-в-точь как предыдущая, только равномерно зеленая и с пассажиром на спине.
«И эти размножаются!» — нервы дворецкого не выдержали. Тоненько взвизгнув, Твуть рванул прочь, насколько это позволяли заплетающиеся ноги. Свернув в какое-то боковое ответвление коридора (будь они неладны со своей замысловатой планировкой), он вдруг столкнулся с еще одним нарушителем — каким-то уличным актером. Не успев затормозить, Твуть практически горизонтально пролетел сквозь него: ноги наотрез отказались ему повиноваться.
Фантом оказался очень качественным — от удара он не развеялся. Лишь издал характерный непристойный звук. Резко запахло жасмином.
Дворецкий, к счастью, тоже не пострадал. Он приземлился достаточно удачно: долетел до ближайшей ниши и безвольно рухнул на диванчик, стоявший под стеной.
Иллюзия даже не взглянула на него и исчезла в том же коридоре, из которого только что появился Твуть. Впрочем, через несколько минут она промчалась в другую сторону. Ее преследовала какая-то тень, сопровождаемая подозрительно знакомым силуэтом. Все та же собака! Да еще и на пару с нарушителем.
Отблеск яркой вспышки на секунду осветил стены.
«Размножаются, банабаки! Бежать отсюда и немедленно!» — мелькнула мысль у несчастного дворецкого. Собрав последние силы, он одним рывком оторвался от дивана. И, отчаянно заплетаясь, поспешил подальше от этого места.
Сейчас винный погреб казался ему самым надежным убежищем. А всех посторонних, если они там окажутся, он оттуда выгонит. Как-нибудь и сам справится, без дежурного мага.
«Чувствую его!»
Сигнал от Такса пришел откуда-то из недр внутренних покоев, поэтому Монбазору пришлось изрядно попетлять. И пса, и фантома он настиг лишь благодаря своему напарнику. Погоня порядком измотала беглеца, поэтому его поле маг чувствовал очень неясно. Зато развеять ослабленную иллюзию удалось без проблем.
Банабаки, преспокойно сидевший с Крококотом на руках в одной из ниш, с удовольствием наблюдал небольшую, но очень красивую яркую вспышку, в которой исчез акробат. Правда, он оставил после себя сильный запах жасмина.
В пылу погони Пампука-младший не заметил, что за ним наблюдали. Пес зрителей увидел, но никак не отреагировал — очередная копия Банабаки его не сильно заинтересовала.
— Мы не заблудились? — наконец-то смог отдышаться Монбазор, — Мне кажется, эти коридоры бесконечны. Такс, наверное, ты веди.
Пес уверенно нырнул в боковой ход, его хозяин последовал за ним. Ни один из них так и не заметил, что за ними следила еще одна тень.
Толпа, окружавшая Агиршелло, порядком поредела. Да и сам он очень устал. Все меньше острил, все реже взрывались хохотом его собеседники. Постепенно разошлись последние слушатели, оставив его одного, задумчиво потягивающего напиток из бокала.
Вконец расстроенный Швендзибек присел возле старшего магистра лишь потому, что обнаружил свободное место.
— Вы-то хоть настоящий? — спросил он на всякий случай. Придумывать очередную уловку-проверку совсем не было сил.
— Настоящий, настоящий, можете потрогать. А что, проблемы?
— Ни с кем не могу толком поговорить, все время натыкаюсь на фантомы.
— Ну, конечно, вы же их не распознаете! Что ж, если хотите, могу помочь. Вот, например, из четырех Банабаки здесь нет ни одного настоящего. Из трех Бельгудеев — тоже. Дурбанкул разговаривает с Голембиозисом — это фантомы, причем, высококачественные. Реальные маги сейчас под тенью. Кстати, тоже общаются друг с другом и с Квантофельбаумом. Еще два фантома: Квантофельбаум беседует с Цирлифексом. С Твиндельдамом и Твиндельдастом играет тоже не Цирифлекс, а иллюзия. Гаудинер только что свой фантом ликвидировал, оставшись в единственном экземпляре. Снуфелинга вообще не вижу, ни в какой ипостаси. Равно как и Борталония. А кто вам нужен?
— Вообще-то, Борталоний, но раз пока его нет… Уважаемый коллега, с вами можно будет обсудить одно небольшое дельце?…
Форальдегид Пропан уже который час сидел в какой-то забегаловке. Он никуда не торопился, его ничуть не смущала невзрачная обстановка. Какая разница, где он и что с ним, если все и так пропало?!
«Хотя, может, и не все… Очень даже не все… А это неплохая идея… В любом случае, стоит попробовать, прежде чем окончательно отчаиваться!» — мелькнула шальная мысль.
Швырнув деньги на стол, он стремительно выбежал на улицу. Добраться до дворца удалось буквально за несколько прыжков — такую скорость «длинного шага» ему давно не приходилось развивать.
Чуть не столкнувшись с Монбазором и Таксом, он нырнул в знакомую дверь бокового входа.
— Что это с ним? — удивленно спросила у друзей подбежавшая к ним Селия.
Цирлифекс выдержал лишь несколько партий. Твиндельдам и Твнидельдаст оказались чересчур предсказуемыми противниками. Домино для них не было новинкой, но они до сих пор путались в правилах. Да и выбранная ими стратегия — меньше думай, действуй напролом — была не очень удачной. От души нащелкав обоих по лбу, архимаг откланялся, оставив вместо себя фантома.
Иллюзия оказалась весьма азартной, и схватка разгорелась с новой силой. С уходом настоящего Цирлифекса болельщики не разошлись, наоборот, их число заметно увеличилось. Сейчас ставки делались не на результат конкретной партии, а на то, когда же наконец-то близнецам удастся обыграть фантома. Кроме того, многих привлекала сама игра, становившаяся все более эмоциональной.
Твиндельдам и Твнидельдаст, не видя другого выхода, безбожно жульничали. Маг из ордена Бездонной Чаши, уязвленный тем, что реальных людей побеждает какая-то иллюзия, отчаянно им подыгрывал. Лже-Цирлифекс, вынужденный обороняться на три фронта, регулярно взывал к справедливости, требуя назначить арбитров из числа зрителей-фантомов (таких в толпе наблюдающих было немало).
Подсчет очередных результатов постоянно превращался в ожесточенный спор, немалую лепту в который вносили и болельщики. Братья отрицали любые обвинения в свой адрес, заученно твердя: «ничего не было» с самыми невинными выражениями лиц. Маг будто бы и заступался за напарников, но сам лишь подливал масла в огонь, накручивая и без того взвинченного фантома. Победитель все время рвался нащелкать больше, чем полагалось, мотивируя это необходимостью пресекать нечестную игру любыми методами.
Очередную пристрастную разборку прервало появление Эфраима Квантофельбаума.
— Прошу прощения, коллеги, на пару слов.
Твиндельдам и Твнидельдаст с одинаково непроницаемым выражением лиц степенно покинули игру. Впрочем, оказавшись вне круга болельщиков, они припустили едва ли не вприпрыжку. Фантом было заикнулся об уже насчитанных и недополученных близнецами тридцати шести щелбанах проигрыша, но толпа его не поддержала. Пришлось ему искать новых партнеров.
Вместе с подчиненными Великий магистр удалился в одну из переговорных. С подачи братьев, опасавшихся мстительного фантома, они наложили на комнату такую мощную защиту, что на время она просто выпала из реальности.
Безуспешно проплутав по пустующим переговорным, Форальдегид Пропан наконец-то добрался до оружейного кабинета. Он не мог сказать, сталкивался ли с охранными заклинаниями по пути сюда или нет. Сейчас чародей был в том состоянии, что мог бы пробить любую преграду и даже не почувствовать этого.
Немного отдышавшись, премьер-магистр ордена Бездонной Чаши решительно постучал и вошел внутрь. Практически через пару мгновений дверь широко распахнулась. Пропан буквально вывалился спиной вперед из кабинета и припустил во весь дух по коридору.
Лишь через несколько переходов маг-алхимик остановился. Несколько минут, потраченных на упражнения псифизгимы, позволили ему успокоиться.
Твердым шагом он направился в зал, встретив по дороге Банабаки с Крококотом на руках. Оба подозрительно посмотрели друг на друга, но разошлись, не сказав ни слова.
Борталоний и Бельгудей мирно беседовали в библиотеке, чрезвычайно довольные тем, что им никто не мешает. Официант принес поднос, щедро уставленный напитками и закусками, за которым можно было просидеть и до утра.
— Коллега, вы ничего не почувствовали? — Борталоний как-то напрягся и насторожился.
— А что я должен был почувствовать?! — Бельгудей прислушался.
— Мне показалось, что где-то поблизости только что произошел выброс магии — мощный, но как будто ослабленный, словно петарду подушкой накрыли. А вы что-то ощутили?
Бельгудей задумался. Было видно, как в его глазах мелькают обрывки мыслей. Казалось, что прислушайся, и можно будет различить скрип колесиков, крутящихся у него в голове.
— Нет, — наконец решительно ответил он. — Ничего не чувствую.
Разговор продолжился.
Премьер-магистр ордена Бездонной Чаши Форальдегид Пропан старался двигаться по залу как можно достойнее. Спокойно, уверенно, не привлекая внимания окружающих.
Сложнее всего было найти занятие для рук. Мелкая дрожь пальцев выдавала его возбуждение. В принципе, у него оставались неиспользованные хлопушки — серия мелких взрывов помогла бы снять напряжение. Но Пропан не хотел шуметь: сейчас было необходимо слиться с толпой, затеряться среди гостей.
Заторможенное поведение обычно гиперактивного мага не могло остаться незамеченным. Присутствующие оборачивались к нему, провожали взглядами, предвкушая очередную красочную выходку, которую, вероятно, сейчас и обдумывал премьер-магистр.