Примерно в то же время
Негромкий стук в дверь в этот поздний час не удивил Сабретона. Старший ремонтник на железной дороге — что сельский врач: беда может случиться в любое время дня и ночи, а не срочных вызовов у них не бывает.
Странным было только одно: стучали куда-то в нижнюю часть двери. И это были явно не гайдуки здешнего барона — у тех имелась дурная привычка шарахать с носка сапогом со всей дури. Звук же был не громким и, можно сказать, деликатным. От него Сабретону привиделся образ бригады гномиков, принесших ему сломанный отбойный молоток. Может быть, навеяло сказками, которые жена рассказывала перед сном детям.
Как бы там ни было, посетители со срочным вызовом не должны ждать. Подхватив со стола лампу, Сабретон распахнул дверь и обомлел. Перед ним стояла, переминаясь с ножки на ножку, невысокая изящная шестиугольная табуреточка с бархатной подушечкой с кистями на сиденье. За ней белели в темноте плоские профилированные панели иномирянских обогревателей.
Да, пожалуй, это будет почище бригады гномиков!
— Чем могу быть вам полезен? — машинально спросил Сабретон, справившись с изумлением. — Что у вас сломалось?
Один из обогревателей катнулся вперед. Он словно прихрамывал на одну ногу. Правое переднее колесико совсем разболталось и грозило вот-вот отвалиться.
Не совсем обычная работа, но вполне посильная.
— Пройдемте, пациент.
Прикрыв за собой дверь, Сабретон двинулся к сараю, где у него было оборудовано рабочее место. Обогреватели покатились за ним всей толпой. По дороге он постучал в окно спальни. Пусть жена разбудит детей, иначе они утром сильно огорчатся, узнав, что проспали таких необычных гостей.
Действительно, мальчики смотрели на сказочных посетителей во все глазенки. Старший, пятилетний Ворсин, усердно помогал папе, протягивая ему гаечные ключи и отвертки. А младший Балак зачарованно играл кисточкой на подушке табуретки, которая терлась возле него, как мелкая собачонка.
При таких зрителях и помощниках Сабретон не имел права схалтурить. Он починил обогревателю колесико, а затем устроил для остальных небольшой техосмотр. Похоже, компания уже давненько пустилась в путь. Нижние части обогревателей покрылись пылью и засохшей грязью, гайки и крепления подрасшатались. Он постарался подтянуть и поправить все, что мог.
— И куда же это вы собрались? — покачал он головой, покончив с ремонтом.
Сабретон не ждал ответа, спросил для порядка. У магов, распоряжавшихся волшебными вещами, были свои резоны, не всегда понятные простым людям. Но сам бы он не отправил хрупкую иномирянскую технику в такое длинное и сложное путешествие.
Шестиногая табуретка как-то по-особому прошлась между своих подопечных, взмахнула кистями, и Сабретон вдруг понял, что они отправились в дорогу по собственной воле, чтобы помочь другу. Но до конца их пути еще далеко.
— Вы бы попробовали в какой-нибудь поезд попроситься, — предложил ремонтник. — А то ведь не дойдете же!
Табуретка склонила ножки. Да, они думали о такой возможности, но пока не представилось благоприятного случая.
— Что же, тогда — в добрый путь!
Дети на прощание поиграли с кисточками на подушке и погладили по очереди все обогреватели по гладким металлическим спинам. А табуретка в это время, выбежав за калитку, сосредоточенно ковырялась ножкой в земле, будто что-то там раскапывала.
Проводив необычных гостей, Сабретон мельком глянул на дырку, оставленную табуреткой на обочине дороги, и вдруг заметил в ней кое-что интересное. Нагнувшись, он поднял тяжелый кругляшок, очистил грязь с краешка, а потом поскоблил ножом. Из-под черной патины блеснул металл большой старинной серебряной монеты.
— Папа! — Ворсин подбежал к нему, вытягивая шею, чтобы лучше рассмотреть. — Это она с тобой расплатилась за работу?
— Да, — Сабретон посмотрел в сторону железной дороги, где уже скрылись табуретка и ее обогреватели. — И надо сказать, весьма щедро.
— Но папа, они же волшебные! Значит, добрые!
— Да, сынок, — мастер взлохматил Ворсину волосы. — Видишь, бывает на свете и добрая магия. Только, к сожалению, не слишком часто…
МОНБАЗОР
Сон только что был и вдруг пропал, словно его и не было. Я немного покрутился, пытаясь принять самое удобное положение. Но какая-то сила словно гнала меня прочь из постели.
Повинуясь этой неведомой тяге, я встал и, прошлепав босыми ногами по полу, вышел на балкон. Широко распахнул окно и полной грудью вдохнул чуть прохладный свежий ночной воздух, пропитанный ароматом неведомых пряных цветов. А сверху на меня светила почти полная луна.
Ну как в такую ночь усидеть дома?! Вернувшись в комнату, я натянул штаны и набросил на себя рубаху. Ах, да, еще обувь… Мне не хотелось брать с собой волшебные тапочки. Их и так вчера потаскали то по крепостной стене, то по самой крепости, то по вонючим подвалам. Но и спускаться вниз и там обуваться мне было лень.
Впрочем, хороший маг сам обеспечит себя всем необходимым. Засунув руку под кровать, я вскоре вытащил ее обратно с добычей. Мне попались мягкие туфли без каблуков со странными загнутыми вверх длинными носами. Ночью все кажется серым, но при лунном свете они отливали голубым, а узоры на них сияли чистым серебром.
Что же, какая ночь, такие и башмачки…
«Хозяин, ты куда-то идешь?» — сонно поднял голову с подстилки Такс.
«Просто пройдусь прогуляюсь. Оставайся дома. Спи».
«Какой уж тут сон…» — Такс широко зевнул, показав зубы.
«Лежи отдыхай. Если что, будем на связи. Это приказ».
Даже не знаю, почему, но мне надо было выйти непременно в одиночку. Словно компания обязательно в чем-то помешала бы.
Мой друг недовольно заворчал, но не стал возражать. Он снова свернулся на подстилке, но я чувствовал на себе его обиженный взгляд.
«Извини, просто так надо».
Уходить обычным путем по коридору и лестнице на первый этаж мне почему-то не хотелось. Но я все-таки подошел к двери и сбросил щеколду. Вдруг пригодится при возвращении, да и Такс в случае чего сможет выйти! Так что, дверь в комнату будет закрыта, но не заперта.
Закрыта, но не заперта! Эта мысль привела меня в восторг.
«А я контролера обманул — купил билет, а не поехал», — сонно звякнула Первоконница.
Нет, ее я тоже с собой не возьму. И вообще, маг я или не маг?! Активировав левитацию, я вылетел в открытое окно балкона и мягко приземлился за огородом.
Внизу оказалось еще лучше, чем наверху. Ночные цветы оглушительно пахли, и даже запах свежего навоза, доносившийся из коровника, не нарушал общего чарующего впечатления и гармонично вписывался в общую ароматную палитру.
Какая душистая сегодня ночь! Наверное, Таксу бы здесь понравилось. Я даже остановился. Еще не поздно вернуться за моим другом, чтобы погулять вместе. Но что-то продолжало тянуть меня вперед, и я не стал возвращаться.
Медленно двигаясь в сторону яблоневого сада, я вдруг услышал голоса. Ночной хмель мигом слетел с меня. А вдруг подсознание не зря подхватило меня с постели?! Два моих дубля — не самая лучшая защита для большого поместья. Я подготовил хорошее связывающее заклинание, набросил на себя частичную невидимость и начал осторожно подкрадываться поближе к предполагаемым диверсантам. В новых мягких туфлях мне удавалось передвигаться совершенно бесшумно. Таки не зря я именно их вытянул из межмирового пространства!
— …О, нежный цветок моих очей! — наконец разобрал я смутно знакомый мужской голос. — Разверзни свои уста сахарные и изогни свой стан лебединый!
— Вот уж загнул — лебединый! — фыркнул в ответ женский голос. — Скажи уж прямо — коровушка! А как до уст моих, то где же тебе до них добраться, сквозь заросли-то?!
— Так что, борода мешает? — в той стороне послышался тихий, но очень характерный скрип. Кажется, кто-то задумчиво скреб затылок.
Да это же дядька Мумак, его голос! И он здесь самый бороддатый!
— Не то, чтобы совсем мешает… Но для некоторых случаев она точно лишняя!
Какие знакомые интонации, однако… Менузея?!!
— Для тебя мне ничего не жалко, лебедушка моя светлая!
Ай да бородач! Упорно ищет путь к сердцу нашей экономки!..
Стараясь не поднимать абсолютно никакого шума, я осторожно вернулся назад. Менузея, судя по голосу, вовсе не казалась недовольной. Так пусть им этой ночью никто не помешает!
Меня между тем тянуло дальше. Я шел по тропинке вдоль кромки сада, машинально ускоряя шаг. И почти перешел на бег, когда разглядел сбоку между деревьями огонь костра.
Хм, а это, пожалуй, где-то возле нашего полигона или вообще на нем самом!.. И запахи оттуда идут какие-то очень интересные!
Свернув, я, крадучись, пошел на свет. Вскоре передо мной предстала донельзя странная картина. Я даже протер глаза в изумлении, а потом ущипнул себя за руку. Может, мне только снится эта ночная прогулка?! Или я брежу наяву?!
Над костром тянулись прутики, на которых поджаривались, испуская вкусные запахи, три немаленькие птичьи тушки. Возле огня устроились на обрубках древесных стволов, на которых после тренировок сиживали мы с Натацией, Швендзибек, возница Ферак и мастер Шер. Рядом суетился Сальешиш. А у открытой бочки с брагой, из которой торчал здоровенный черпак, возлежал небольшой зеленый с желтизной дракончик. В лапе он держал кадушку, из которой отхлебывал как из кружки.
«…Нет, никаких втыковок туда добавлять не надо, — вдруг прорезалась у меня его мысленная речь, отрывистая и ломкая, как у подростка. — И свекла там точно будет лишняя, у нее привкус грубый. Я вообще-то сладенькое люблю…»
— Так какие проблемы? — хмыкнул мастер Шер. — Сальешиш, тащи сюда еще горошочек с повидлом!
«Два горшочка», — облизнулся дракончик.
— Тогда лучше три!
Сальешиш метнулся куда-то под дерево и загремел посудой. Он вернулся к костру, держа в охапке три пузатеньких горшочка. Швендзибек с важным видом вскрыл крышечки из пергамента, орудуя длинным ногтем на правом мизинце как ножом.