Мурмуль, соседушка. Ну конечно же!
Если бы у меня не были заняты руки, я обязательно хлопнул бы себя по лбу. Теперь картина убийства Кергедая встала передо мной как на ладони!
Встретив стряпчего в лавке у Гарбендухера, преступник как бы случайно разбил палочку с заклинанием, отпугивающим насекомых. А пока хозяин и покупатель отвлеклись на тараканов, очевидно, иллюзорных, подменил один концентратор другим. После чего оставалось только дождаться, когда Кергедай, в очередной раз испугавшись пчел, подпишет сам себе смертный приговор.
«Не совсем так, — перебил меня Такс. — Мурмуль на мосту специально напустил на него пчел-фантомов, чтобы те загнали несчастного подальше в кусты. И заклинание мясокрутки, по-видимому, было не простым, а с приглушением, чтобы выброса не давало. Симбуян, который в тот момент находился поблизости, почти ничего не почуял».
«Такс, ты знал?»
«Догадался. А остальное было, кому объяснить, — проворчал мой слишком умный пес. — Еще вчера понял, когда Юхук рассказал, что он на мосту Кергедая видел, и тот от невидимых пчел в кусты убежал. Мы же сами, когда там проходили, Мурмуля встретили. И он уже тогда показался мне странным».
«И ты не сказал?»
«А что бы ты с ним сделал?! Попытался Ухисю сдать, для опытов?»
Я смущенно замолчал. Да, был бы я хорош, если бы отправился к самому темному артефактору обвинять его в убийстве! Впрочем, мы и так нарвались, дальше некуда…
Пожалуй, это даже хорошо, что он дал мне лишние секунды на осмысление. Натация на руках, придется бросить… Но синяки и ушибы — не самое худшее, что с ней может произойти. Главное, смогу ли я сбросить магические путы одним рывком?!
— Надеюсь, господа, вы поняли, кто я, и достаточно прониклись? — неожиданно поинтересовался лже-Мурмуль, вдоволь насладившись нашим потрясенным молчанием. — Монбазор, может, вы пока куда-нибудь положите вашу пассию? Понимаю, что носить на руках красивых девушек весьма приятно, но сейчас это немного не ко времени.
Я повиновался, осторожно усадив Натацию под ближайшим шкафом. Надо же, сам дал мне возможность высвободить руки. Хотя… не думаю, чтобы мне это так уж сильно помогло. Насколько я мог видеть, под личиной беловолосого сахарозаводчика скрывался настоящий темный архимаг. От него так и веяло смертельной опасностью. Но то, что он не убил и не полностью обездвижил нас сразу, вселяло какие-то надежды.
— Вот теперь нас ничего не отвлека-ает, — Мурмуль, точнее, та тварь, которая заняла его место, вдруг широко зевнула, продолжая внимательно следить за нами краем глаза. — Молодежь, что вы так странно на меня смотрите?! В моем возрасте вредно бодрствовать три ночи подряд. Вот не понимаю, что вам стоило не лезть всем вместе, а приходить на зов как положено, по очереди?!
— Зов? — я тоже почувствовал себя несколько невыспавшимся.
«Швендзибек прошлой ночью куда-то гулять порывался», — сообщил мне Такс.
Значит, позавчера это меня едва не приманило в ловушку? Получается, Селия, когда ночью пришла ко мне в комнату, спасла мне жизнь?!
— А что мне еще оставалось делать? — хмыкнул темный архимаг. — Вы здесь уже побывали, а дозволения у хозяина не спросили. Непорядок!
«Пэ-Ха, плохой хозяин!» — недовольно выдал Такс.
— А вот грубить мне не надо! — беловолосый бросил неприятный взгляд на Такса. — Если вам кто-то выдал дар речи, так я могу забрать его обратно.
— То есть, мы должны молчать и просто внимать вам? — вежливо спросила Селия, сложив руки на груди.
— Нет, почему же? Вот вы иногда разговариваете со своим бутербродом? Или, скажем, с сосиской?
«Я — пес, она — сосиска. О чем нам говорить?» — проворчал Такс, придвинувшись поближе к ногам Селии. Как мне показалось, он искал лучшую точку для прыжка.
— Не скажите, не скажите… Вот иногда сидишь в одиночестве, держишь на вилке пельмень, а он тебе отвечает… — безумный архимаг широко улыбнулся. — На самом деле, господа, вы можете радоваться тому, что помогаете мне вернуть свою суть, прийти в себя — в прямом смысле. Некоторые личины иногда сильно прирастают, а этот Мурмуль, признаться, такой скучный тип! Ну что может быть интересного в сахаре, особенно, если это рафинад? А бурячки — на редкость плохие собеседники!
— Можно вас кое о чем спросить? — пока я не видел своего шанса, но, может, смогу найти его позже, если потяну время? — Как говорится, все ваши тайны умрут вместе с нами.
— Вы так торопитесь умирать? — раздался в ответ ехидный хмык. — В таком молодом возрасте? А вдруг я вас, ха-ха, и помилую?! В конце концов, сундуку нужен только один мертвец. Задавайте! Может, вы меня чем-то растрогаете? Или поразите своими умными рассуждениями? Смелее, смелее! Пока мне с вами здесь интересно, вы живете. Понятно?! Только Монбазор, призовите вашего фамильяра к порядку, наконец! Он так трогательно примеряется к моему горлу! Все равно не достанет, и мне придется его убить, а вам будет неприятно.
«Ну почему так сразу за горло?! — мой друг презрительно отвернулся. — Может, я и так туда не дотянусь — роста не хватит!»
— Такс будет вести себя спокойно, — пообещал я, осторожно, по крупиночке, призывая свою ненаглядную магию хаоса, чтобы потихоньку грызла мои оковы.
При этом я чувствовал себя так, словно мне надо запустить бурный горный поток через трубочку толщиной с пипетку. Честное слово, если переживу эту ночь, буду каждый день по полчаса отрабатывать контроль… и не отлынивать!
— Скажите лучше, пожалуйста, почему вам вдруг понадобилось убить Кергедая?
— Этого мелкого пакостника? Надоел он мне. Копался, мешал, зудел над ухом… А теперь тихий. Больше не жужжит!
— Но он вас даже не подозревал! — возмутилась Селия.
— Ха! Не хватало еще, чтобы у него возникли подозрения на мой счет! Нет, милая барышня, опасность надо устранять пре-вен-тивно, таков мой принцип. К тому же, мне все равно следовало кого-то пристукнуть.
«Чтобы снять личину?» — догадался Такс.
— Да… Однако, какая умная у вас собачка! Действительно, если носить чей-то облик слишком долго, он начинает прирастать… Уф! Терпеть не могу этого Мурмуленыша, скучного благонамеренного обывателя. Чтобы от него избавиться, надо было совершить нечто, для него не свойственное. Например, убийство. Вот и прихлопнул надоеду. Конечно, следовало это сделать собственноручно и с особой жестокостью, но у меня все еще впереди!
— А почему вы так долго ждали с сундуком? — спросил я, стараясь сделать вид, что не понял зловещего намека. Мне было очень, очень нужно еще немного времени. — Нет, я в курсе, что он был в стазисе. Но потом, когда выдохлось? Ведь второго мертвеца сундук получил полтора года назад. Почему вы сразу не скормили ему третьего?
— Потому что его покойный владелец был жуткий гурман и эстет, — маг, в котором теперь прослеживалось лишь внешнее сходство с беловолосым соседом, крутанул в руках посох. — И сундук у него получился эстетствующий. Он не просто принимает жертву, а вкушает ее, наслаждаясь и растягивая удовольствие. Вот и выходит, что между первой и второй перерывчик, ах, большой!
Темный архимаг захихикал, но затем снова посерьезнел.
— Я попытался всучить ему второго мертвеца через две руки после того, как он получил первого. Не взял, перебрал харчами, гурман этакий! Потом, наверное, все углы себе от досады искусал, да поздно было! Подождать ему пришлось, попоститься. Поэтому, когда мне удачно подвернулся тот профессор шутейных дел, я решил снова подержать его впроголодь. Пусть как следует помается, потомится… и сожрет третьего мертвеца одним махом, не затягивая процесс! К тому же, возникли и другие привходящие обстоятельства, но это уже старые дела, ни вам, ни даже мне больше не интересные…
— Что же такое спрятано в этом сундуке?! — выпалил я, пытаясь одновременно решить две взаимоисключающие задачи — ускорить процесс разрушения оков и удержать контроль над магией хаоса. Пока мне это удавалось, возможно, благодаря присутствию Селии — она словно успокаивала и умиротворяла меня. — Великий Общак?!
— Ха-ха-ха! — весело и с удовольствием рассмеялся темный. — Удачная шутка! Никакого Великого Общака нет и не было. Это я его придумал и запустил слух, чтобы кладоискателей приманивать, ха-ха! Рассмешили вы меня… напоследок… А теперь пора и к делу приступать.
Вытянув посох, он коснулся его острым концом поставленной мною завесы, и та с легким хлопком лопнула, словно мыльный пузырь. По нервам словно наотмашь хлестнуло плетью. Теперь, когда барьер рухнул, я почувствовал эмоции сундука. Он жаждал и изнывал от нетерпения! Словно приплясывая на месте, приподнимая то один, то другой угол, он нервно двигал крышкой, с которой срывались и падали мелкие капельки. Возможно, это был только конденсат, а казалось, с клыков брызжет слюна.
— Не тяните, господин Монбазор, будите девицу, — распорядился беловолосый, хищно улыбнувшись. — Я не разрешу вам отнести ее к сундуку на руках. Жертва должна находиться в сознании, испытывая страх и ужас. Тогда ее вкус особенно приятный.
— Но это же неправильно! — вскрикнула Селия.
— Зато жизненно. Или вы хотите сами занять ее место?.. Нет?.. А вы, Монбазор?.. Тоже нет?.. Почему-то я так и думал. Тогда будите!.. Тоже нет?.. Эх, ну вот все приходится делать самому!
Посох мелькнул в воздухе, вытягивая свой конец по направлению к Натации, но со стуком обиженно отскочил в сторону. На пути его внезапно встала дверца шкафа.
— Это еще что?! Кто здесь не повинуется хозяину?!
— Вы здесь не хозяин! — звонко воскликнула Селия.
Ее волосы распушились в стороны, вокруг головы появился и опал черный ореол. А я ощутил, что оковы, держащие меня, совсем утончились и готовы рухнуть от первого же толчка.
— Три сахарных бурячка мне в рот! — ошеломленно выдохнул темный архимаг. — Наследница объявилась! Внучка Леони, если я не ошибаюсь?
— Не ошибаетесь, — тряхнула своей ведьминской гривой моя драгоценная невеста.
— С ума сойти!.. Правнучка Белой Зары и Скотомогильщика! Где же были мои глаза? Что ж, теперь — только валить!