По двору в разных направлениях засновали слуги. Большой черный пес, учуяв мой запах, рыбкой влетел в конуру и тихо там заныкался. Некоторое время из проема торчал подергивающийся кончик хвоста, но затем и он исчез из вида. Судя по сравнительным размерам пса и будки, местный Барбоскин с перепугу научился складываться, как минимум, вдвое или создавать пространственные карманы.
Так или иначе, двор мигом очистился от посторонних. А затем дверь распахнулась, и на пороге появился колоритный типаж, от которого так и пахло жареным. На его длинном лице выделялись здоровенная, тяжелая и небритая нижняя челюсть, большой вислый нос, под которым топорщилась щетка черных усов, и оттопыренные уши под низкой шляпой с прямыми жесткими полями. Одет незнакомец был в длинный белый махровый халат, из которого слегка выпирало кругленькое брюшко, и широкие грязно-оранжевые штаны, волочащиеся по огромным растоптанным тапкам.
В одном наборе это могло выглядеть забавно, но я насторожился. От здешнего хозяина слабо пахло еще и магией. Но не своей, так как сам он магом не был, а словно заемной. Непонятно, а значит, опасно.
— Прошу, прошу, — странный человек склонился в радушном поклоне, помахав шляпой и снова водрузив ее на свою плешивую голову. — Я Джулико Деляфрако Гузьман, хозяин этого славного заведения. Вы не ошиблись, господа, что завернули ко мне. У меня лучший ресторан в этом маленьком городке! Самое свежее пиво, самое сочное мясо, самая горячая баня!.. Все, что будет угодно господам гостям!
— Нет, мы здесь только проездом, — решительно отказался Хаймепок.
— Конечно, конечно, только проездом, — хозяин распахнул перед нами дверь. — Но и самый короткий миг можно провести с очень большим комфортом! Прошу, не обижайте отказом старого гостеприимца!
— Всем лучшего вина из Арехады, за мой счет! — распорядился Сякусь, отправляясь к какому-то боковому входу. — Я скоро буду.
— Прошу, прошу вас, господа! — засуетился ресторатор. — Что может быть лучше в такую жару, чем прохладное вино, теплый прием и… горячая баня?!
Он подмигнул темным выпуклым глазом, а усы и шляпа многозначительно зашевелились.
— Никакой бани! — отрезал Хаймепок. — И никаких угощений за чужой счет! Я всегда расплачиваюсь за себя сам!
«Ну и гусь! — негромко хмыкнул балахонистый, медленно заползая на крышу кареты и распластываясь там словно забытый меховой полог. — Вы идите, а я лучше отсюда присмотрюсь».
— Прошу прощения, — Натация сделал легкий реверанс. — Вы не подскажете, где у вас дамская комната?
Хозяин ресторана громко щелкнул пальцами два раза, и подскочившая служаночка пригласила ведьмочку за собой. С ней пошла и госпожа Клэпп, по дороге как бы невзначай забравшая у Сальешиша корзинку.
Самого парня куда-то повел другой слуга. Я вначале последовал за своим хозяином, которого Белый Гузьман уже заводил в какой-то кабинет вместе с Хаймепоком, но затем, предупредив Монбазора, побежал за рыжиком. С ним у меня точно будет большая степень свободы.
Я догнал Сальешиша и его провожатого у кухонного окна. Смутно знакомый запах, даже два запаха, доносившиеся из него заставили меня насторожиться. Где-то рядом совсем недавно проходил один из тех бандитов, которые несколько дней подряд пытались захватить наше имение под командованием барона. А среди кухонных ароматов я уверенно различил слабую нотку шизогрибочков. Мой хозяин говорил, что здесь мы можем напасть на след, и вот они, следы!
Я даже остановился на мгновение. Здесь нам наверняка готовят ловушку. Но, похоже, они еще не до конца уразумели, с кем связались!
Тем временем нас провели по короткому узкому коридору и завели в небольшую комнатку. Другой слуга молчаливо поставил перед Сальешишем тарелку с кашей, обильно политой духовитым мясным соусом, а мне принесли плошку, из которой торчал здоровый мосол. Затем замок вдруг щелкнул с обратной стороны, и я услышал, как снаружи проворачивается ключ.
«Они решили, что нас заперли, — сказал я Сальешишу, с сожалением отворачиваясь от ароматной косточки. — Пора показать им, как они ошибаются!»
«Ага!..»
Скорчив гримасу, которая, очевидно, должна была означать зловещую ухмылку, рыжик осторожно вытянул из полы своей грубой рубахи тонкую загнутую железку и начал вдохновленно копаться ею в замочной скважине.
Что ж, пусть молодой специалист пока трудится, а я использую паузу, чтобы связаться с хозяином.
«…Ничего здесь не ешь и не пей!» — предупредил я его после короткого отчета.
«Поздно!»
Я почувствовал испуг Монбазора, а затем до меня донеслось видение: зловредный Белый Гузьман, коварно улыбаясь в усы, чокается массивной серебряной фляжкой с Хаймепоком и моим хозяином, поднявшими бокалы с чем-то золотистым.
«Только не пей!» — отчаянно заскулил я.
«Сейчас постараюсь что-то придумать!» — донесся до меня нервный голос Монбазора.
Чуть помедлив, мой хозяин под взглядами ресторатора и Хаймепока, уже выпившего свое вино, отчаянно опрокинул в себя полбокала. Связь дрогнула и прервалась, но я не терял надежды и присутствия духа. Хозяин — он умный, он наверняка что-нибудь придумает!
«Готово!» — уловил я деловитую мысль Сальешиша.
Замок тихо щелкнул, и дверь приотворилась, выпуская нас в коридор. Там никого не было — никто нас не сторожил и не караулил. Растяпы!..
Так, направо — это к выходу, нам туда не надо. Значит, идем налево. Завернув за угол, мы оказались перед лестницей, ведущей наверх, на второй этаж, и вниз, в подвал. Дальше я почти не колебался. Люди обычно устраивают тайники под землей. Как когда-то говорил Учитель Мерлин, только самые умные злодеи вершат свои темные дела при ярком свете. Так что, нам вниз!
Спустившись на половину пролета, я понял, что мой нюх не ошибся. Небольшой подвальчик, в котором мы очутились, был заполнен восхитительными ароматами. Под низким потолком гроздями висели колбасы, окорока и копченые птичьи тушки, а на полках дозревали большущие круги восхитительного сыра. Даже от бочек, расставленных вдоль стен, приятно пахло чем-то насыщенно-ядреным. Грм-м!.. Я непроизвольно облизнулся, поведя носом.
Хотя, конечно, не ради копчушки я сюда прибежал! Возле большого ларя с крупой нерешительно топталась Натация, светя на весь подвал огоньками в волшебных тапочках. В руке она держала Графа Ло, неуверенно водящего стрелкой из стороны в сторону, словно принюхиваясь. Рядом настороженно озиралась воительница, уже развернувшая стек в короткое копье.
— Такс! — обрадовалась мне чернохвостая. — Может, ты нам поможешь?! Граф говорит, что тайник где-то здесь, но никак не угадает правильную точку. А я не вижу!
Да, глаза тут — не помощники. Я даже прикрыл их, чтобы лучше сосредоточиться на запахах. Среди восхитительно симфонии кулинарных ароматов мое обоняние раздражала фальшивая тухлая нотка, оставленная комендантом Сякусем. Совсем недавно, пару часов назад, он прикасался к этому месту…
Встав на задние лапы, я сильно надавил передними на край ящика. Из стены выскочил стерженек, и Натация, радостно ойкнув, с помощью Сальешиша подцепила и выдвинула его во всю длину. Чуть-чуть магии, и крышка ларя медленно растаяла, открыв перед нами неширокий проем, освещенный пробивающимся снизу тусклым синеватым светом. Оттуда сильно тянуло магией — темной, таинственной и непонятной.
— Я иду первая!
Натация, сложив руки в защитном жесте, решительно вступила на крутой деревянный трап, уходивший в синюю полутьму.
— Здесь чисто, ловушек нет, но магия неприятная, все прямо чешется, — послышался снизу ее голос. — Давайте сюда!
Следующей ушла вниз воительница с копьем наготове. Потом Сальешиш помог спуститься мне.
Подпольный схрон, вернее, пространственный карман напоминал что-то среднее между кладовкой и тюрьмой… для волшебных вещей. Моя шерсть поднялась дыбом — не только от ощущения чужой зловредной магии, но и от возмущения. Три из четырех стен полностью занимали клетки различных размеров. И они отнюдь не пустовали. Я насчитал свыше десятка артефактов. Все они издавали запах стазиса, значит, были взяты из кладов.
Прямо передо мной лежали прикованные цепями к стене сапоги-скороходы. Оковы проходили у них под каблуками и охватывали голенища. Повернув голову вправо, я наткнулся на мрачный взгляд красных глаз. Белый зайчик, сбежавший от нас этим утром, сидел в клетке и сосредоточенно грыз толстый прут решетки. В следующей клетке лежал пук арбалетных болтов, от которых тянуло знакомым черноватым запахом, еще дальше — какая-то книга, над ней — неизвестный артефакт в форме большого яйца с вмятиной на боку. Он пустил в мою сторону желтоватый луч света, бессильно завязший и погасший в частой сетке из зачарованной проволоки.
От продолжения знакомства со здешними узниками меня отвлек горячий шепот Натации.
— Какой милый пусеночек! Бедняжка! Что они с тобой сделали?!
Черноволосая ведьмочка, забыв обо всем, гладила плотные вытянутые глянцевые листочки какого-то понурого кустика, тянущиеся к ней сквозь прутья клетки.
— Что это? — полюбопытствовал Сальешиш, глядящий на все с горящими от возбуждения глазами.
— Анчар, совсем малышонок, — Натация продолжала поглаживать листики, с удовольствием расправлявшиеся под ее пальцами. — Такой милашка!
Сальешиш, вздрогнув, отступил на шаг. Мне тоже стало не по себе. В анчаре ядовито все — от кончика корня до цветочной пыльцы. Причем, содержащиеся в этом растении алкалоиды даже у меня могут вызвать недомогание, не только у людей.
— Ната, — невозмутимая госпожа Клэпп прикоснулась к плечу чернохвостой. — У нас нет времени.
— Да, наставница!
Натация оторвалась от клетки с заключенным в ней опасным кустиком и оглянулась по сторонам. Помимо камер, в пространственном кармане находились походный алтарь с ремнями для фиксации жертв, массивный деревянный стол с изрядно поцарапанной столешницей и здоровенный сундук с позолоченными уголками. От него пахло магией сильнее всего.
— Ой, крышка подрагивает! — воскликнула ведьмочка. — Внутри точно что-то есть!