— В город? Насовсем? — вскрикнул Митька.
— Насовсем. Нечего нам больше в колхозе делать.
…Когда Гошка добрался до грузовика и заглянул в кузов, то увидел, что на дне его уже барахтались в мешках три поросёнка.
Едва он успел юркнуть за куст, как из оврага поднялись Пыжов, Митька и дядя Ефим. Каждый из них держал в мешке по поросёнку.
«Предатель! — в сердцах подумал Гошка о Митяе. — Опять за отцом потянулся. А мы-то ему поверили».
Гошка готов был выскочить из-за куста и закричать, что он всё видел, всё знает и сейчас же побежит в колхоз и всполошит людей.
Добравшись до грузовика, Пыжов с Ефимом завязали покрепче горловины мешков и положили поросят в кузов.
Замешкался один лишь Митяй.
Вздрагивая и то и дело прислушиваясь к чему-то, он долго не мог завязать мешок с трепыхавшимся поросёнком. К тому же тот вдруг начал почему-то истошно визжать.
— Заткни ты ему пасть! Очумел он, что ли? — прикрикнул на сына Ефим, беспокойно оглядываясь по сторонам.
И тут произошло совсем неожиданное. Зацепившись ногой за корень дерева, Митька упал и выпустил из рук мешок.
Поросёнок вырвался из мешка и стремглав ринулся в лесную чащу.
— Да ты что, криворукий! Мешка завязать не мог! — вышел из себя отец. — Лови вот теперь! Семён, помогай! — позвал он шофёра.
Втроём они полезли в лесную чащу. Но как только Ефим с шофёром скрылись за деревьями, Митька вернулся к грузовику, выхватил из кармана перочинный ножик и попытался проколоть покрышку на заднем колесе.
В этот же миг Гошка поднялся из густой травы, в два прыжка очутился около Митьки и схватил его за руку.
— Это зачем?
— Ты… ты уже здесь? — обернувшись, удивился Митька. — В колхозе был?
— Нет, назад воротился.
— Отца с Пыжовым видел?
— Видел, всё знаю.
— А я хотел покрышки проткнуть, чтоб машину задержать до прихода наших, — признался Митька.
Взгляды мальчишек встретились, и Гошка всё понял: и почему Митяй выпустил поросёнка, и почему бросился с ножом к покрышке.
— Может, машину угнать? — шепнул Гошка.
— А сможешь? Ключ у тебя есть?
— В замке торчит. Я уже видел. Пыжов оставил.
— Тогда заводи, — хрипло приказал Митька.
Мальчишки влезли в кабину, Гошка сел за руль. Руки его дрожали, ноги не смогли сразу нащупать педалей. Только бы не перепутать, не забыть, чему учил его дядя Вася.
Наконец Гошка включил зажигание и нажал на стартёр. Мотор заработал, но тут же заглох.
— Эх ты, не умеешь! — словно от боли, застонал Митька.
— Сейчас, сейчас, — забормотал Гошка, обливаясь потом.
Наконец мотор вновь завёлся, и машина рывком взяла с места. В ту же минуту из лесной чащи выскочил Пыжов, за ним Кузяев. Не понимая, кто же мог завести машину, они бросились вслед за грузовиком, но уцепиться за борт успел один лишь Пыжов. Кузяев остался на дороге.
Подтянувшись на руках, Пыжов вскарабкался в кузов и яростно забарабанил кулаком по верху кабины, требуя остановить машину.
— В кузове один Пыжов, — сообщил Гошке Митяй, заглянув в заднее окошечко кабины. — Гони, Шарап, газуй!
И Гошка газанул. По сторонам дороги затрещали кусты, кузов пригибал тонкие деревца, обдирал с них кору, мальчишек подбрасывало на сиденье, как мячики, но грузовик всё набирал и набирал скорость.
Только бы выбраться из леса на шоссейную дорогу, где можно встретить и подводы, и машины, и людей!
Устав кричать и барабанить по верху кабины, Пыжов наконец изловчился, перелез через борт машины и встал на подножку. Открыв дверцу кабины, отодвинул Гошку и занял место за рулём.
— Дурачьё! Остолопы! — выругался он. — Вы что — машину захотели угробить?!
Гошка не сопротивлялся — лес поредел, стало светлее, за деревьями показалась шоссейная дорога.
— Теперь поезжай куда знаешь, — сказал он.
— А поросят всё равно загнать не дадим, — добавил Митька.
Мальчишки ждали, что Пыжов вот-вот остановит машину, вытолкнет их из кабины, а сам повернёт обратно в лес, чтобы захватить дядю Ефима.
Но шофёр вёл грузовик, не сбавляя скорости, а когда доехал до шоссейной дороги, то повернул не к городу, а в противоположную сторону, к Клинцам.
Гошка с Митькой переглянулись.
— Куда поросят везти? — спросил Пыжов.
— Известно куда — в лагерь, — ответил Митька.
— А я думал, что ты с отцом заодно действуешь, — усмехнувшись, сказал шофёр. — А ты вон как!
— А мы думали, что ты с ним заодно, — признался Митька.
— Чтоб я на колхозное добро польстился! — обиделся Пыжов. — Плохо вы ещё меня знаете. Хоть с вами, хоть без вас, а я бы всё равно поросят в лагерь доставил. — Он покачал головой и покосился на Митьку. — Дурной же папаша у тебя. И что с ним теперь будет?
Сжавшись, Митька молча смотрел на дорогу. И зачем он только едет в колхоз? Сейчас встретит там ребят, взрослых, тётю Шуру, Николая Ивановича, и ему, сгорая от стыда, придётся обо всём им рассказать. Не расскажет он, так это сделает Гошка или Пыжов. А потом попробуй поживи в Клинцах с такой недоброй славой, какую надолго оставил там его отец. Нет, только не это, лучше он сейчас же вылезет из машины и, не заходя в деревню, уйдёт в совхоз и поступит там на работу. И с отцом не будет встречаться — видно, надолго разошлись их пути-дорожки.
Митяй потянул Пыжова за локоть.
— Ты что это? Куда? — Гошка, словно угадывая мысли приятеля, схватил его за руку и притянул к себе. — Ты теперь совсем не Кузяев. Ты, как Павлик Морозов, такое сотворил, такое сделал! И никуда мы тебя не отпустим.
Митька молчал.
— А хочешь, давай так, — продолжал Гошка. — Скажем в лагере, что это мы с тобой поросят отыскали. А Семёна подвезти попросили.
— А с отцом как быть? — спросил Митька.
— Никак. Мы про него вроде знать ничего не знаем. И про загончик в лесу помолчим.
Митяй с удивлением посмотрел на Гошку и с трудом выдавил:
— Только ты сам говори. Я не могу.
Через несколько минут грузовик с поросятами повернул к летнему лагерю.
Маяк над лагерем
В лагере Гошка с Митяем, кроме Александры, застали ещё ребят и Николая Ивановича.
Выпустив в стадо привезённых на грузовике пятерых поросят, Гошка рассказал, где они с Митяем нашли их и как Пыжов выручил ребят своим грузовиком.
— И везёт же вам! Больше всех поросят разыскали, — завистливо вздохнул Борька Покатилов и попросил Митьку, который молча стоял поодаль, рассказать обо всём поподробнее.
— А чего там подробнее, — буркнул Митька. — Всё так и было. Шли, шли и нашли.
Пыжов с удивлением покосился на ребят и тоже ничего не стал добавлять к словам Митьки.
— Теперь всё стадо в сборе, только двух голов не хватает, — сказала Александра и посмотрела на ребят. — Даже не знаю, как и благодарить вас. Такие поиски провели… легче иголку в стоге сена найти, чем этих беглецов. В школу, что ли, сообщить про вашу команду.
— Можно и в школу, — согласился Николай Иванович. — И на собрании мы о ребятах доброе слово скажем. Неплохое, мол, у нас в колхозе пополнение растёт: молодое, ретивое, неотступное. Как это у поэта Некрасова сказано:
Идёт-гудёт Зелёный Шум,
Зелёный Шум, весенний шум!
— А мы не одни поросят искали, — сказала Елька. — Нам много людей помогало.
— И это верно, — кивнул Николай Иванович. — Твой лагерь, Александра, вся округа поддерживает. Я вот в газету об этом хочу написать.
В этот же день, к вечеру, в лагерь заявился Ефим Кузяев и притащил в мешке пойманного им в лесу шестого поросёнка.
Александра несказанно удивилась и тому, что брат оказался в Клинцах, и тому, что он принёс такую ношу.
— Откуда у тебя поросёнок? — спросила она.
— Уж будто бы ты и не знаешь, — криво усмехнулся Ефим и рассказал, как сегодня его предал собственный сын: угнал из оврага машину с поросятами. — Видала, каков сынок? На отца, можно сказать, руку поднял. В другое время за такое шкуру спустить мало, а ныне — терпи да помалкивай.
— Вот оно как! — вырвалось у Александры. — А Гошка с Митей по-другому сказывали, будто они сами поросят выловили.
— По-другому?! — Поражённый Ефим отступил назад. — Ишь ты, пожалели меня ребятишки.
— Мало того, что пожалели. Они же тебя от чёрного дела отвели. — Александра сокрушённо покачала головой. — Эх, Ефим, Ефим, до чего ты докатился! В колхозе чужаком стал, сына забросил. А ведь мы теперь по-другому живём, по правде, по совести. Распрямились, как после дождя. И дышать легче, и силы прибавилось, и вера появилась, что к хорошему идём.
— Слышал, знаю. О твоих делах далеко шум пошёл.
— Встряхнись ты, Ефим, одумайся, переломи себя. Не последний же ты человек на свете. И руки у тебя есть, и голова на плечах. Вот и покажи людям, на что ты способен.
— Да и кто ж мне, такому, поверит? Я в грехах по горло завяз.
— Поверят, все грехи спишут, только бы совесть у тебя проснулась.
— Ладно, сестрица, время покажет, — отмахнулся Ефим. — А пока мне всё же лучше в город податься, подальше от Клинцов. Вот зашёл Митьку предупредить, чтоб он тоже здесь не задерживался.
— Пустые хлопоты, Ефим, — вздохнула Александра. — Потерял ты пока сына… не поедет он с тобой.
— Как это не поедет? Сын всё же!
— Тогда ищи его, зови.
Весь вечер Ефим разыскивал по колхозу Митьку, но тот так и не показался ему на глаза.
К концу недели в районной газете появилась небольшая заметка, в которой Николай Иванович благодарил за помощь лагерю и пастухов из совхоза «Первомайский», и школьников из Ольховки, и бабку с внучкой из колхоза «Красный луч», и шофёра Пыжова. Заметка называлась «Честные люди».
— Люди, конечно, не в пример прежним, — прочитав заметку, согласился дед Афанасий. — Но поросят всё же беречь надо.
Он тщательно осмотрел всю изгородь в лагере и потребовал от Александры, чтобы её срочно починили.
— А надо ли на ремонт тратиться, — заметила Александра. — Может, поросятам свободный выгул дать, на волю их выпускать почаще. Мы вот со Стешей уже подумываем об этом.