Птиц, как и меня, застигла в пути непогода. Как и я, утомленные, они обрадовались возможности укрыться на Каменном острове. Значит, мы товарищи по несчастью…
Ружьё осталось на месте.
Достав папиросу, я закурил. Сизый дымок пополз из-под лодки.
А гуси, продолжая негромко гоготать, стояли под камнем и разбирали клювами намокшие перья.
Дождь наконец прекратился, небо посветлело. Гуси с радостным криком поднялись в воздух.
Я тоже вылез, с наслаждением разминая отекшие от неудобного лежания ноги, и долго ещё смотрел вслед птицам, пока они не превратились в маленькие точки.
БЕКАС-ЛЕКАРЬ
Как-то, охотясь в верховьях реки Миасс, я забрёл далеко, порядком устал и сделал привал на берегу, выбрав уютную маленькую лужайку. Развёл костёр, и пока закипала вода в котелке, почистил ружьё (всё утро шёл мелкий дождь и в стволы попала вода), проверил своё снаряжение, а потом принялся закусывать.
В тот год у меня не было собаки, и поэтому нередко случалось возвращаться домой с пустой сеткой. У охотников это называется прийти «попом», то есть без трофеев. А вот сегодня повезло: за утро я добыл пару великолепных кряковых уток, одного чирка-трескунка и большого кроншнепа — крупную, с кривым как серп клювом птицу, очень редкую у нас. Что ж, теперь можно и домой, путь не близкий.
Неожиданно прямо перед собой, шагах в пятнадцати, не далее, я увидел торчащую над травой голосу болотного кулика-бекаса. Странно, он, конечно, тоже заметил меня, но почему-то не улетал и не прятался.
Рука потянулась за ружьём. Это движение заставило бекаса встрепенуться. Но вместо того, чтобы улететь, издавая резкий скрипучий крик, как это всегда бывает, он побежал к дальним кустам. Густая трава замедляла бег птицы, хорошо была видна рыжеватая, с темными полосами голова кулика. После выстрела голова исчезла.
Подняв бекаса, я с удивлением увидел на его правой лапке, примерно на середине, какой-то нарост величиной с крупную вишню. Попробовал ножом поскоблить нарост, но ничего не получилось — он оказался твердым как камень. Может быть, под наростом кольцо, неосторожным действием можно его испортить. Я решил заняться бекасом на досуге дома, положил его в сетку и пошёл своей дорогой.
Домой вернулся поздно и так устал, что было не до бекаса. Однако утром сразу вспомнил о нём и поспешил на кухню, где лежала принесённая мной дичь. Отделив правую лапку кулика, я тут же начал исследовать загадочный нарост.
Отвердевшая грязь плохо поддавалась ножу, пришлось воспользоваться тонкой пилкой-лобзиком. Нарост я распилил вдоль, и сразу всё стало понятно. Оказывается, кость в этом месте когда-то была сломана, а затем срослась. Вот только срослась она неправильно, криво. Вокруг повреждения плотно засохла грязь, виднелись кусочки сухой травы. Получилось что-то вроде своеобразного лубка, наложенного на сломанную кость. Со временем грязь отвердела, да так и осталась на ножке кулика. Конечно же, она мешала ему и бегать, и летать.
Вот так штука! У какого же лесного или болотного хирурга побывал бекас? Нет, насколько мне известно, в природе нет поликлиник и медпунктов для птиц и зверей. И доктор Айболит пока один, да и тот — в сказке Корнея Чуковского. Значит… кулик сам проделал сложную операцию! Да, почему бы не предположить, что бекас вылечил себя сам? Ведь мы ещё так мало знаем о жизни птиц, особенно тех, за которыми трудно наблюдать. К ним относится и болотный долгоносик-бекас.
Я попытался представить, как всё могло произойти. Какой-то охотник выстрелил по бекасу и неудачно. Но одна из сотни дробинок попала в латку птицы и повредила её. Птица улетела, а когда испуг прошёл, начала себя лечить: подбирая травинки, накручивала их на поврежденную лапку, потом обмазывала глиной. Лапка срослась, а «лубок» так и остался — снять-то его было некому…
Известно немало случаев, когда звери и птицы сами делают себе «операции», лечатся им одним известными целебными правами. Иногда охотники добывают лисиц или волков на трёх ногах, а вместо четвёртой — култышка. Этой ногой зверь когда-то попал в капкан и отгрыз её, чтобы уйти из ловушки. Конечно, подобные «операции» звери или птицы проделывают инстинктивно, стремясь сохранить жизнь, уйти от опасности.
Вот и мне попался один из таких «лекарей» — бекас, вылечивший себя сам.
ПЕРНАТЫЙ ВОЛК
Ребята одной из челябинских школ пригласили меня на свой пионерский сбор. Сбор посвящался Дню птиц, и они хотели, чтобы я рассказал о жизни пернатых наших лесов и полей.
Пионеры выпустили специальный номер стенной газеты «Юный натуралист», украсили его рисунками, поместили стихи о птицах, подготовили викторину, разные игры.
Сбор прошёл интересно, и всем понравился. Когда я уже собирался уходить, кто-то из ребят сказал:
— А вы видели, какое чучело ястреба принёс в школу Витя Смолин?
— Нет. А где оно?
— В кабинете зоологии. Идёмте туда…
Чучело ястреба было подвешено к потолку просторной светлой комнаты. Раскинув широкие крылья и поджав когтистые лапы, птица зорко глядела стеклянными глазами куда-то вниз, словно высматривая добычу. Казалось, ястреб парит в воздухе и вот-вот бросится на зазевавшегося тетерева или зайчонка, вцепится острыми когтями, ударит крепким крючковатым клювом… Наверно, много перебил этот крылатый разбойник разной птицы и зверья.
— Вот это крылья!
— А когти-то! Словно из проволоки. Острые.
— Нет, вы на глаза посмотрите: злющие-презлющие.
— Это ястреб-тетеревятник, — сказал я. — Очень вредный хищник. Охотится на крупных птиц, таких, как тетерев, утка, куропатка, рябчик, на зайцев и зверьков поменьше. Настоящий пернатый волк. Есть у него младший брат — ястреб-перепелятник. Тот поменьше, и добыча его — мелкие птицы, вроде перепёлок. А кто из вас Витя Смолин?
Подошёл курчавый смуглолицый мальчик лет двенадцати. Застенчиво улыбнулся и зачем-то поправил и без того аккуратно повязанный красный галстук. На его форменной школьной гимнастёрке рядом с пионерским значком был прикреплен значок «Юношеская секция — друг природы».
— Я…
— Где ты взял это чучело?
— Мы сделали его с моим старшим братом Борисом, — в голосе мальчика прозвучала нотка гордости. — Этот ястреб таскал у бабушки цыплят…
— Вот что, Витя, расскажи-ка подробнее эту историю.
Рассказ Вити Смолина я привожу полностью, так, как он мне запомнился.
…Летом Витя гостил в деревне у бабушки. Целые дни он вместе с новыми товарищами, сельскими пионерами, проводил в поле, в лесу или на речке.
Однажды старушка пожаловалась:
— Всё-то бегаешь с утра до вечера, дома почти не бываешь. А у меня горе: ястреб повадился. Вчера третьего цыпленка утащил.
— А я, бабуся, что могу сделать? — удивился Витя.
— Видно, пропали мои цыплята, — вздохнула бабушка.
Мальчик смущённо молчал. Чем помочь её горю?
После обеда он отправился к товарищам. Раздобыл у них старую велосипедную камеру, подходящий кусочек кожи, вырезал рогатку. Скоро оружие было готово. На газетных листах Витя нарисовал углём круги, один в другом, а в самом центре — «яблочко». Захватив самодельные мишени и рогатку, мальчик ушёл подальше от дома. Мишени прикрепил к бревенчатой стене какого-то склада и, отойдя шагов на двадцать, стал упражняться в стрельбе. К вечеру он так наловчился, что пущенный из рогатки камень попадал в самый центр мишени, с треском прорывая бумагу.
Витя ничего не сказал бабушке о своих упражнениях. Ещё неизвестно, что получится. Зато как удивится и обрадуется старушка, если он подобьёт из рогатки пернатого разбойника!..
На рассвете мальчик взобрался на чердак, открыл слуховое окно и, достав из кармана несколько гладких круглых галек, стал ждать ястреба.
Поёживаясь от утренней свежести, Витя смотрел, как просыпается деревня. Вот хлопнула калитка, и, звеня вёдрами, прошла за водой соседка. Вот, погогатывая, показалось гусиное стадо. Вот пропылила по дороге синяя «Победа», остановилась возле правления колхоза. Из автомашины вышли двое мужчин. Один держал в руках зелёный рюкзак и ружьё в чехле. Они поднялись на крыльцо и скрылись в доме. Из-за дальнего леса медленно поднялось солнце и горячими лучами облило деревню.
Витя зорко смотрел по сторонам. Откуда ждать ястреба? Куры спокойно бродили по двору, наседка с цыплятами возилась в навозной куче. Шло время, а ястреба всё не было. Неужели сегодня он не прилетит? Солнце успело так накалить железную крышу, что на чердаке стало невыносимо жарко. Наконец, Витя не вытерпел, спустился во двор и пошёл завтракать.
— Ты что такой красный, словно из бани? — спросила бабушка, подозрительно оглядывая внука.
— Жарища сегодня — дышать нечем. Искупаться бы.
Ел он вяло, без аппетита.
— Да что с тобой? И ешь плохо.
— Так. Не хочется что-то.
— Уж не заболел ли?
Внук не успел ответить. Со двора донеслось тревожное кудахтанье кур, испуганный крик петуха, залаял Валет. Витя выбежал на крыльцо. Большая бурая птица, часто махая крыльями, улетала прочь. В когтях у неё трепыхался комок белых перьев.
— Бабушка, ястреб! Ястреб цыплёнка унёс!
— Ах, разбойник! Ах, злодей! — запричитала на крыльце старушка. — Да что же это делается-то…
Хлопнула калитка. Во двор вошёл высокий юноша с рюкзаком за плечами и ружьём в чехле.
— Боря! — радостно закричал Витя и, сбежав по ступенькам крыльца, повис на шее старшего брата. — Боря! Ур-ра-а!
Бабушка, щуря подслеповатые глаза, с удивлением смотрела на второго внука, не узнавая его. Потом лицо старушки расцвело доброй улыбкой:
— Господи! И не верится! Ты ли это, Боренька?
Все вернулись в дом.
— А что случилось, когда я пришёл? — вдруг спросил Борис. — Вы оба были такие расстроенные.
— Ястреб к бабушке повадился, — нехотя стал объяснять Витя. — Цыплят таскает. Такой разбойник, прилетит среди бела дня, цап цыплёнка — и до свидания.