Урожая здесь нет, в других местах он уполовинен. Маслобойные заводы под угрозой полной остановки. Негодующие взоры земледельцев обращаются на селекционеров. Не было, не было беды — и вот… Значит, виноваты новые сорта и их создатели. Вспоминают, теперь уже как пророческие, рекомендации Успенского о порочности селекции на масличность. Что-то не так. Что-то очень подозрительно…
Пустовойт переживает напряженнейшее время. Один вопрос мучает его: как это могло случиться, что заразила одолела все сорта. Все! Даже самые устойчивые формы, созданные Л. А. Ждановым, который в основном и занимался поисками средств против заразихи. Что же произошло?
Они встречаются — Жданов и Пустовойт. Делятся впечатлениями о происходящем. Постепенно обоим ученым становится ясно: они имеют дело с какой-то новой формой заразихи. Ведь даже дикари из Калифорнии на этот раз пострадали, чего не было никогда прежде. Однако эту точку зрения надо подтвердить фактами.
Заразиху исследуют. Да, эта форма отличается от прежней, как один вирус гриппа отличается от другого.
Тут же составляется план дальнейшей работы. Мнение селекционеров одно: надо искать на зараженных очагах уцелевшие корзинки и начинать с ними работу. Других рецептов нет.
В одном из центров бедствия, Армавире, уже находился сотрудник из «Круглика» Василий Иванович Щербина. Вместе с Пустовойтом он собирает редкие уцелевшие растения. Эти несколько сотен корзинок, собранных в разных местах Кубани, и образуют первый коллекционный питомник. Здесь начинается отбор.
Тем временем на Северный Кавказ прибывает группа ученых во главе с академиком А. А. Рихтером. Они еще раз внимательно исследуют пораженные подсолнечные поля, изучают семена и сами растения заразихи. Вскоре подтверждается вывод Пустовойта и Жданова: новая раса. Селекционерам предстоит решить труднейшую задачу: в кратчайший срок создать формы, устойчивые и к этой, особо агрессивной «расе Б».
Гибель урожая подсолнечника заставила многих хозяйственников поспешить с выводами. Целые районы уже отказываются сеять подсолнечник вообще. Другие резко сокращают посевы этой культуры. Горячие головы рассуждают об упадке подсолнечника, рекомендуют заменить его соей.
Пустовойт, в свою очередь, выступает со статьей в защиту подсолнечника.
Он вспоминает о долгом, кропотливом труде целого поколения русских, советских селекционеров, которые прежде других нашли в подсолнечнике возможность для прогрессирующего увеличения урожайности и начали работу по выявлению всех других возможностей этой культуры. «Мы не должны из-за временной неудачи бросать дело многих и многих лет труда», — убеждает ученый.
Эти слова помогают Л. А. Жданову и другим селекционерам. Наиболее перспективные формы вскоре были созданы в Ростове-на-Дону и в Армавире, где вместе с В. И. Щербиной работают ученики Пустовойта В. Е. Борковский и И. Г. Ягодник.
Создавая устойчивые против заразихи «расы А» и «расы Б» сорта, они ни на минуту не оставляют без внимания того главного, что лежит в основе пустовойтовского метода — всемерного повышения масличности и урожайности подсолнечника.
Спустя три года В. И. Щербина создает хороший, урожайный сорт, устойчивый против заразихи.
И на Вейделевском опытном поле под Воронежем, где используются достижения Пустовойта, создаются сорта «фуксинка-62» и «зеленка-61».
Образцы, когда-то собранные под Мариуполем, послужили Л. А. Жданову основой для выведения еще одного устойчивого сорта. Три года спустя им засеяли «мертвое поле», куда боялись выходить с подсолнечником, и собрали по 13 центнеров семянок с гектара.
Убежденность Пустовойта, характерная для него волевая целенаправленность, помогли справиться с бедой. Подсолнечник устоял. Он возродился в новом качестве.
Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина по достоинству оценила сделанное лабораторией В. С. Пустовойта для создания отличных сортов масличного подсолнечника. Как позже писал академик П. М. Жуковский, «Вторичный генцентр культурного подсолнечника Heliantus annuus возник на его второй родине, в СССР; одной из достоверных мутаций явилось появление на Кубани длиннодневных форм. Вторичный генцентр подсолнечника в значительной части создан В. С. Пустовойтом».
Когда обсуждался вопрос о создании в стране Центрального научно-исследовательского института масличных культур, президент ВАСХНИЛ Николай Иванович Вавилов предложил «Круглик».
Более удобной базы для такого института найти было трудно. Здесь уже сложился коллектив опытных ученых, пустовойтовская школа селекции со своими методами работы, здесь были сконцентрированы наилучшие сорта. Ученые Анатолий Яковлевич Панченко, Павел Григорьевич Семихненко, Сергей Владимирович Рушковский, Василий Иванович Щербина работали много и плодотворно.
Образцы новых, устойчивых форм, отобранных Щербиной под номерами 1813 и 1646, по мнению Пустовойта, требовалось еще «довести». Масличность их оставалась на уровне уже имеющихся сортов. Этого, как считал Василий Степанович, было недостаточно. «Да, да, — говорил он, — у нас есть очень стойкие к заразихе сорта, эту напасть удалось одолеть. Но согласитесь, что отобранные сорта имеют грубую лузгу, урожаи их нестабильны. Работать над ними нужно и нужно. Лучшие сорта пока что выведены Ждановым…»
В одном из новых сообщений о подсолнечнике Пустовойт настоятельно рекомендует воздержаться от посева сортов из «Круглика» и перейти к сортам ждановской селекции. А тем временем Пустовойт продолжает работу над своими образцами.
В жаркую весну 1934 года он высевает в селекционном питомнике сразу 256 номеров для изучения и направленного скрещивания.
Одновременно на изолированном участке посеян «армавирский-1813», который нуждался в улучшении. Его испытывают и в теплице на провокационном фоне. Продолжается жесткий отбор на устойчивость, затем проводится одно скрещивание, еще одно, далее — отбор; и через два года создан сорт с высокой устойчивостью и масличностью семян в 38,8 процента.
Блестящий результат! А главное — за считанные годы!
Порадовали и семьи, которые вели Свое начало от сорта А-41. Из них тоже удалось отобрать новые, интересные экземпляры. Один из них, под № 3519, дал семянки с масличностью выше 40 процентов. Преодолен новый рубеж!
Уже в 1937 году Пустовойт убеждается, что родился сорт особенно высокого качества. Это растение пышнолистное, толстостебельное, с огромной корзинкой, наполненной мелкими черными семечками. Лузга в них туго облегает ядро. Масла в ядре около 45 процентов, урожайность близка к 25 центнерам с гектара, и выход масла, таким образом, подскакивает сразу чуть ли не до тонны с гектара! Тонна масла…
Здесь необходимо сравнение.
Один гектар земли, как известно, может прокормить две коровы в год. Хорошие две коровы дадут за это время 7–8 тонн молока. В этом молоке при жирности не менее 4 процентов будет 3–4 центнера масла. А подсолнечник дает 10 центнеров. Вот так! Да еще шрот, или жмых, для прокорма все тех же коров…
Успех позволяет селекционеру заявить, что он пока де видит предела роста масличности у семянок подсолнечника. Не наблюдает он и никаких патологических изменений‘в растении. Значит, можно и нужно продолжать селекцию на масло. В растении скрыто огромное богатство. Надо выявить его и дать людям!
За четыре года Пустовойт создает два новых масличных сорта. Можно ли еще быстрей?
— Да, можно, — утверждает он.
Все дело в объеме селекционной работы — в количестве скрещиваний, в количестве и качестве отбираемых и изучаемых семей, в быстроте анализов.
Снова дни, заполненные работой. Опять он находится в поле не меньше 14 часов в сутки, но теперь по вечерам еще дольше засиживается в кабинете и много пишет. У него появилась потребность делиться с другими всем удачным — и неудачным тоже. Ведь все случалось в работе, которую он проводит вот уже почти 30 лет.
Примерно в. это время заканчивался тот длительный и полный всяких неожиданностей период работы с подсолнечником, который сам Василий Степанович однажды с горькой иронией назвал «периодом нудного умалчивания».
За эти долгие годы сорта «Круглика» завоевали почти всю Южную Россию и Украину, начисто вытеснив другие сорта, за исключением, пожалуй, только трех сортов ростовской опытной станции «Маяк», где очень удачно и перспективно работал Л. А. Жданов.
В агрономических журналах и специальной литературе имя Пустовойта встречается довольно часто, но о нем почему-то говорят больше как о хорошем агрономе, нежели самобытном селекционере. Правда, Пустовойт продолжает заниматься и совершенствованием‘приемов агротехники: все чаще и чаще приемы, испытанные им на полях «Круглика», находят применение в тысячах колхозов и совхозов — например, новый способ лущения земли из-под подсолнечника для следующих за ним озимых вместо обязательной тогда вспашки. Сам Василий Степанович очень часто выступает на агрономических совещаниях в городах и станицах Кубани. Он умеет говорить так убедительно, что его слова запоминаются и становятся руководством к действию. Но, странное дело, о своих сортах подсолнечника он почти всегда рассказывает скупо. Объяснение столь очевидному парадоксу надо искать в характере Пустовойта.
— Сорта, если они хороши, сами находят дорогу в поле. Что о них толковать? — обычно говорил Василий Степанович, когда его спрашивали, почему он не пропагандирует новые формы. И переводил разговор на другую тему.
Обратим внимание еще на одно обстоятельство: все новые сорта, созданные им, названы по номерам с обязательным прибавлением слова «круглик». Таков один из первых — «круглик-А-41», таковы и последние — «круглик-1846» и «круглик-3519».
Пустовойт как бы оставался в тени, незамеченным…
Теперь селекционер работал, как говорится, не сам по себе, а в коллективе Института масличных культур, точнее — во Всесоюзном научно-исследовательском институте. Его лаборатория подсолнечника уже не единственная, а одна из многих.