Второе — как найти ту самую полуэльфийку, для более полного развития их не сказать что особо удавшегося знакомства.
Ну и третье, уже вошедшее в привычку, — что делать дальше?
Не, если с последним все было предельно понятно, а точнее продолжать плыть по течению, время от времени, предаваясь пространным размышлениям на тему тщетности бытия, то вот второй вопрос волновал куда больше, ну да ладно.
Коридор закончился массивной дверью, украшенной искусно вырезанными, хотя в отношении эльфов, скорее выращенными, картинками, изображающими всевозможные растения, в особенности достаточно миленькие цветочки, животных и самих эльфов, невесомыми силуэтами кружащихся в прекрасных танцах, завораживающих взгляд.
Позеры…
— Нам туда?
Еще один кивок.
Хм…
И тут возникал животрепещущий вопрос — как правильно войти?
В подобных делах, по крайней мере в представлении Нара, правильно показать себя, это равносильно правильному заходу в "хату" при первой отсидке. Так сказать, с порога стоит показать, с кем эти ублюдки связались.
Да, дипломатия — это точно не его навык.
Ну да не суть.
Отец Монстров всегда в пример себе ставил своего деда, ибо он был самым крутым из всех кого Нар знал.
Чем так сумел прославиться и зарекомендовать себя этот побитый жизнью старикан кроме того, что коптил небо слишком долго, даже беря в расчет современную медицину, и выглядел так будто уже давным-давно подох, но Смерть боится ему об этом сказать?
Хм, ну многими вещами.
И если начать их все перечислять, то Нар может распинаться до завтрашнего утра.
Но больше всего Отцу Монстров в нем нравилось то, что в его исполнении слова "дед" и "панк" были, даже не синонимами, а одним определением, которое какой-то грамматик решил по-разному назвать.
Молодость деда, если верить его байкам, пришлась в те дикие времена, когда современные технологии появлялись лишь на страницах фантастических книг, а посему как-то так сложилось, что он стал самым настоящим панком до мозга костей, лишь немного не дотягивая до легендарного Сида Вишеза.
Особенно забавно это выглядело в тот временной промежуток, когда то, за что он так люто топил, скатилось в дикий андеграунд, ибо все остальное общество, за редким исключением одиночек, пошедших против системы, решило, что это все та еще дичь и вообще ее нам не надо.
Как пример, старикан был совсем не против в любой момент прийти бухим на концерты тех, кого считал говном, а не музыкантами, и, вопя, что-то о воле Темных богов, избивать все что движется, поиграть в "шашки" на байке по встречке и заходить в кабинеты всех комиссий, инстанций, начальств и прочих непонятных личностей с ноги, ибо уже давным-давно потерял возможность хоть чего-то боятся в этой жизни.
У Нара же, хоть и присутствовала их семейная отбитость, но инстинкт самосохранения пусть и в зачаточном состоянии все же существовал, а посему до славы Неубиваемого Хрыча дойти ему не удалось, ибо они были совершенно на разных уровнях.
Но, собственно говоря, что мешает отдать дань памяти человеку, ушедшему на тот свет, а точнее в Чертоги Четверых, подобно Несущему Слово?
А посему как говаривал дед… погнали наши городских!
На повестке дня стоял пожалуй самый значимый вопрос со времен того позорного поражения при Зеленых холмах, когда Смешной Гурлин превратил всю их магическую элиту в пускающих слюни идиотов, а Кровавый Ужас вмял в кровавую грязь гвардейцев, оставшихся без колдовского прикрытия.
Появился Неумирающий.
А любой Неумирающий — это куча, как плюсов, так и минусов.
Старейшины уже несколько часов пытались выработать общую линию поведения с ним.
Неумирающий, страшно даже подумать, был химерологом. Не паладином, рыцарем, друидом или еще кем, а нечестивой колдовской тварью, стоящей в одном ряду с теми, кто загнал гордый лесной народ в эти жалкие крысиные норы, меркнущие пред красотой их попавшей в лапы демонам обители.
Любой из всех здесь присутствующих без колебаний всадил бы ему нож в сердце, дабы подобное существо, не оскверняло самим фактом своего существования эти леса.
Но если бы все было так просто…
Неумирающий — это основа. Стержень, за который можно зацепиться, дабы суметь воспротивиться воле Кровавого Ужаса.
Неумирающий может то, что не подвластно даже им, Перворожденным, любимым детям самого мироздания. А именно, объединить тех, кто всеми фибрами своей души жаждет смерти всем тварям и нечестивым отродьям, которых призвал из Преисподней Смешной Гурлин себе на помощь.
Если удастся переманить его на свою сторону, то шансы в этом затянувшемся противостоянии резко пойдут вверх.
Неумирающие, хоть и наделены даром бессмертия, неразумны, как и все прочие смертные, а посему ими крайне легко управлять и манипулировать, главное, знать за какие ниточки их примитивных душ нужно дернуть.
Вот только пока что, Старейшины этого не знали и пытались предположить как именно обвести вокруг пальца Неумирающего да желательно так, чтобы он, как и остальные людишки до этого, считал, что без своевременного вмешательства Перворожденных, вряд ли бы у него хоть что-то в принципе получилось.
Наиболее старые члены Круга Старейшин, окончательно убедившиеся в ограниченности умов всех, кто не является эльфом, предлагали стандартный в подобных случаях вариант — заключение мира, договор о поддержке ну и куча других насквозь фальшивых клятв и признаний, которые вроде как должны принести Неумирающим то, что они так сильно любят, а точнее, золото, вино и женщин.
Молодые же считали, что этого химеролога можно спокойно взять за глотку и заставить делать все, что ему сказано.
Некоторые Старейшины предпочли благоразумно промолчать.
Все они ждали прихода химеролога, с трудом сдерживая презрительные улыбки.
Это будет просто, впрочем, как и всегда.
Дверь с грохотом распахнулась, впуская в Зал Совета, нечто, всем своим видом противоречащее давно устоявшемуся шаблону стандартного человека в принципе, и Неумирающего в частности.
— Я — Повелитель Химер! Запомните, вашу мать, там где химеры там, вашу мать, это лицо. Я умею обращаться с этим дерьмом и при этом лучше всех. Ни этот говнюк, ни вы говнюки вонючие, там в зале. Я химерами командую!
Похоже, они погорячились, и это будет совсем не просто.
Глава 47. Немного о последователях Четверых
Кто они такие?
Как узнали о нем?
Зачем им все это было нужно?
Кто, бл#ть, они такие?
Информация.
Игорь вдруг явственно прочувствовал на себе все прелести того, что испытывают наркоманы во время ломки. Вот только ему нужна была доза не убойной синтетической дури, выворачивающей мозги наизнанку, а информации.
Слишком много вопросов и слишком мало ответов, которые если и находились, то порождали лишь еще большее количество загадок, а это было совершенно несвойственно для всего, с чем он сталкивался за всю свою жизнь. Даже заговор масонов, мормонов и египтян было проще раскрыть, чем хоть найти что-нибудь стоящее о тех, кто так бесцеремонно вломился в его дом.
Интернет и его менее легальный брат-близнец почти ничего не дали. Ничего из того, что могло бы хоть как-то помочь.
Шпрут считал, что эти ублюдки появились совсем недавно, но внезапно выяснилось, что Церковь Четверых была основана аж в начале двадцать первого века, что уже являлось неплохим показателем, ибо вряд ли слабая и не организованная структура смогла бы просуществовать такую прорву времени.
Ну, а дальше всевозможные информационные источники расходились во мнениях на тему того, что творила эта Церковь в начале своего становления.
Единственным более или менее достоверным фактом, пусть и достаточно смутным, была личность того, кто, собственно говоря, и основал это полуоккультное-полурелигиозное сборище единомышленников.
Сей сударь, именовавшийся не иначе, как Несущий Слово, Первожрец и почему-то Костолом, путем всевозможных манипуляций с сознаниями, а в первую очередь с собственным, сколотил вокруг себя небольшую группку людей, в черепные коробки которых каким-то образом сумел влить учение, которое исповедовал. И так началась история последователей Великой Четверки, как крайне мутной, загадочной и почти мистической полулегальной организации, существующей до сих пор.
Никакой конкретики или внятных объяснений тому что происходило с Несущим Слово и его ближайшими последователями в первое время почти не сохранилось.
Если отбросить откровеннейшую мистификацию с восставшими из мертвых, колдунами, всевозможной нечистью и полубезумными фанатиками, то выходило, что зародилось это все на окраинах какого-то крупного города, название которого сейчас вряд ли кто-нибудь вспомнит.
Вышеупомянутый Несущий Слово, а так же некто Артем, фамилия которого так и не была упомянута, человек по кличке Енот и Корусант, хотя на тему имени или прозвища последнего мнения расходились, начали нести слово неведомых до этого момента богов в умы простых людей.
Не известно благодаря чему и вообще как именно у них это получилось, возможно из-за харизмы Костолома или еще чему-то, но нечто среднее между сектой и кружком по очень странным интересам начала стремительно набирать обороты.
Один, два, три человека…
Учение распространялось, словно вспышка чумы в Средние Века, заражая сознания и души людей.
Последовавшие за этим столкновения со всеми, кому не нравилось зарождение в подконтрольной им территории подобной непредсказуемой силы, были весьма ожидаемым исходом.
Стычки с мелкими бандами, другими сектами, более серьезными людьми и так далее.
По итогу, неведомым образом Церковь Четверых стала самой крупной и самодостаточной из всех подобных организаций, существовавших в том городе, подмяв под себя остальные и захватив почти все сферы влияния, после чего переключила свое внимание на близлежащие территории.
Несущий Слово, создавший вполне автономный механизм вербовки новых последователей, на некоторое время исчез из своей альма-матер, правда был замечен в государствах, в те дремучие времена именуемые Англией, Канадой, Германией, Южной Кореей, Францией и многих других, где создавал ячейки культа.