Чья-то кровь брызжет в лицо.
Оглушающий вопль на одной надрывной ноте.
Измазанный в крови демонопоклонник бьется головой о стену, точно в центре собственноручно намалеванного колдовского символа. Череп трескается, подобно подгнившему арбузу, выплескивая все свое содержимое на стену. Грубые линии загораются потусторонним огнем.
Взмах цепей — три беса валятся под ноги своих старших собратьев располовиненными кусками кровоточащего и визжащего мяса.
Взрыв.
Глаза превращаются в бесполезный рудимент, видящий лишь холодную белую пустоту. Тело Отца Монстров швыряет в сторону.
Удар.
Падение, а точнее скатывание вниз, обдирая спину и руки о выступающие камни крыши или стены.
Низкое рычание. Близко, опасно близко. Удар цепями, куда-то на источник пробирающего до костей звука. Подохнуть в начале собственного Крестового Похода — далеко не самое лучшее удовольствие.
Всхлип боли.
Зрение начинает прояснятся.
Темные человекоподобные фигуры. Перекошенные, несуразные и точно не способные быть его бойцами.
Каст слетевших "Пасти", "Пальцев Смерти", "Костяных Клинков" и "Регенерации", тут же принявшейся заращивать множество мелких царапин, синяков, кровоподтеков и ссадин, которыми наградило его падение с неизвестной, но не самой впечатляющей высоты.
Все еще плохо различимые силуэты тварей, стягивающих вокруг своей жертвы кольцо, расцветают всеми оттенками зеленого цвета, ознаменовавшего, что Маска Вивисектора после серии зверских убийств наконец разобралась в хитросплетениях анатомии и физиологии мутантов хотя бы в общих чертах.
Ноги с трудом держат тушку в подобии вертикального положения.
Четыре Цепи Агонии, вбивают свои звенья в землю, приподнимая Нара над землей.
Призывно раскинутые руки и частокол клыков "Пасти".
— Я весь ваш.
Рывок вперед. Словно ожившая торпеда Отец Монстров влетает в толпу рогатых ублюдков, ориентируясь лишь благодаря световым пятнам особо уязвимых точек.
Скинуть все управление артефактом Скарса на блуждающий нерв, заменяющий подсознание. Короткие резкие тычки по переливающимся зеленым областям, выбивая фонтаны крови, ошметков плоти и кучу критов в игровой лог.
Кровь богу крови! Черепа для трона черепов! Смерть прихвостням трупа на троне!
Приспешники Отца Монстров, осознав, что их час пробил, рванули в тесную свалку всех со всеми.
Цепь вгрызается в оплавленную силой Изменения грудину твари, ломая кости и разрывая плоть. Хруст чудовищно искривленного позвоночного столба. Цепь выходит точно между лопаток ублюдка, поднимая его в воздух, точно судорожно трепыхающийся и пока еще живой трофей.
Бросок. Конвульсивно сокращающее мышцами тело вминается в неровный строй волнами подходящих сюда тварей.
Как же Нар долго этого ждал. Нормальная мясорубка где понятно кто враг, а кто нет. И, с#ка, самое главное — фрагов хватит на всех и даже больше.
Смазанный росчерк Стрелы Хаоса, прилетевшей откуда-то из клубов дыма, окутавших нижние этажи одного из домов.
Борода безымянного бородача исчезает первой. Словно это густое переплетение волос пропитали бензином и потушили о них тлеющий окурок. Вспышка, дикий вопль предводителя того, что осталось от городской стражи. Борода исчезает в огне, вместе с частью кожи, обтягивавшей нижнюю челюсть. Шматы кровоточащего мяса. Кровь шипит от жара. Проступающие желтоватые кости.
Топор выпадает из мозолистой руки, со звоном падая на заляпанный содержимым внутренностей тварей Инферно камень мостовой. Стилет так и остается торчать чуть выше ключиц одного демонопоклонника, давящегося кровавыми пузырями.
Бородач орет, пытаясь сбить со своего лица черномагический огонь. Переливающееся всеми оттенками первозданного Хаоса пламя голодным зверем перекидывается на его руки. Крик ножом проходится по барабанным перепонкам. Плоть вспухает жуткими ожогами, слезая с трескающихся костей.
Кто-то из бойцов его подразделения рвется на помощь шефу на миг потеряв из виду полудохлого беса. Его передняя часть черепной коробки после близкого знакомства со стальным сапогом наеменика ковена Черной Руки превратилось в кровоточащее месиво лоскутов мяса с вкраплениями осколков клыков и костей. Но тварь не сдохла, пусть и была к этому крайне близка. Ассиммитричные по размерам слезящиеся глаза, наезжающие друг на друга, зацепились за удаляющуюся фигуру человека. Возможно, бес решил покушать перед тем, как уже навечно вернутся на родные пустоши Преисподней в виде бесплотного духа, может он посчитал, что немного еще живой плоти прекратят процесс вытекания его мозга из ушей и трещин в черепе, а может он вообще ни о чем не думал, попросту бросившись вперед на одних звериных инстинктах, приказывающих рвать в клочья все что окажется в радиусе непосредственной досягаемости.
Измочаленная в фарш пасть мелкого мутирующего демоненка вцепилась в икру солдата, перемалывая кожу и мышцы в нечто относительно съедобное.
Человек не удержал равновесия и упал. Прямо на пылающего бородача. Три тела покатились по ковру из окровавленных трупов. Капитан стражи уже не шевелился, завалившись на разорителя со вскрытой грудной клеткой, продолжая гореть.
Стражник же, молодой безусый паренек, вопя нечто нечленораздельное, пытался сбить с себя мелкого плотоядного ублюдка. Обломанные клыки твари продолжали грызть его ногу с неотвратимостью мясорубки добираясь до кости.
Что-то темное, промелькнувшее на периферии зрения, тушку беса словно взорвало изнутри, забрызгав лицо и грудь бойца его потрохами.
— Вставай, самурай, — хриплый надтреснутый голос, откуда-то сбоку, — пора сжечь этот город.
Чьи-то руки подхватывает парня под руки и утаскивает прочь.
Рев где-то в стороне. Ошметки разорителя, фонтаном ударившие в мрачное небо, объятое всполохами нечестивого колдовства.
Мироздание заслонило забрызганное кровью и грязью лицо. Истинная Химера. Машина смерти и личный телохранитель обмотанного колдовскими цепями безумца, осмелившегося бросить вызов Кровавому Ужасу. Едва малец осознал этот факт, его внутренности сжались внутри живота от страха. Он слишком много слышал жутких историй о химерах и прекрасно видел на что способен Темный в битве.
— Живой?
— Дх-кха-кха… — слова срываются с губ вместе с брызгами крови.
Легкий пасс рукой и пацан чувствует себя чуть лучше. Начальная "Регенерация" — не панацея, но здесь и сейчас он точно не загнется.
— Отходи к остальным.
И лицо исчезает, оставив бойца лежать среди зверски изуродованных тел своих и чужих.
Мощная фигура танкоподобного Мясника, неторопливо переваливающаяся с ноги на ногу.
Силуэты стражников и культистов с неотвратимостью самой Смерти, бегущие вперед. Они падают, встают и бегут дальше. Некоторые так и остаются лежать лицами в лужах крови.
Вспышки заклинаний.
Истошный крик.
Парень закрыл глаза.
Нужно было пойти на священника.
Примечание геройствующего героического героя:
И под чем ты писал эту ересь?
Примечание злобного злодейского злодея:
Под "System of a Down", с#ка.
Глава 22. Извивающиеся манипуляторы адронного колайдера
Гора трупов.
Несколько десятков метров окровавленных тел, людей, бесов, химер, разорителей, сектантов, Гвардейцев Инферно, тяжело раненных солдат, отживающих свои последние минуты на этом свете, помятых доспехов и сломанных клинков, перекрывших улицу. По импровизированной баррикаде лезут бойцы химеролога. С другой стороны те кто сегодня должен присоедениться к остывающему завалу мертвецов. Дым от пожарищ забивается в глотку, скручивая легкие в приступах кашля, режет глаза. Отблески пламени.
Матерый рубака, заросший колючей щетиной по воспалившиеся от недосыпа глубоко запавшие глазные яблоки, украшенные разводами лопнувших капилляров, прикрываясь измочаленным в щепки щитом с едва различимым символом Темных богов, дословно означающим "убить всех", одним из первых взобравшийся на гребень импровизированной баррикады, с неторопливостью комбайна, перемалывающего уснувших в пшенице алконавтов в кровавую взвесь, двигается вниз. Оскаленные неровные желтоватые зубы и уродливый шрам, белесым рубцом проходящий через всю щеку. Мелкие пластинки блевотно-желтой чешуи, прорывающиеся сквозь шелушащуюся кожу на скулах и висках, нижняя челюсть обросшая загнутыми костяными наростами в полпальца длиной. Добротный доспех и меч, заляпанные кровью. Ближе к выступу гарды проклятого клинка, тускло подмигивающего колдовскими рунами, покоится кусочек плоти с прядью налипших волос.
Короткое копье, ведомое рукой молодого стражника, где-то потерявшего шлем, отчего все вокруг могли лицезреть густую белокурую шевелюру, тонкие черты лица и только начавшую пробиваться над верхней губой полоску усов, разъяренной змеей впилось в остатки щита, прошивая доски насквозь. Головорез успел чуть отклонится и зазубренное острие, не застряло в его черепной коробке, а лишь зацепило кожу, оставив глубокую царапину, тут же начавшую изрыгать из себя ручейки крови. Красные струйки прочертили все его лицо и потекли вниз по шее.
Неуловимое движение той рукой, в которой зажат щит. Копье вырывает из рук стражника. Растерянность и страх в ярко-зеленых глазах.
Светлые волосы окрашиваются красным. Тело с раскроенной черепной коробкой заваливается назад, дабы стать еще одним кирпичиком из кургана павших.
С кровожадным оскалом демонопоклонник двигается дальше. Вот только, следующим пред ним предстал не очередной юнец, махающий мечом, как простой палкой, а обвешанный проклятыми артефактами колдун, за которым и пошли эти юнцы вместе с матерыми ветеранами и жуткими тварями Изменения.
Взмах меча, быстрый, чтобы покончить с химерологом раз и навсегда. Воин культа прошел слишком много подобных мясорубок и знал, что таких личностей нужно валить как можно быстрее. Долгая схватка, да еще и в таком неудобном положении посреди кучи других вооруженных до зубов кровожадных ублюдков — смерти подобно.