– Надя, а я никогда не переставал думать о вас, я только хотел…
Игорь осекся. За спиной Надежды появился молодой человек; он подошел и прислонился к спинке ее стула; у него были печальные глаза, тонкие черты лица и усики над верхней губой. Игорь впился в него взглядом, Надежда обернулась.
– Петя! Ты пришел… это хорошо, ты правильно сделал.
Петр не шевелился; глаза его были прикованы к отцу, который тут же встал, улыбаясь ему.
– Я бы тебя не узнал, ты такой взрослый, садись. Что тебе заказать?
Петр не двигался. В кафе вошли двое мужчин в форме цвета хаки и фуражках. Петр указал на Игоря, и к нему сразу подошел мужчина, который просил прикурить, а за ним двое военных.
– Игорь Маркиш, вы арестованы, – объявил человек с голубыми глазами.
– Вы ошибаетесь, меня зовут Андрей Альтман. Я гражданин Израиля. Вот мой паспорт.
Но прежде, чем Игорь сунул руку во внутренний карман пиджака, один из военных резко развернул его спиной к себе и надел наручники. Игорь вздрогнул, увидев на его рукаве эмблему КГБ – в синей рамке меч на щите, красная звезда, желтый серп и молот, – и сказал себе: «Я пропал». Они грубо выволокли его на улицу. Надежда, застывшая у стеклянной витрины кафе, увидела, как Игоря затолкали в черную «волгу», и машина умчалась.
Надежда обернулась к сыну:
– Что ты натворил?! Это же подло!
Поль решил подарить Камилле на день рождения цветной телевизор самой последней модели, и ему пришлось настоять на том, чтобы она приняла этот подарок; он не понимал, как можно не получать удовольствие от гениального изобретения, осчастливившего его друзей и клиентов: «Все любят телевизор, и если ты его ни разу не смотрела, то откуда тебе знать, что тебе не понравится?» Он взял в привычку дарить молодой паре бытовую технику, а когда была возможность, привозил, как трофей, последнюю модель пылесоса, кофемолку или электрический тостер. Камилла складывала коробки в шкаф, пока не забила его полностью: «Пожалуйста, скажи своему отцу, чтобы он больше не дарил нам все эти игрушки, я все равно не буду ими пользоваться». Мишель и Камилла не жаловали телевидение; молодая женщина на дух не переносила новостную программу, которую она называла «Голос хозяина». Чтобы доставить удовольствие Полю, они поставили телевизор в углу гостиной, но включали его всего несколько раз: когда Мишель смотрел матчи международного чемпионата по регби и на Олимпийских играх в Гренобле. Только Джимми, когда пару раз в месяц приходил к ним на ужин, смотрел какие-то передачи. Каково же было их удивление, когда они обнаружили, что Анна научилась его включать, регулировать звук и выбирать программу на одном из двух доступных каналов! Но больше всего их поразило то, что она никогда не смотрела детские передачи и, если ни одна из программ ее не интересовала, просто выключала телевизор.
А потом случилось нечто неожиданное. Однажды утром Камилла с трудом разбудила Анну – та накануне поздно заснула. Мишель с Камиллой не слишком строго следили за тем, чтобы Анна вовремя ложилась спать. По вечерам они садились на диван, Мишель ставил на электропроигрыватель английские пластинки, они читали, разговаривали, Анна слушала, разглядывая фотографии в книгах о далеких странах. В то утро Камилла вошла в ее комнату, раздвинула занавески и сказала: «Пора вставать, дорогая, ты опоздаешь». Анна открыла глаза: «Да, мама, встаю». Камилла застыла: девочка впервые заговорила с ней. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Анна улыбалась ей. Камилла бросилась к Мишелю: «Она заговорила!» Оба решили, что нужно вести себя так, будто ничего не произошло. И во время завтрака болтали с ней, как обыкновенно болтают о всяких пустяках родители с детьми. Жизнь продолжалась, только девочка решила больше не молчать, а самое удивительное было то, что она рассуждала вполне разумно и здраво, как десятилетний ребенок, хотя ей исполнилось только семь. В каком-то смысле она повзрослела быстрее других, поэтому у нее так и не появилось подружек-ровесниц, да она их и не искала.
Благодаря телевизору раскрылась одна из черт ее характера: она была упряма и знала, чего хочет. Несмотря на юный возраст, Анна никогда не пропускала по понедельникам кулинарную передачу с Рэймоном Оливером[199]; по средам это была «ТВ-филателия», по четвергам она увлеченно смотрела «Голова и ноги»[200], а по воскресеньям, когда Мишелю и Камилле хотелось подольше поспать, их будила прямая трансляция утренней мессы. Как-то вечером они смотрели шоу Клода Франсуа, с которым Мишель должен был на следующей неделе делать фоторепортаж из его дома на мельнице[201], и вдруг в дверях появилась Анна; они подумали, что ее разбудил слишком громкий звук телевизора, и уже собрались приглушить его, как вдруг девочка твердо заявила: «Я хочу смотреть „Журнал путешествий“, это моя любимая передача».
Анна росла счастливым ребенком: она дважды праздновала Рождества, дважды день рождения и именины 26 июля – и все благодаря Полю и Элен, ее разведенным деду и бабушке, которые считали делом чести переплюнуть друг друга: кто преподнесет больше дорогих подарков, чей праздничный торт будет круче. Камиллу и Мишеля огорчало, что Анна никогда никого не приглашает на день рождения, но она говорила, что знает только имя девочки, которая сидит с ней за партой. Ее совершенно не волновало то, что у нее нет друзей, ей хотелось завести кошку, но Камилла не соглашалась, потому что страдала аллергией на шерсть животных: она непрерывно чихала, у нее слезились глаза, распухал и краснел нос. Анна обожала, получив подарок, разрывать цветную обертку; и в этой маленькой прелюдии у Поля перед Элен было одно преимущество: он узнавал о новинках еще до того, как они поступали в продажу, и мог дарить девочке удивительные вещи: небьющийся портативный проигрыватель, транзистор, который даже в Японии был редкостью, брендовые брелки для ключей, которые Анна начала коллекционировать, и разные технические новинки, в которых никто не мог разобраться. Нередко Поль и Элен покупали одинаковые подарки: им следовало бы договариваться заранее, но, поскольку они избегали друг друга, с каждым семейным праздником дубликаты накапливались. Скоро стало ясно, что эта девочка не похожа на других: она равнодушна к игрушкам, куклам и их гардеробу, настольным играм. Элен подарила ей набор для вязания, но Анна даже не стала слушать ее объяснения и убрала его в ящик. На игрушечную плиту из зеленой пластмассы с набором крошечных кастрюль она едва взглянула. Единственное, что вызывало у нее страстный интерес, – это иллюстрированные книги о путешествиях или о дикой природе. Тогда они стали дарить ей книги. И получали от этого большое удовольствие, потому что девочка радостно ахала, листая страницы, восторгаясь древними замками и чарующими пейзажами другого полушария.
Мишель решил положить конец этому потоку одинаковых подарков, предложив на каждый праздник собираться всей семьей. Элен так оскорбилась, словно он сморозил невероятную глупость: «Ты с ума сошел?» Тогда Мишель принял решение, которое удивило его самого: он объявил, что все праздники будут проходить у него дома и кто захочет, тот придет.
Так как Анна родилась 1 января, Мишель рассудил, что можно сэкономить на семейном празднике, и объявил, что все рождественские подарки считаются также подарками на день рождения. Услышав это, Анна растерялась: «Вы не хотите праздновать мое рождение?» В следующее воскресенье Мишель собрал в квартире часть распавшейся семьи. Элен и Поль приехали с кучей подарков, и каждый привез роскошный торт с восемью свечками. Так что Анна задувала их дважды, получив две порции аплодисментов и выслушав два раза «Happy birthday, dear Anna…». Поль не удержался и спросил: «Какой торт тебе больше понравился, солнышко?» Бабушка похвалила внучку за отличную успеваемость в школе. Разрезав шоколадный торт, она спросила Анну: «Ты уже решила, чем хочешь заняться, когда вырастешь?» – уверенная, что в ответ услышит: «Хочу быть певицей (фигуристкой, танцовщицей)». Словом, что-то вроде того, о чем мечтают девочки. В ожидании ответа все молчали; наконец, проглотив кусочек торта, Анна твердо ответила: «Я хочу уехать».
Времена изменились. Больше не звучали вдохновенные речи прекрасных дней независимости. Надежды на новый мир увяли; иллюзии рухнули. В то время, когда французы только-только ушли из Алжира, можно было списать на них все проблемы, считая их последствиями колонизации, и мобилизовать молодежь выступить против прежних хозяев; но теперь возникали новые, неожиданные трудности и требовались другие виновные. Идеалисты, демократы уступили место бизнесменам, генералам и политикам, которые достигли такого совершенства в использовании штампованного языка революции, что их стало невозможно отличить от уничтоженных ими утопистов. Умышленная подмена происходила так медленно и незаметно, что люди не отдавали себе в этом отчета, по-прежнему твердо веря, что возникшие трудности вызваны проклятым наследием колонизаторов. Огромные государственные средства тратились не по назначению, обогащая самые состоятельные семьи. Чтобы воспользоваться этой новой «манной небесной», нужно было вращаться в высших эшелонах власти, иметь доступ к армейской элите или к партийным бонзам и достигать желаемого, используя тайные связи. А когда вскрывались факты коррупции, виновные ссылались на необходимость адаптироваться к капиталистическому миру. На фоне бесчисленных экономических проблем нового Алжира возникла катастрофа национального масштаба, для устранения которой у правительства не было ни малейших возможностей. Страна ежегодно производила четырнадцать миллионов гектолитров вина, и, за редким исключением, количество преобладало над качеством. До того как страна обрела независимость, французы спокойно пили это обычное столовое вино, но, когда их изгнали из страны, к великому облегчению виноградарей Франции, алжирцам пришлось складировать астрономические количества своего посредственного алкоголя, который не потребляли ни они сами, ни их соседи по другую сторону границы; вдобавок это вино не могло долго храниться и быстро превращалось в уксус. Эвианские соглашения не предусматривали по этому поводу никаких мер; три тысячи винодельческих хозяйств разорились, и государство было вынуждено оказывать им финансовую поддержку. Переговоры с французами закончились полным провалом, те объявили: «Мы тоже не знаем, что делать с нашими излишками. Мы запускаем национальную кампанию по сокращению числа дорожно-транспортных происшествий, ограничивающую потребление алкоголя для водителей двумя бокалами максимум».