«Каково сидеть на месте правителя, виноградная?» – как наяву услышала она голос Файфа. Украдкой огляделась, думая, что вновь пришёл он вопреки своим словам. Показалось, будто прозрачный силуэт серебрится в пролёте окон, но нет, только ветер играет вышитой тафтой.
«Странно, дудочник, странно на месте правителя сидеть. Кто-то войны ради этого затевает, убивает, обманывает, а в конце гибнет, так и не заполучив. А я не стремилась никогда, не желала, не грезила, а вот…»
«Никогда не угадаешь. Судьба судьбой, а последний выбор за тобой, милая».
Он сказал или почудилось? Некогда было разбирать: в зал входили мастера, одетые в лучшие свои наряды, в начищенных сапогах, накрахмаленных воротниках, с румяными лицами и бледными кистями, тщательно оттёртыми кислотой перед дворцовым приёмом.
Взглядом она приветствовала каждого мастера, но всей душой желала увидеть лишь одного. И он явился, хмурый и нервный, в отглаженной рубахе, поверх которой был надет вышитый по рукавам жилет: листья в узоре чередовались с мелкими ландышами, но разглядеть это можно было только вблизи, а издалека шитьё казалось изящной путаницей нитей. Но Хедвика знала каждый лепесток: она сама расшивала этот жилет своему мастеру, осторожно вплетая бархатные струны охранной магии да заговор на удачу, о которых вычитала в старых книгах круглой библиотеки.
Поймав его взгляд, она быстро кивнула на место рядом с собой. Грегор, сделав положенный поклон, смущённо прошёл под взглядами прочих мастеров весь светлый зал и, поклонившись ещё раз, сел рядом с правительницей. Но не успела она сказать и слова, как её плеча осторожно коснулся советник:
– Вы знакомы с мастером Грегором с площади Искр?
– Да. Я хотела бы, чтобы во время ужина он сидел рядом со мной. Именно ему я намереваюсь поручить обработку пробной партии новой руды.
– Хорошо, – кивнул советник, не отходя от её кресла. – Я распоряжусь.
– Вы будете присутствовать на ужине, Хильдегарт? – со слишком плохо скрытой в голосе надеждой спросила она. – Сядьте по правую руку, прошу вас…
– По правую руку сядет глава гильдии каменщиков, – с поклоном ответил советник. – Моё место – за вашей спиной, ваше величество. Вы всегда сможете обратиться ко мне с любым вопросом.
«Позови по имени. Приду», – вспомнила она и, сглотнув слёзы, нашла под столом жилистую руку Грегора в вечных рубцах и ссадинах от работы с камнем.
– Время начинать, – невзначай напомнил Хильдегарт. Словно в тумане Хедвика оглядела зал и с удивлением заметила, что он уже полон. Отчего-то теперь, наполненный, он показался ей ещё больше.
На длинных скамьях вдоль стола сидели мастера гильдии. По правую и левую руку от неё стояло несколько деревянных кресел – в них расположились самые именитые каменщики, и Грегор сидел с ней рядом по полному праву. Вдоль стен замерли лакеи и служанки, ждавшие лишь сигнала, чтобы подать гостям первое блюдо.
У громадного камина в противоположном конце зала настраивали свои инструменты скрипачи, и звон струн вплетался в говор, шёпот, сдержанный смех, шум шагов и городской гул, нёсшийся из приоткрытых окон. Вплетался, как алая нить вплеталась в узор на бесконечной скатерти, как серебряная струя вплеталась в бесконечные зелёные волны, как вплетались в её жизнь шесть чужих историй…
«Ты моя история».
Точно так было в той таверне тысячу лун назад. Повторялась история…
Хедвика встала, готовая приветствовать гостей. Плеснула зелёная вода, взлетела расшитая алым скатерть, полыхнуло золото начищенного котла. Она ещё раз растерянно обвела взглядом зал и храбро улыбнулась:
– Доброго вечера, мастера и подмастерья. Прошу простить за то, что оторвали вас от работы, от резцов и молотков, от эскизов и ювелирной огранки. Благодарю вас, что приняли приглашение. Не удивляйтесь видеть на месте правителя меня – племянницу почившего его величества…
По залу прокатился гул. Мастера были предупреждены заранее, да и по всему городу глашатаи уже трубили о скоропостижной колдовской смерти его величества и о восшествии на трон новой правительницы Грозогорья – Хедвики Виноградной. А всё-таки странно должно было быть народу, который проснулся при одном правителе, а ночь встретил под властью другого.
«И вовсе ничего странного, – заспорила с собой Хедвика. – История пером пишется, а перо ломается, рвёт бумагу, со строки на строку, с листа на лист переходит…»
– Всякому народу всяко приходится, – кивнула мысленно.
– И Речной Гость не вечен. Тоже исчез, да не в луну, не в неделю, не в день даже, а в один миг канул.
– Как перемен ни бойся, они от страха не отступят…
Но здесь, перед сотней мастеров, она не могла позволить себе сжать руками виски, отвернуться, укрыться, чтобы спрятаться от шести голосов. Чужие мысли наплывали, кружили голову… Она закрыла на мгновение глаза и ясно произнесла:
– Оставим скорби тихие времена. Сегодня Грозогорье держится той магией, что впитали наши площади, что дают нам рождённые с шаром. Но что станет, когда она иссякнет? Я осмотрела руду, найденную в западных штольнях. В ней есть зачатки волшебства. Нам нужно исследовать, на какой глубине она залегает, в каких условиях отлагается и набирает силу. Какие древние реки принесли к нам эти сиреневые крохи? – Она подняла со стола тяжёлый кусок руды, сдёрнула с него бумагу и подняла высоко над головой. Даже в ярко освещённом зале он светился мягким матовым светом, впитывая в себя блики свечей. – Нам нужно понять это, начать добычу и обработку. Возможно, благодаря этой руде не придётся больше раскалывать синие шары, чтобы добывать магию. Возможно, мы найдём её здесь, прямо под нашим городом, под самой площадью Искр!
Зал зашумел. Старых мастеров было сложно вдохновить одной речью, но руда говорила сама за себя: обычный камень не источает свечения, не втягивает в себя чужой свет…
– Я вновь благодарю вас за то, что вы согласились прийти, и прошу во время ужина ознакомиться с планом добычи. Если вы желаете принять участие, сообщите об этом гильдии. Мастер Грегор, к моей радости, согласился взять на себя руководство обработкой первой партии, – произнесла она, с опаской покосившись на мастера. – Как только стает снег, начнётся добыча, а до того пробные образцы нужно исследовать и…
Она умолкла, не зная, как выразить мысль, испуганная внезапным хищным взглядом Грегора. На помощь уже спешил советник, но ещё до того, как он вышел вперёд и обратился к мастерам, Грегор произнёс:
– Я готов заняться этим, правительница. Ни крошки драгоценного камня не упадёт мимо – кому, как не тебе, это знать.
Он особенно выделил последние слова, и она кивнула, обращаясь уже к главе гильдии:
– Почтенный Ярат, назовите мне тех мастеров, которых сочтёте лучшими для такой задачи.
– Почту за честь, ваше величество, – громко ответил он и принялся выкликать имена: – Каверн! Грюневельт! Йорубе!
– Чуть позже, мастер Ярат, – поморщившись, велел ему советник. – Ваше величество, вы можете переходить к прочим вопросам. Всё, что мастерам следует знать о новой руде, они узнают из моей завтрашней речи на собрании гильдии.
Хедвика мотнула головой:
– Но зачем же мы собрали их здесь? Милый Хильдегарт, будьте добры, выступите с речью сегодня.
– Хорошо, – расправляя плечи и одёргивая свой неизменный балахон с бахромой, ответил советник. По его лицу никак нельзя было понять, доволен ли он таким поворотом. – Сейчас?
– Нет! – вновь замотала головой Хедвика и воскликнула: – Почтенные мастера! Мы оторвали вас от трудов, но, кроме того, оторвали и от обеда. Главное сказано, а подробности будут оглашены позже. Приступим же к трапезе!
Мастера одобрительно зашумели. Тотчас, повинуясь сигналу советника, грянула музыка, и слуги наконец принялись кормить оголодавших камнерезов.
– Да будет пир! – повинуясь внезапному порыву, раскинула руки правительница, и где-то далеко за пределом Семи земель, там, куда воспрещён вход всяким смертным, рассмеялся, жонглируя синими шарами, лютник, а потом отложил шары, поднял чашку северного эггнога и молвил:
– Да будет пир. За тебя, виноградная!
16. Магия Северолесья
– Грегор… Грегор, подожди меня, пожалуйста, – прошептала Хедвика, вновь находя под столом руку мастера и изо всех сил сжимая его ладонь – так, заблудившись, цепляются за живого. – Мне нужно поговорить с тобой. Мне нужен твой совет… И объяснение…
Ужин был окончен, за окнами по скатам крыш рассыпались крупные звёзды, и советник уже прощался с мастерами – кому-то кивал, с кем-то сговаривался о прочих делах, кого-то расспрашивал о новостях в мастерской и лавке. Грегор дёрнул подбородком в знак согласия и, поднявшись из-за стола, направился к выходу.
– Ну, до встречи, – не разжимая губ, произнесла Хедвика, тоже поднимаясь. Пока она шествовала к выходу, ей кивали, кланялись и расступались, слуга открыл перед нею массивную витражную дверь, а она, замечая и не замечая всё вокруг, в который раз пыталась разгадать, по чьей же воле так коротка оказалась память жителей Грозогорья. «Меня, неизвестную, безродную, объявили правительницей в полдень, а к полуночи все Грозогорье готово передо мной склониться».
Кто околдовал народ? Отчего ей верят? Какому невидимому, но властному колдуну понадобилось, чтобы она стала правительницей Северолесья?
– Господин советник, – преодолевая смущение, усталость и желание забыться в полумраке золотистых башенных покоев, тихо произнесла она, – мне нужно побывать в городе.
– Да, госпожа. – Хильдегарт, привычный к причудам правителей, ничем не выказал своего удивления и только подозвал слугу: – Подготовьте карету. Госпожа, вы едете одна?
– Да, – твёрдо отвела Хедвика, снимая с головы обруч. – Пожалуйста, приберегите это до моего возвращения…
Хильдегарт мягко, но непреклонно отстранил её руку.
– Нет. Вы правительница Грозогорья. Носите это с гордостью. Судьба не выводит на новую дорогу случайных. Тем более на дорогу короны.
Она закрыла глаза, прислонившись к обитой бархатом стене кареты. Бархат был расшит серебряными лилиями, которые, словно крошечные стальные иглы, посверкивали в отблесках уличных фонарей. Подумав об иглах, Хедвика вновь вспомнила о швее, которой принадлежал шар, оставивший отпечаток на шаре лютника –