ГЛАВА VI
Аргнист тяжело дышал, отдыхая после бешеной скачки. Старому сотнику вновь удалось вывести свой отряд из-под удара. Полчища брюхоедов, стеноломов и прочих тварей остались позади. Можно было чуть-чуть передохнуть — остудить коней, потом их выпоить, задать корма… Если падут кони (за своего Локрана Аргнист не боялся, но у остальных самые обычные клячи), живым не уйдёт никто. Орда висит на плечах, и счастье ещё, что среди её чудовищ нет настоящих бегунов.
После того как неведомый призрачный воин смел и втоптал во прах всю наступавшую на Гэсар Орду, Аргнист не переставал ломать голову над этой тайной. Неведомый воин — откуда он взялся? Почему его лицо, когда он вновь принял человеческое обличье, показалось знакомым?
Третий день малая дружина Аргниста уходила на юг. Держаться в Гэсаре больше не было смысла — Орда прорвала Рыцарский Рубеж много восточнее пограничной крепости, после чего целые армады чудовищ устремились сразу и на полудень, и на восход, и на закат, легко сметая остатки защитников юга. Ловким обходным манёвром Орда отрезала Аргнисту путь отхода в Ар-ан-Ашпаранг; ничего не оставалось, как отступать к побережью.
Вместе с отрядом ехал и достопочтенный Иеронимус — ехал мрачный как туча. Аргнист сам не знал, зачем тащит с собой этого толстого монаха, который на каждом привале осыпал сотника чёрной подсердечной бранью, крича, что через таких в Орден и прокралась измена, что из-за таких боги и отвратили от Галена лики свои, что из-за таких весь народ, сколько ни есть, станет ордынской сытью… Аргнист не препятствовал. Он мог убить монаха в любой момент голыми руками, но почему-то лишь усмехался, слушая заковыристую брань, что ещё больше распаляло почтенного отца эконома…
Вместе с отрядом на юг шли бежане. Уходили все, от мала до велика, таща за собой скотину. Кто мог, вёз и домашнюю птицу. Орде не оставляли даже шелудивых псов. Позади, за спинами растянувшейся на лиги и лиги скорбной колонны, охраняя её хвост, ехали воины Аргниста. Его малый гэсарский отряд разросся — к нему прибилось до пятидесяти воинов из разгромленных восточных фортов. Теперь под началом старого сотника и впрямь состояли десять десятков конников. Однако с такими вояками нельзя было даже и помыслить о том, чтобы нанести ответный удар по Орде. Драться с ней южане не умели. А пока выучатся — сколько ещё народу в землю ляжет?.. Эх вы, хуторские! Да собери он, Аргнист, ополчение хотя бы десяти-пятнадцати хуторов в пределах дня пути от его собственного — и можно было бы уже пощупать ордынское подбрюшье!
Отступая, о чём только не передумаешь. И главное, конечно, — что ж теперь будет? Орда ведь и впрямь оставит от Галенского королевства одну большую пустыню. А тогда не устоять и свободным хуторам. Одни гномы в своих горах, пожалуй, отсидятся… У сотника сперва даже мелькнула мысль пробиваться в Ар-ан-Ашпаранг, но потом он вспомнил лица гномов — стражей ворот и отбросил пустые надежды. В неприступную горную крепость бежан бы просто не пустили.
Идёт, идёт, громыхая на колдобинах, длинная колонна. Мычат коровы, плачут дети, а взрослые молчат. Потому как знают — впереди только море. И кораблей на всех не хватит — да и куда на них плыть, на этих кораблях-то?
По всем южным землям, от залива Большой Рог до Погибельного Леса, по владениям Светлопенного Галена и спесивых баронов Фейна, правителей крошечных княжеств и герцогств полуострова Крат и свободных общинников к югу от Снежного Замка, неслась страшная весть. Орда прорвала-таки Рыцарский Рубеж и с каждым днём всё шире и шире, точно затопляющая всё и вся приливная волна, растекалась по стране. А вместе с Ордой ползли страх и безумие. Храмовые жрецы немедленно объявили, что всё это — Божья кара за грехи и неверие; охваченные ужасом и яростью толпы по всему югу жгли дома «колдунов» — настоящих или же тех, кто просто казался таковыми. Кое-кто из волшебников — особенно из тех, что помоложе, посильнее и, как следствие, поглупее, — попытался сопротивляться. Однако несколько убитых ими при самозащите погромщиков были немедленно объявлены в храмах святыми великомучениками, ныне восседающими одесную или ошуюю самих Новых Богов, и это лишь подлило масла в огонь. Чародеи постарше предпочли бесчестное бегство.
И лишь хозяин Снежного Замка ничуть не был этим обеспокоен.
Эльтара и Ками беспрепятственно выбрались из города, пока Двалин и Ярина всё ещё торчали в погребе, а по Галену метались обезумевшие толпы погромщиков. Часто волшебнице приходилось заклятьем закрывать глаза девочке, чтобы она не видела всех ужасов этого дня. Обмануть ложным видением стражу оказалось совсем нетрудно.
Ночь принцесса и девочка встретили под открытым небом.
— А зачем нам с тобой все эти постоялые дворы? — задорно предложила Эльтара. — Мы и тут устроимся не хуже!
— Как, как это, мама?! — тотчас стала дёргать её за рукав Ками.
— А вот сейчас увидишь…
Заклятия Эльтары в один миг соткали из ночного сумрака уютный сухой шалаш.
Звёздные лучи, собранные ладонями волшебницы, наполнили неярким уютным светом прозрачную стекляницу. Еду, правда, эльфранская принцесса вот так просто сотворить не могла. Путницам пришлось довольствоваться тем, что осталось в заплечном мешке молодой волшебницы.
На следующий день Эльтара рассчитывала добраться до тех мест, где уже можно будет позвать её грифона.
— За нами вроде бы следит кто. — Ярина озиралась по сторонам, однако в окружавшем мраке ничего невозможно было различить, несмотря на заклятье Ночного Зрения.
Они стояли на пустынном большаке. Ни впереди, ни позади ни единого огонька. Мрак и темень, темень и мрак. И тишина.
— Следит, говоришь?! — Двалин мгновенно выхватил топор. — И далеко, не знаешь?
— Тихо ты! — шикнула Ярина. Она замерла, словно к чему-то прислушиваясь. — Будешь тут болтать — я вообще ничего не услышу! Нишкни!
Двалин скривился, однако же умолк. Переминаясь с ноги на ногу, он ждал довольно долго, прежде чем затаившая дыхание девчонка наконец встряхнула головой и выдохнула.
— Ой, давай-ка отсюда скорее… Что-то очень страшное позади… ни рук, ни ног, неведомая тварь… хорошо бы нам твоих друзей отыскать! А то я тут совсем ума от страха лишусь.
— Да где ж их теперь найдёшь-то… — пробормотал Двалин, вспоминая про себя дорогу к тому месту, где Эльтара рассталась с грифоном. — Хотя шанс у нас ещё есть… если я тропу не забыл.
— Так веди ж тогда! — Ярина вцепилась в руку Двалина. Её била крупная дрожь.
Эльтара почувствовала неладное в глухой полночный час. Чей-то холодный взор пытался отыскать её, Эльтару Эльфранскую, на просторах окутанных тьмой земель Северного Хьёрварда. Волшебница поспешно села. Да, сомнений быть не могло — за ней следили.
Это было то, чего так боялись все, от мала до велика, в Эльфране. Слежка! Кто-то всё же догадался, кто она такая. Ох, не надо было вчера творить всех этих заклятий, не надо! Для опытного чародея отследить сотворившего — пара пустяков.
В следующий миг она ощутила и соглядатаев — совсем близко. Твари прятались не слишком искусно. Да, вот они… три сгустка враждебной тьмы… три отвратительные чёрные кляксы… их помыслы грязны, дики, кровожадны; но они думают о ней, Эльтаре, и, пока это так, она может видеть их.
Летучая мышь, крыса и кошка. Что ж, вполне достаточно. Каждая тварь ядовита, как тысяча самых страшных змей. Но на неё, Эльтару, этот яд окажет совсем иное действие. Он лишит её воли, превратит в беспомощную куклу-марионетку, и тогда она выдаст своему новому хозяину все тайны защитных заклятий Эльфрана…
Три комка тьмы были уже совсем близко. Не далее сотни шагов от сотворенного волшебницей шалаша. Твари разделились, намереваясь напасть с разных сторон.
Что ж, если она, Эльтара, хочет и в самом деле вернуться домой, надо ударить первой.
Тьму вокруг шалаша пронзили десятки, сотни, а потом и тысячи тончайших серебряных нитей. Незримые для глаз смертных, они поднимались из-под земли, сплетаясь в причудливую паутину. Эльтара, как могла, ускоряла их рост, ещё немного — и ловушка будет готова.
Кошка первой почуяла опасность. Чёрная, как ночь, с горящими зелёными глазами, она осторожно кралась среди густого подлеска, когда вдруг ощутила впереди какое-то странное препятствие. Кошка остановилась. Спина её выгнулась дугой, шерсть встопорщилась; тварь надолго замерла, принюхиваясь и прислушиваясь. Все дороги вперёд были перекрыты.
Однако, пока кошка раздумывала, что же происходит и как поступить дальше, среди травы неслышной змейкой скользнула тончайшая серебристая нить. Мгновение — и она оплелась вокруг левой передней лапы.
Кошка ощутила жгучую боль. Какая-то сила потащила её вперёд, прямо в засверкавшее вдруг сплетение странных, лунного цвета стеблей…
Раздалось отчаянное шипение. Зубы и когти кошки источали смертоносный яд, дымилась земля, но ни клыки, ни отрава ничего не могли сделать с серебряными путами. Горло кошки сдавила тугая петля, шипение превратилось в тонкий предсмертный визг, полный ужаса и боли, а затем и он прервался.
Крысе удалось подобраться ближе. Её внимание тоже оказалось поглощено неожиданно возникшей завесой, и она не заметила, как позади неожиданно тускло засеребрился призрак лаймера — небольшой, но очень сильной и злобной собачки, специально выведенной для охоты на крыс. Тупая морда, мощные челюсти, острые когти, шерсть густая и жёсткая настолько, что её не могли прокусить даже самые здоровенные крысы…
Лаймер бесшумно ринулся в атаку. Крыса заметила опасность слишком поздно — чёрные зубы клацнули впустую, и в тот же миг хребет незадачливого шпиона хрустнул в мощных челюстях пса.
Справиться с летучей мышью Эльтаре казалось проще простого. Совсем ещё девчонкой она носила честно заслуженное звание Мастера Птиц. Так неужто она не сумеет наслать ночного хищника?
Во мраке над вершинами деревьев мелькнула большеголовая бесшумная тень. Сотканный из тех же серебристых нитей крупный филин упал на летучую мышь точно камень. Острые когти впились в жертву, страшный удар переломал ей почти все кости; но, отчаянно рванувшись, разорванная почти пополам летучая мышь упала вниз, в темноту, грудой безжизненных кровавых ошмётков плоти.