– А ты? – поинтересовался Макс.
– Не успел. Женился вот недавно. Но детей у нас нет и не будет.
– Да-да. Обязательная стерилизация и дети из пробирки. Мы с мальчиками избежали этого, нам удалось.
– А где сейчас твои сыновья?
Жрец пристально посмотрел на него и покачал головой. Потом заговорил, но его голос уже не звучал так бодро.
– Полегли все во время восстания станций. Все трое. И лежат там, перед дверью, на пригорке. А жена умерла давно, еще в эпоху эпидемий. Я сам вырастил моих мальчиков.
Дальше Таис не стала слушать. Она проверила шкафы в медотсеке и убедилась, что здесь действительно приличный запас лекарств. И антибиотики, и антисептики, и витамины – все, что может понадобиться.
Открывать полупрозрачные пластиковые дверки с блестящими металлическими ручками было невероятно здорово. Выдвигающиеся верхние ящики-контейнеры, которыми можно было управлять с небольшого экранчика, расположенного сбоку от шкафов; полный список всего, что находится на полке, тут же, на голограммках, появлявшихся около ручки каждой дверки. Это называлось цивилизацией, и Таис с невероятным облегчением поняла, что давным-давно желала оказаться в такой цивилизации.
И что бы там ни говорил Федор о свободе, лучше иметь такую свободу, которая не унижает и не заставляет трудиться, словно управляемый робот, выполняя бесполезную и нудную работу.
Нашелся и энергетический коктейль в высоких белых бутылочках. Федор уже пил такой перед полетом, поэтому Таис протянула ему лекарство, сунула таблетки и поинтересовалась, сможет ли он принять душ.
– Ты такой грязный, что ужас… – улыбнувшись, заметила она.
– На себя посмотри, мартышка, – буркнул в ответ Федор, но без улыбки.
Он выглядел таким помрачневшим и усталым, что оставалось только удивляться, как ему вообще удается держаться на ногах. Таис и сама качалась от усталости.
– Пойду найду нам каюту, – проговорила она.
– И душ, – добавил Федор.
Внутри крейсера было два широких коридора с закругляющимся потолком и слегка наклоненными стенами. Почти все каюты здесь размещались внутри корабля, потому окошек в них не наблюдалось. Да Таис не мечтала о каюте с окошками. То, что она обнаружила, ей очень понравилось. В каждом коридоре находилось по три каюты, и все они, хоть и небольшие, имели по две довольно широкие встроенные в стены кровати-полки, по высокому, тоже встроенному в стену, шкафу и маленькому столику, оснащенному плоским монитором. Каждая каюта была подключена к общему серверу крейсера.
В каждой каюте был душ, совсем маленький и узенький, но горячая вода бежала исправно.
А в самом конце одного из коридоров Таис обнаружила довольно вместительную каюту-спальню, где посередине находилась большущая кровать, а по стенам тянулись полки с бумажными книгами.
Полки с книгами!
Это же наверняка книги Андрея Шереметьева!
Таис тут же решила, что именно эту каюту и займут они с Федором. Она провела рукой по мягкому покрывалу, заглянула в шкаф и обнаружила там круглого робота-уборщика, точь-в-точь такого, как на Моаге.
Отлично! Просто отлично! Вот кто приведет каюту в порядок, пока Таис и Федор будут отдыхать.
Робот управился аккурат к тому моменту, когда и Таис, и Федор, оба чистые и в чистой одежде, завалились на широчайшую постель.
– Федь, тут даже пахнет кондиционером для белья, – восторженно проговорила Таис, – а не дымом и не рыбьей чешуей…
– Какая разница, чем пахнет, Тай! Я так хочу спать, что…
Федька не договорил. Таис услышала его мерное, спокойное дыхание и улыбнулась.
Провела ладонью по отросшим, влажным после душа волосам Федьки, дотронулась до тонкого, заживающего шрама на шее – следа недавних битв. Посмотрела на свои руки.
Ее шрамы от ожогов тоже благополучно заживали и вовсе не беспокоили, даже на правой ладошке оставалось лишь красное пятно.
На столике рядом с кроватью поблескивал высокий тюбик с заживляющей мазью. Таис улыбнулась и закрыла глаза.
Но тут же подскочила. Выбралась в коридор и пошла на голоса, доносившиеся из медотсека. Ей вдруг до смерти захотелось убедиться, что они действительно в безопасности и им ничто не угрожает.
В медотсеке сидели жрец и Йомен, они пили что-то из маленьких фляжек и болтали как старые друзья. Макс подстриг свои патлы, побрился и теперь вдруг стал выглядеть как заправский пилот. Йомен, все еще бородатый и усталый, но уже вымытый и переодетый, устроился в кресле, привалился к спинке и задавал множество вопросов.
Таис тоже хотелось их послушать, но сил уже не было.
В капитанской рубке Григорий все еще разбирался с катером. Троих мальчишек Таис обнаружила спящими в каютах. Глядя на лохматые чистые головки мальчиков, уместившихся на одной постели и обнимавших друг друга, Таис вдруг подумала, что здесь, на крейсере, все трое могут получить хорошее образование и стать умными людьми. И всякое глупое поклонение обезьянам навсегда останется в прошлом.
Да и она сама с удовольствием жила бы на крейсере. Ей знакомо многое из здешнего оборудования, знакомы катера, стоящие в шлюзовом ангаре. Она просто создана для того, чтобы здесь жить.
Вот тут и должен быть ее дом.
Глава 2Эмма. Противоречия
У Питера Паркера в комнате царил идеальный порядок. Идеальнее просто не бывает. Тонкие палочки-флешки, на которых хранилось огромное количество информации, он размещал на специальных круглых подставках, в специальных пазах. Так как мальчик-паук был все-таки роботом, он определял содержимое флешки, просто прикасаясь к ней.
Потому никаких пометок и отличительных знаков на одинаковых белых коротких палочках не предусматривалось.
Нужную флешку Питер вытянул без ошибки, просто прикоснувшись к ней длинным шупальцем с магнитным наконечником.
Питер виртуозно владел своим телом – не отодвигаясь от столика с монитором, он достал флешку, сунул ее в разъем, и вот уже на плоском экране появилась серия, выполненная в мультипликационной объемной графике.
– Вот это уже моя работа, – похвастался Питер. – Эту серию о человеке-пауке делал я. Вы должны оценить графику!
Эмма, сделав пару глотков из стакана, передала его Нику и согласно кивнула.
Первые две серии про паука они посмотрели с интересом, хотя Эмма буквально шкурой чувствовала нетерпение Жака и хмурую веселость Ника. И чуть ли не молилась о том, чтобы эти двое не брякнули чего-нибудь неподобающего, что обидело бы Питера Паркера.
С одной стороны, робота было жалко. Он же не виноват, что его создали таким. С другой – это ведь робот! Роботов нельзя жалеть.
Но Эмма ничего не могла с собой поделать. Может, дело было в таких знакомых еще с детства мультиках. Человек-паук казался чуть ли не родным, и все его похождения так живо напоминали те времена, когда Эмма просиживала перед экраном, затаив дыхание.
И неважно было, что историю придумали в те далекие допоследственные времена, когда не было еще всеобщего потепления.
Жака и Ника история о супергерое не впечатлила. Они кривились и очень тихо ерзали от нетерпения.
Воды Питер Паркер для них раздобыл, но совсем немного. Два стакана на троих. Извинился, заявил, что воду в нижних отсеках экономят и пускают только по часам. Пояснил, что это его распоряжение.
– На самом деле здешний резервуар практически пуст, никто не пополнял его в последнее время. Синтетики, те, что обитают на этом уровне, все больше циклятся на собственном самоусовершенствовании. Стараются быть, как люди, считают себя высшей расой. А на то, чтобы пополнить бассейн, мозгов не хватает. У них ведь нет связи с Землей, они уже давно сами по себе. Неудачный эксперимент, можно сказать. А пираты, обитающие наверху, я думаю, совсем обленились. За последние несколько лет ни одного нападения ни на один крейсер. И чем только думают, дураки? – совершенно спокойно сказал Питер.
– Чтоб я сдох, – на своем языке пробормотал Ник.
Видимо, его позабавили странные рассуждения робота-уродца.
Эмма осторожно пихнула Ника кулаком в бок, чтобы меньше болтал.
– Что он там сказал такое? – не понял Питер.
– Ругается, что не пополняют бассейн с водой, – тут же нашлась Эмма.
Серия, которую создал Питер, оказалась по сюжету точным повторением предыдущих двух, только сильно сокращенным. Графика на уровне, но сюжеты и диалоги полностью слизаны.
– Ну, что скажешь? – повернулся к Эмме Питер, едва закончилась серия.
– Ты не видишь недостатков? – осторожно спросила Эмма. – Графика отличная. А сюжет… Мне кажется, что надо бы немного доработать.
– Знаю, – тут же помрачнел Питер. – Сколько ни пытался, не могу ничего придумать. Я не умею творить, вот в чем дело. Ничего не могу придумать нового. Я просто повторяю то, что уже видел. Словно бы выполняю одни и те же программы. Вы ведь понимаете меня, да?
Эмма почувствовала, как дернулся Ник, и еще раз пихнула его. Понятно, что буквально на языке вертится фраза о том, что Питер и в самом деле выполняет программы и по-другому не может. Но они сейчас не в том положении, чтобы злить робота-паука. Эмма просто нутром чуяла, что за дверью скопилось слишком много искусственной жизни и эта жизнь вовсе не желает добра чужакам.
– Я бы придумала продолжение. Помогла бы тебе. Но только услуга за услугу. Обмен. Это принято у настоящих людей, – осторожно предложила она.
– Да! – тут же довольно согласился Питер. – Да! Услуга за услугу. Я согласен. Что ты хочешь? Что вы все хотите?
– Наш пилот попал в переделку в ваших ангарах… – начала было Эмма, но робот-паук тут же ее перебил:
– Так это ваш человек? Что же вы сразу не сказали? Мы нашли его, мои ребята нашли. Мои ребята не любят людей, знаете ли. Вообще всех синтетиков не любят, потому вашему парню малость досталось. Но после мы нашли общий язык и мило поболтали с ним. Забирайте его, он тут недалеко, в соседнем коридорчике есть комнатка, он там отдыхает. Прямо сейчас забирайте, пусть ваши воины сходят за ним! – Питер почему-то решил, что Эмма главная, а братья просто ей подчиняются.