Удивляться было нечему. Все боевые треволнения закончились, и команда вольного корабля начала расслабляться в перспективе получения очередного барыша после успешного рейса.
Обитатель каюты не слишком отличался от привычной Косых гуманоидной формы. Ну глаза излишне раскосые, ну с двумя зрачками каждый, ну уши остроконечные. Короче, можно не удивляться. Очередной представитель неизвестной расы. Однако разговаривает на понятном языке, выглядит достаточно прилично, в смысле, что хотя бы по минимуму одет, а то, что похмельный, так в этом никакой беды нет. Скорая помощь прибыла, а значит, вскоре последует и очередной контакт.
Дяде Васе местные похмельные обитатели уже начали надоедать. В конечном итоге, куда он прибыл? В вытрезвитель или на боевой корабль? Так ведь можно и веру в непобедимость местного оружия потерять.
Так он Грицацуэлю и сказал.
Разумеется, после того, как местный обитатель расправился с недопитым ведром пива.
Гриц понял его с полуслова. Или с полумысли – неясно. Но дохлебав своё пиво – понял.
– Так значит, ты канонир здесь новенький, – произнёс он, довольно рыгнув и утёршись тыльной частью ладони. – Скучаешь… Ничего, это легко поправить. Ты когда-нибудь видел, как умирает енот?
– Нет, – удивлённо ответил Косых.
Грицацуэль с грохотом опрокинулся на спину, и судорожно заколотил по полу всеми конечностями, включая голову. Подёргавшись эдак с полминуты, он поднялся с пола и поинтересовался:
– Ну что, впечатляет? Сам придумал, между прочим, нигде не консультировался.
– Я потрясён! – сдержанно ответил дядя Вася. – Но я надеюсь, это не самая выдающаяся ваша задумка? Мне тут сообщили, что вы маг, так что отсталому землянину хотелось бы поплотнее пообщаться насчёт…
– Ой, только не надо на «вы» – поморщился Грицацуэль. – Веди себя проще – и к тебе потянутся окружающие. Можешь, кстати, называть меня просто Ук-Па, полное имя всё равно не произнесёшь.
– А можно – Гриц? – поинтересовался Косых. – Мне так легче.
– Да хоть зелёной лошадью называй, мне-то что, – беззаботно отмахнулся Грицацуэль, – лишь бы не истинным именем.
– Это каким? – спросил дядя Вася.
– А вот этого я и сам не знаю, – ответил Ук-Па. – Давным-давно я тут с одним уродом устроил диспут на предмет первичности моего сознания перед его. Закончилось, как обычно, безобразной дракой. Получил палкой по голове, заработал проломленный череп, а в довесок к этому – изрядных размеров амнезию. Оппонент, не будь дурак, этим воспользовался и быстро меня из родного болота переместил по плавающим координатам. До сих пор не могу припомнить, откуда я, собственно, родом и как зовут по-настоящему. Вернусь – распылю на дхармы! Чёрт, как же башка болит! – обратился он уже к Квиззу: – Что, ещё более слабого не нашлось? Не видишь что ли, почётный член команды помирает жуткой смертью от иссушения организма, а он ещё издевается. Приносит лёгкое пиво, да ещё неполное ведро. Бегом тащи сюда Жбана, а то превращу в унитаз, будешь доказывать потом, что разумный!
Квизз, потемнев от обиды, проворно убрался из каюты выполнять приказ.
– А из местного бара ничего помочь не способно? – спросил Косых у Грица.
– О! – радостно воскликнул Ук-Па тоном Архимеда, свалившегося в холодную ванну, – Бар!!! – И сделал неуклюжую попытку поцеловать Косых.
Тот вежливо уклонился, одновременно слегка изменив направление движения Грица так, чтобы тот, сделав пару шагов, упёрся точно в стойку с напитками.
Что и было исполнено. С третьей попытки Гриц открыл зеркальную дверцу, чуть не оторвав изящную ручку в виде золотистой змейки, и, не удержав равновесия, рухнул головой прямо внутрь открывшегося изобилия.
Раздался жалобный звон посыпавшихся бутылок. На удивление ни одна из них не разбилась. Гриц протянул внутрь длинную узловатую руку, выдернул оттуда первую попавшуюся ёмкость и, откусив пробку, с наслаждением присосался к горлышку.
По телу его прокатилась волна, словно внутри Грица разом вскипели все внутренности. Он выпучил глаза, поменял цвет тела на лиловый, потом на бронзовый и, наконец, вернулся к исходному. Отставил бутылку и, удовлетворённо икнув, повернулся к Косых.
– Средство «два в одном» навсегда избавит вас от страданий! – доверительно произнёс он. – Чёрт, нахватался тут у вас всякой гадости рекламной. Эдак можно совсем личности лишиться. Ну, спрашивай, зачем пришёл.
– Я так посмотрю, у вас тут, похоже, вся команда пьёт без просыпу, – сказал Косых. – Интересное занятие, конечно, только больно однообразное, да и здоровья не улучшает.
– И что ты предлагаешь? – поинтересовался Грицацуэль. – Ввести сухой закон и устраивать лекции о вреде алкоголя?
– Нет, ну не в этом смысле, – уточнил Косых. – Я, собственно, с принципами поведения здесь хотел познакомиться…
Ответом ему был громкий, захлёбывающийся хохот Грица.
– Ты что, так до сих пор и не понял? – спросил его отсмеявшийся маг. – Или уже забыл, о чём вы тут с Квиззом только что беседовали? Принцип тут один – делай что хочешь, пока сигнал к бою не прозвучит. Вот тогда резвись вовсю. Сторожевые башни – в клочья, драконов-истребителей – на корм бродячим киберпсам, гарнизон – в хаос, а завоёванную местность – к ногам захватчика. То есть к нашим. А тогда хватай всё, что понравилось, и тащи на корабль, вплоть до местного царя со всем семейством и дворцом в придачу, если утащишь. Но это так, красивая обложка на скучной книжке. В смысле – пока найдёшь такое местечко, пригодное для грабежа, десять раз со скуки помрёшь, сканируя пространство в поисках жирной добычи. Да и невыгодно в последнее время грабить – все, кто потолще, охрану завели себе не хуже, чем у императора, а бедных грабить и неинтересно, и неэкономично. Можно, конечно, ещё по границам обитаемой галактики порыскать, только там если что и найдёшь, так ещё неизвестно, чем это закончится. Может, счётом в банке на пятнадцать жизней вперёд, а может, и могилкой неизвестной, и хорошо, если просто могилкой… Вот барин этот Букку как раз где-то на самом краю второго спирального рукава отловил, и что в итоге? Летит где-то в капсуле, без надежды на конечный пункт.
– Слушай, мне эти рассказы про Букку уже надоедать начали, – произнёс Косых. – Может, хоть кто-то мне его покажет? Интересно всё-таки, что за достопримечательность такая.
– А не напугаешься? – поинтересовался Ук-Па. – Трофей по высшей категории опасности проходит.
– Знаешь, после всего, что я тут у вас насмотрелся, меня уже мало что пугает, – ответил Косых.
– Ну, тогда пошли, – произнёс Гриц. – Только имей в виду, я предупреждал…
Ук-Па даже не стал утруждать себя поиском штанов и, как был в трусах, направился к выходу. Косых последовал за ним.
Преодолев парочку не очень длинных коридоров, они добрались до широкой шахты грузового лифта. В шахте пробыли необычно долго – такое впечатление, что они спускались к самому килю корабля.
Уровень, на котором остановился лифт, сильно отличался от предыдущих. Никаких ковров, цветов и прочего декора. Стены даже не были окрашены, тускло блестя серо-голубоватым металлом под холодным белым искусственным светом, изливавшимся из угловых стыков пола и потолка.
– Ну вот мы и прибыли, – довольным тоном произнёс Ук-Па. – Ещё раз спрашиваю, тебе точно этого хочется?
– Ой, да пошли вы все с вашими опасениями, – оборвал его Косых. – Веди, кому сказано.
Шахта лифта выходила на торцовую часть не очень длинного (по местным меркам) коридора. Они прошли его до конца и выбрались в кольцевой коридор. По всей его длине выделялись мощные бронированные двери.
– Вот, пожалуйста, – широким жестом Грицацуэль окинул коридор. – Нижний круг местного ада. Вольеры высшего уровня защиты. Мы сейчас на самом дне корабля, ниже только броневая обшивка да силовые поля. Каждый вольер представляет собой громадный пресс с удаляющимся полом – последняя и крайняя мера защиты. На случай, если какая зверушка разбушуется сверх меры, чтобы её всегда можно было выпихнуть в пространство.
– А если корабль в Запределье находится, как сейчас, что тогда? – спросил Косых.
– То же самое, – ответил Ук-Па. – С той разницей, что, может быть, проживёт подольше. Или наоборот. Ну что, будешь все экспонаты осматривать или сразу к главному направимся?
– Пошли к Букке, по пути и на остальных местных обитателей посмотрим, – ответил Косых. – А много вообще здесь трофеев?
– В данный момент процентов семьдесят вольеров свободно, – ответил Грицацуэль. Распихивали их в порядке поступления с первой камеры, перед которой мы сейчас и находимся. Если пойти налево, то Букка сидит в четырнадцатой.
– А если направо? – спросил Косых.
– Тогда будем долго и печально тащиться по тому же коридору, и в этом случае Букка у нас будет первым. Только ты навряд ли этого хочешь – что делать в пустом коридоре?
– И то верно, – согласился Косых. – Ну, кто там у нас первым будет?
– Кармоед щетинозубый, – прочитал Гриц расположенную рядом с бронедверью табличку. – Пойман в планетарной эмуляции Запределья. Опасен условно. Может использоваться как средство личной наживы на отсталых мирах – очистка душ от вредных наслоений. Кроме духовной пищи не брезгует и обычной растительной. Нападает исключительно спереди. Редкий.
– Можешь посмотреть, если хочешь, – предложил Ук-Па, нажимая на кнопку под табличкой.
Дверь мигнула, покрылась разноцветными полосами и растаяла. Косых осторожно протянул руку, желая убедиться, что дверь не исчезла, а только сменила прозрачность. Убедился и успокоился.
За дверью находилось довольно милое создание, похожее не то на гигантскую грушу, не то на клизму. Круглое тело с маленькими крылышками, длинная шея, заканчивающаяся зубастой пастью без всяких признаков головы. Создание висело между полом и потолком, совершенно не обращая внимания на посетителей.
– Дверь с односторонней прозрачностью, – пояснил Гриц. – Мы его видим, он нас – нет. Хочешь позволить ему на себя полюбоваться?