– А публика как? – с интересом поинтересовался Косых, уже более-менее пришедший в себя после памятного глотка.
– Только порадовалась, – довольно ответил Цади. – В кои-то веки настоящее побоище случилось, да ещё с трансляцией на полгалактики.
– И кто кого? – не слишком уместно спросил дядя Вася.
– А что, не видно? – довольно ответил Цади. – В противном случае ты бы сейчас со «Слоновьей кровью» общался, а не с нами. Короче, как всегда, полиция победила. Растащили дерущихся, попытались вязать, да тут уже зрители вмешались. Слава Хаосу, у кого-то в зале нейтрализатор силовых полей был – сняли защиту со сцены, рванули туда толпой, полицию смяли. Ну, мы под шумок и слиняли побыстрей. Кали, конечно, на руках тащить пришлось – этот стервец никак с трофеями разлучаться не желал. Шесть головогрудей инфрахитиновых утащил – отличные ударные инструменты получились. Правда, после того случая в Третью ветвь мы не суёмся. Здоровье – оно дороже…
– Здоровье – это правильно, – отозвался Косых. – Кстати, насчёт здоровья, что всё-таки это мы сейчас пили?
– «Звёздная Кровь», сорокапроцентная, – ответил Цади. – Сжиженная охлаждённая плазма. Гонят её какие-то гуманоиды, на тебя, кстати, сильно похожие. Активный разогрев организма с полной утилизацией вторичных продуктов. После репетиции да после драки как раз такой продукт и нужен. Оздоровляет лучше тампакса вашего, или что там надо съесть, чтоб порядок был?
– А, не помню, – отмахнулся Косых.
Судя по клишированной речи, здешняя команда изрядно наслушалась земной рекламы. Это надо было немедленно пресекать. Тем более что дяде Васе более чем надоело выслушивать подобные штампы, приевшиеся ему ещё в земной жизни.
– А как у вас с э-э-э… пожарной безопасностью? – непонятно зачем поинтересовался он, чувствуя, что «Звёздная Кровь» без закуски потихоньку начинает действовать. В членах образовалась приятная гибкость, и Косых, не желая выглядеть смешным в глазах местных обитателей, по-турецки уселся на пол.
– Полный порядок! – ответил вернувшийся в компанию Каллидиан.
В доказательство чего продемонстрировал дяде Васе изрядного размера фиолетовый баллон.
– Эт-то ещё что такое? – удивлённо поинтересовался дядя Вася.
– Огнетушитель, не видно, что ли? – удивился Кали. – У меня барабаны нежные, огня боятся, вот и приходится оберегать. Так что не волнуйся, пожара не будет.
– Ладно, ладно, – промямлил Косых. – Я никого обидеть не хотел. Давайте выпьем ещё немного, только не такого крепкого, а потом вы мне чего-то своего исполните. Отдыха бескультурного хочу! – возопил он, полностью перестав стесняться в новой компании.
«Хотя, если разобраться, – подумал он, – какая она, к чертям, новая? Ну и что, что с хоботами да клешнями? Пьют, буянят, доверяют, в конце концов. Те же панки, только круче. А раз так…»
– Между первой и восьмой – промежуток времени стремится к отрицательной величине! – провозгласил Скорпиньето.
Он уже успел добраться до бара и извлечь оттуда ещё одну ёмкость. И даже скрутить с неё пробку.
Наученный опытом общения с чужими расами, Косых принял у него изящную бутылку и осторожно понюхал.
Запах был, в общем-то, привычным и почти приятным. Похожий на старый коньяк – эдакий странный букет из хорошо выдержанного виноградного сока, в котором сидело с полтыщи напуганных клопов.
– Это чего? – на всякий случай поинтересовался дядя Вася.
– Не волнуйся, ваш земной продукт, – ответил ему Цади. – Бренди выдержанный.
– И откуда он у вас? – поинтересовался дядя Вася.
– Да так, из прошлого захода на вашу планетку, – ответил Цади. – Опускаемся – смотрим, кораблик какой-то старательно пытается утонуть посреди океана. Команда натурально сгрузилась в шлюпки и пытается доплыть до ближайшего островка. Нам-то ничего, мы сверху висим и наблюдаем с интересом, да вот Грицацуэль похмельный проснулся и стал орать, что там-де немалый запас алкоголя погибает. Ну, Бабуля в натуре оживилась, включила транспортный луч, да и всосала кораблик. Каких-то пятьсот тонн, плюнуть и растереть. А Гриц всегда хорошим чутьём отличался. Груз там был – закачаешься! Двести ящиков бренди вашего. Пятую часть мы на месте употребили, а остальное поглубже засунули, чтоб никто не добрался. Экзотический продукт как-никак. На Черепахе за такое немалые деньги платят, да капитанша умнее оказалась. Пару ящиков для пробы на аукцион выставила – и не ошиблась. Хватило на полную заправку корабля и ещё немного осталось. Губернатор потом целую декаду к ней гонцов посылал – мол, не осталось ли ещё немножечко, да только Бабуля всех грубо в Хаос посылала. Нет у нас ничего, бедные мы. Так что поверили и отстали. А стратегический запас остался – на команду и на непредвиденные обстоятельства. Тем более что товар не запрещённый – шляйся с ним где хочешь, никто не прикопается. Вот и шляемся…
– А когда вы этот кораблик подобрали? – полюбопытствовал Косых.
– Да лет двести тому, по вашему счислению, – неуверенно ответил Цади. – Или двадцать, не знаю. Не моё это дело – чужие системы счисления изучать. Короче, продукт качественный. И вообще, хватит трепаться. Разливай, раз ты метролог.
Не вставая с пола, Косых осторожно приступил к процедуре. Всё прошло не хуже, чем в прошлый раз.
– Ну, за искусство! – провозгласил очередной тост Цади.
Старый бренди на фоне предыдущей «Звёздной Крови» оказался на удивление мягким. Вроде как пиво после неразбавленного спирта.
Но только это было не пиво. Косых, хоть и не был профессиональным дегустатором, тем не менее, в полной мере оценил всю прелесть почтенного напитка.
А заодно и коварство.
Нет, здесь не требовалось никакой закуски или запивки. Но когда дядя Вася попробовал встать на ноги, он понял, что, по крайней мере, в течение этих суток он сможет передвигаться исключительно на четвереньках. При этом полностью сохраняя ясность мышления.
– За искусство, говоришь, – медленно произнёс он. – Согласен. Только покажите мне это искусство, а то неприлично как-то. Вроде в приличной компании пью, может, даже в какой-то мере творческой, а предмета творчества не видно и не слышно…
– Не слышно?! – оскорблённо-удивлённо протрубил Цади. – Так что ж мы сидим?! Ребята! – обратился он к сидящим рядом собутыльникам-согруппникам. – Урежем рок в этой дыре! А ну, все по рабочим местам! – Он подпрыгнул, и хобот его взвился в боевом призыве.
Почувствовав возможность порезвиться, весь состав группы рванул к установке. Траектория их движения после употребления внутрь «Звёздной Крови» несколько отличалась от идеальной прямой, но несмотря на это, через непродолжительное время все утвердились на своих местах.
– Что играть будем? – поинтересовался Скорпиньето.
– Что-нибудь позабористей да покруче! – произнёс Косых – единственный, кто остался на месте, заняв почётное место главного зрителя.
– С «Бабочки», начнём, что ли? – проговорил Кали.
– Можно и «Бабочку», – согласился Цади. – Ну, один, два, раз!!! – истошно взвыл он в микрофон.
Колонки отозвались рёвом апокалиптического зверя.
Косых, оказавшийся в акустическом фокусе, на какой-то момент потерял сознание. Очень вовремя, кстати. Поскольку через некоторое время очнулся в коридоре, вынесенный туда чрезмерно мощной ударно-звуковой волной, и какое-то время пытался отлипнуть от переборки. Наконец ему это удалось.
Некоторое время он опасливо ощупывал себя в поисках переломов и других опасных повреждений. К удовольствию, ничего такого не нашёл. За исключением полностью пропавшего слуха.
В течение следующей минуты он понял, что слух тоже на месте, просто уши заложило, словно рядом с ним только что стартовало звено истребителей. Собственно, почти так и было, поскольку слегка окосевшая группа звёздных панков всерьёз отнеслась к несколько опрометчивому пожеланию Косых.
Ещё не совсем придя в себя, он попытался войти в их каюту, но плотная стена неземного трэш-хард-кибер и ещё непонятно чего, но о-о-чень тяжёлого рок-грохота отшвырнула его назад.
Косых понял, что сейчас в каюту лучше не соваться, тем более что это не получалось по чисто физической причине. Устроившись в удобном уголке коридора, так, чтобы не быть снесённым очередной акустической волной, он честно попытался вникнуть в эту, с позволения сказать, музыку.
Как ни странно, она даже начала ему нравиться.
Может быть, причиной тому была употреблённая им «Звёздная Кровь, может быть, шок после акустического удара или ещё что-то необъяснимое, но только в какой-то момент он перестал содрогаться от особо мощных барабанных ударов и замысловатых воплей извивавшейся в руках Скорпиньето полуживой гитары, больше похожей на человека с оборванными руками. Группа, несказанно обрадованная появлением нового, ещё неопробованного слушателя, старалась вовсю.
«Удивительно, как здесь ещё переборки держатся», – подумал Косых, медленно впадая в глубокую прострацию.
Полностью уйти в себя он не успел. Рык синтезаторов и завывания двугрифовой гитары внезапно оборвались, словно в корабельной сети исчезло напряжение. Остановились чудовищные барабаны, умолкло непонятным образом пробивавшееся сквозь этот грохот пронзительно-надрывное соло скрипки. Умолкло всё, оставив Косых в тишине межзвёздного пространства. Тишине, столь плотной и всеобъемлющей, столь тяжёлой и одновременно невесомой, что все предыдущие звуки показались всего лишь лёгкой прелюдией к высокой симфонии тишины. Она опустилась столь внезапно, что Косых очнулся от своей медитации, испугавшись, не оглох ли он.
Дядя Вася уже хотел было щёлкнуть пальцами, чтобы проверить свою догадку, но не успел.
Поскольку из каюты вдруг раздалось нежное, щемящее «Ик?».
И далее:
– Бабочка!
Не погружай свой тонкий хоботок
В ведро с нектаром,
Поскольку
Все цветы
Загнутся от тебя
С твоим чудовищным гречишным перегаром…
– Однако! – с чувством произнёс Косых, отлепляясь от насиженного угла, почувствовав, что ноги, против ожиданий, всё-таки его держат. – Оказывается, эти уроды не только грохотать умеют.