Однако технический прогресс и промышленный шпионаж никогда не стояли на месте, и вскоре Невидимая Республика и Лига обзавелись собственными запредел-кораблями, тут же приступив к разделу нового пространства.
Как делить то, что не имеет ни формы, ни объёма, не представлял никто, и к исходу первого тысячелетия победы над Запредельем битвы в нём постепенно затихли. Запределье было объявлено нейтральной территорией. Пробовали, конечно, строить там станции и базы снабжения, но они очень быстро куда-то бесследно исчезали. В отличие от Черепахи.
Она продолжала расти и укрепляться, добавив ещё парочку барьеров, реагирующих на чуждых существ и неизвестные информационные потоки. Плюс шесть пропускных станций на внешней сфере защиты.
Потом скончался император. Его наследник, один из тех, кого некоторое время назад захватил давно покойный Некрозар, питал странное чувство к Черепахе и её обитателям. С одной стороны – крайне важный стратегический пункт, с другой – неприкрытое отвращение к его населению. Очевидно, со времён пленения.
С получением абсолютной власти новый император занялся укладыванием мирных договоров с Невидимой Республикой и Регулярской Лигой. А когда закончил с ними – обратил внимание на Черепаху.
Сначала он запретил все и всяческие нападения на любые, даже самые что ни на есть вражеские объекты, мотивируя это нежеланием нарушать только что подписанные мирные соглашения. Для контроля выполнения указа он направил туда два гвардейских корпуса, установив там чрезвычайное положение. Фактически он провоцировал пиратскую республику на открытый мятеж. А когда вольные братья, не привыкшие к тому, чтобы ими командовала солдатня, выполнили это скрытое пожелание императора, бунт оказался немедленно подавлен.
В тот день чуть ли не половина населения Черепахи была сброшена вниз с края Диска, оттеснённая боевыми машинами имперских сил. Ухитрившиеся разбиться о панцирь Матушки-Черепахи могли считать себя счастливцами в сравнении с теми, кто пролетел мимо, за границу жизнесферы…
Слоны, державшие на своих спинах Диск, равнодушно следили за их долгим полётом в радужную бесконечность Запределья. Мельтешение обитателей Диска волновало их не больше, чем работа бактерий в кишечнике. Бегают, прыгают, психуют, любят и убивают друг друга – так им и надо.
Слоны питались эмоциями. Впрочем, не слишком активно. Есть – отлично, нет – тоже ничего страшного, переживём. Ждали дольше…
Чем питалась Матушка-Черепаха, не знает никто. Да это, собственно, и неважно по сравнению с тем, что происходило семью сотнями километров выше её панциря.
Покончив с мятежом, император обратился к Лебаллину Второму с требованием очистить Черепаху от оставшегося на ней сброда. Разумеется, исключая исследовательские институты и прочий обслуживающий персонал. Взамен ему было предложено сменить губернаторский чин на звание командующего имперским гарнизоном Черепахи.
– Я обдумаю это предложение! – с достоинством ответил Лебаллин Второй.
Думал он недолго. Ни одна из видимых перспектив его не удовлетворяла. Нужно было искать третий выход.
И он его нашёл.
Сказавшись больным, что в общем-то отвечало истине, учитывая совершенно невыносимый моральный климат на Черепахе, он спешно передал дела своему заместителю и преемнику, приняв предложенную императором должность.
И направился в метрополию.
Но не имперскую, а в самое сердце Невидимой Республики.
Дондилон в то время был самой значительной планетой в обитаемой галактике, важнейшим банковским центром со времени подписания тройственного мирного соглашения, местом, где можно купить и продать всё что угодно, хоть целую планетную систему.
Именно об этом и думал Лебаллин, у которого созрел смелый план пустить Черепаху с молотка. Деньги, разумеется, он собирался забрать себе, поскольку практически всё обустройство Черепахи осуществлялось из его собственного кармана, как это делал и его предшественник.
С неделю поблуждав по приёмным компаний, занимавшихся недвижимостью, он наконец решился. Солидная, известная во всей галактике компания МПВ («Мы покупаем всё!») согласилась выслушать его предложение. Губернатор подробно описал Черепаху и её нынешнее состояние. В компании нисколько не удивились, что губернатор хочет расстаться со своим владением. Когда же он поинтересовался о сумме, которую ему могут предложить, агенты, посовещавшись, произнесли:
– Сто миллионов.
– Стандартных гаков? – уточнил губернатор.
– Нет, республиканских ээков.
Иными словами – шесть миллионов имперских кредитов. Сумма была настолько смехотворной, что губернатор даже не стал её обсуждать. На следующий день он без всяких предисловий заявился в республиканское министерство торговли. Назвав себя и место, откуда прибыл, он тут же был представлен министру.
В сравнении с неброско-скромной конторой МПВ кабинет министра производил ошеломляющее впечатление. Преисполнившись надежд, Лебаллин повторил свою историю. Назвал желаемые цифры.
Министр произвёл короткий расчёт, а затем произнёс:
– Мы слабо представляем себе, какую пользу республика сможет извлечь из вашего предложения.
– Я готов уступить Черепаху за пятьдесят миллионов гаков! – в отчаянии произнёс губернатор. – Цена представляется вам завышенной?
Губернатор прекрасно знал, что нет. И это республиканцы? Республиканцы, чья политика строилась как раз на создании надёжных баз, составлявших невообразимую паутину, в которой должны были запутываться транспортные суда вероятного противника.
– Дело не в стоимости. – Министр приподнялся в кресле, давая понять, что аудиенция закончена. Лебаллин в расстроенных чувствах покинул громадное здание, пытаясь понять, что же в таком случае хотел от него министр. Впрочем, потомственный пират не мог знать, что сейчас он по собственной неосторожности попал в дипломатическую ловушку. Это он осознал, когда вошёл в имперское посольство на Дондилоне, собираясь отправиться обратно на многострадальную Черепаху.
В посольстве его приняли с распростёртыми объятиями.
– Вы появились как нельзя кстати, господин губернатор, – довольно произнёс посол. – Вы пытались продать Черепаху республиканскому правительству, что является прямым актом измены. Весьма сожалею, но мне поручено препроводить вас на Байсхакоу.
Байсхакоу был тюремным планетоидом. О, разумеется, это не была каторга строгого режима, скорее, уютная гостиница среднего класса с соответствующим обслуживанием в номерах. Единственное, чего нельзя было там делать – выходить наружу и получать любые известия из внешнего мира. В особых случаях можно было принимать визитёров.
Лебаллин провёл там неполные два года, причём последнюю четверть срока – в непрекращающихся переговорах о продаже злополучной Черепахи.
Агенты МПВ, по всей видимости и написавшие на него донос, отягощённый аудиенцией у республиканского министра, привычные к играм вдолгую, просто тянули время, дожидаясь, когда клиент дозреет. Они не стали пользоваться бесправным положением заключённого и даже добились его освобождения, как только он принял их последнее предложение – десять миллионов гаков.
Сумма, конечно, ничтожная в сравнении даже всего с одной сотой долей реальной цены тогдашней Черепахи, но для недавнего узника она была воистину фантастической. Несколько недель, на протяжении которых он промотал эти деньги, запомнились разве что столичным гулякам и особам лёгкого поведения.
Облегчив таким образом душу и кошелёк, Лебаллин объявил, что двухлетний отдых на Байсхакоу окончательно восстановил его здоровье и он возвращается на родину в Средневетвь. С тех пор след его в истории потерялся.
Очищенная от пиратов Черепаха какое-то время жила унылой, ничем не примечательной жизнью территории на военном положении. Согласно договору купли-продажи, гвардейцев империи сменил республиканский жандармский корпус. Не желавшее мириться с такой жизнью вольное братство вновь перебралось в родную Средневетвь, ведя себя более осторожно, по преимуществу занимаясь старой доброй наркоторговлей и грабежами пограничных миров. Новые корабли исследовали Запределье, которое, как оказалось, тоже было населено довольно неприятными тварями вроде псевдодраконов и призрачных экипажей погибших кораблей. В Средневетви о Черепахе вспоминали с сожалением, но о возвращении туда пока что не было и речи. По крайней мере, до появления нового, более лояльного президента республики. Или до ближайшего сколь-нибудь крупного конфликта.
Второе произошло быстрее.
Регулярская лига уравнителей заскучала. Не то надоело быть равной среди высших, не то правители её решили, что без войны прогресс в галактике замедлился. Как бы то ни было, потихоньку собрав весьма приличный флот, лига без всякого объявления войны атаковала Дондилон. Успешно. А заодно ещё полтора десятка республиканских миров, тут же объявив их своей собственностью.
В числе этой собственности оказалась и Черепаха.
Вот с этой потерей республика уже не могла смириться. Не для того она выкупала её за бесценок, чтобы тут же сдать каким-то наглецам.
Как только правительство оправилось от шока, вызванного чёрной неблагодарностью бывшего союзника, президент республики спешно связался с центром Средневетви, обратившись к её обитателям с простым и заманчивым предложением – восстановить статус Черепахи.
Засидевшиеся в безделье вольные братья с довольным рёвом откликнулись на этот призыв. Свершилось то, о чём мечталось много лет. Родная база, в которую было вложено столько трудов, возвращается к хозяевам. Правда, для этого следовало немного подраться, но кто же откажется от драки за правое дело?
Возглавил их Киб. Живая легенда Средневетви.
Так что уже через двое суток Запределье вокруг Черепахи заполнили сотни крейсеров, обычных кораблей и прочих яхт, переделанных под суда нападения. Пиратские спецы, воспользовавшись старыми секретными протоколами доступа к системам многослойной защиты Черепахи, отключили их издали, открыв беспрепятственный доступ своих сил к окопавшимся на Диске захватчикам, внезапно оставшимся без прикрытия.