За спиной канонира возвышалось нечто двухметрового роста, издававшее восхитительный запах малосольного огурца. Вот только это нечто, похоже, было чем-то недовольно.
– Если ты огурец – давай быстро на стол. Нечего ломаться! – безапелляционно произнёс Косых.
– Щаз!!! – грубо ответил гигантский огурец, хватая Косых за грудки.
– Я не понял!!! – завопил дядя Вася. – Что, здесь вся закуска такая буйная?!
– Я сейчас покажу тебе закуску! – прорычал агрессор, крепко держа Косых. – Во-первых, отмени заказ, а во-вторых…
Что там было во-вторых, Косых не услышал, так как в следующее мгновение оказался где-то далеко, перевернув своим телом пару столиков.
Дядя Вася встал на четвереньки. Помотал головой, приходя в себя. Осмотрелся.
– Я что, опять кого-то оскорбил? – недоумённо произнёс он.
Вместо ответа перед глазами у него мелькнул тяжёлый сапог с большим количеством металлических украшений. Сапог аккуратно наступил ему на левую руку, а затем больно пнул в живот.
Косых охнул и откатился вбок, перевернув ещё один столик. Быстренько по-рачьи отполз вбок, опасаясь продолжения, и попытался занять вертикальное положение, одновременно оглядываясь в поисках врагов.
Враг был рядом. Зелёный и пупырчатый, которого Косых случайно принял за свой заказ, возвышался над ним, насмешливо ожидая, когда землянин, наконец, придёт в себя.
«Опять бить будут…» – тоскливо подумал Косых и, не чувствуя себя трусом, завопил на весь зал:
– Команда! Наших бьют!
После чего в умопомрачительном прыжке перескочил за барную стойку. Ухватил в руки две бутылки покрупнее и изготовился к обороне.
Бешеный огурец, похоже, не ожидал от него такой прыти. Но это его не смутило. Обернувшись куда-то вбок, он тихо хрюкнул. В ответ на этот призыв из дальнего угла бара поднялись ещё две личности. Одна – такой же огурец в сапогах, ну, может, разве что чуть поменьше первого, второй – длинный тощий гуманоид серовато-синего цвета, одетый в чёрную кожу со множеством заклёпок и металлических шипов.
Гуманоид подошёл к стойке и ласково постучал по ней тонким трёхсуставчатым пальцем.
– Эй, придурок, вылезай! – произнёс он. – Не зли ребят, отмени заказ по-хорошему, а то умрёшь очень больно.
– А если отменю, то не больно? – поинтересовался Косых.
– Ты гляди, придурок – а умный! – изумился тощий.
– Придурок – это тот, кто при дураках? – оскорбительно спросил приготовившийся к драке Косых. – Зачем отменять-то?
– Ну не нравится им, когда кто-то при них огурцы жрёт, – объяснил тощий. – Тебе бы понравилось находиться в столовой для каннибалов?
– Я и так там нахожусь, – буркнул Косых, прикидывая, куда бежать, когда начнётся заваруха.
По всему выходило, что бежать некуда. Транспортный фургон заперт, а до корабля он сам не доберётся.
Оставалось только драться. Эй, команда, где вы?
Сухой треск, грохот падения двух тяжёлых тел.
– Какие-то проблемы? – жизнерадостно поинтересовался Ча-Чик, критично оглядывая собственные костыли в поисках повреждений. Убедившись в их целостности, он вновь утвердился на них, не обращая внимания на поверженные зелёные тела.
Тощий гуманоид побледнел до светло-сиреневого цвета и схватился за кобуру.
– Только не здесь, Лаки! – произнёс шестирукий бармен, не вынимая изо рта сигару. – Или обычай забыл? Все проблемы – только вручную, а то враз твои батареи разблокирую. Подорвёшься как миленький, не посмотрю, что силовик!
– Ладно… – проворчал Лаки. – Я и вручную справлюсь. Ну что, детки, сразу в хаос отправитесь или помучить немножко?
– Сам мучайся… – отозвался Косых.
Вслед за чем выскочил из-за барной стойки, сжимая в руках тяжёлые бутылки.
– Уй, ты, первый контакт! – бестолково заорал он, запустив одной из них в тощего. После чего перевернул ближайший стол на головы сидевших за ним клиентов.
Ча-Чик последовал его примеру, опрокинув второй столик на тощего.
Первое правило драки в баре – если не хочешь излишнего внимания к себе – сделай так, чтобы окружающие не чувствовали себя зрителями.
Команда «Сияющего Оргазма», похоже, была знакома с этим правилом. Как, впрочем, и остальные собравшиеся.
Из центра зала послышался грохот и трубный рёв Цади. Зазвенело стекло. Мимо Косых пролетело чьё-то тело, впечатавшись в барную стойку.
Похоже, вечер начал удаваться.
Относительно тихий бар пришёл в движение. Косых, ещё не совсем пришедший в себя после мощного удара бешеного огурца, получил пинок в поясницу. Обернулся в поисках обидчика и заработал ещё один удар, на этот раз в уже битое ухо.
Поняв, что стоять на месте смерти подобно, он вскочил на клёпаную стойку. Быстро окинул взглядом помещение.
Великолепная картина. Дрались все. Не разбирая, кто прав, кто виноват и кто здесь свой.
Впрочем, не совсем. Один из бешеных огурцов уже пришёл в себя и сейчас осматривался вокруг в поисках Косых. Дядя Вася немедленно пришёл ему на помощь, спрыгнув огурцу на голову. Повалил. Ударил бутылкой, от которой тут же осталась треть. Ткнул розочкой в чью-то чешуйчатую ногу, попытавшуюся стукнуть его под ребро. Чешуйчатый взвыл и отскочил вбок, повалив сцепившегося с официантом Каллидиана.
Рядом с головой Косых просвистел недоломанный столик. Дядя Вася подпрыгнул и бросился в центр зала, стараясь подобраться поближе к своим. Перед ним возникла жуткая оскаленная морда. Косых попытался ткнуть в неё верной розочкой, но в этот момент кто-то оторвал его от пола и швырнул куда-то вбок. Косых перелетел через барную стойку, впечатавшись всем телом в стеллаж, осыпавший его кучей бутылок.
Косых скорчился, стараясь уберечь голову. Получилось. Скользя по полу, он встал на четвереньки. Перед глазами у него оказалась полка с антигравитационными кружками. Недолго думая, дядя Вася сгрёб в охапку штук шесть и начал метать их в зал.
Лишённая веса посуда не повредила никому, но зато равномерным слоем повисла в воздухе, мешая дерущимся. Ободрённый успехом, Косых продолжил это занятие, пока все кружки не оказались в зале.
– В конце концов, канонир я или не канонир! – завопил он, осматриваясь в поисках новых снарядов. Таковых тут отыскалось предостаточно как целых, так и побитых. Утвердившись на позиции, Косых продолжил метательные упражнения, на этот раз стараясь прицеливаться. Что, впрочем, не помешало ему попасть в необъятную тушу Цади. Бигелоу, сцепившемуся сразу с тремя противниками, это, похоже, не повредило, а только добавило ярости. Одного зелёного псевдопопугая он тут же забросил в дальний угол бара, а оставшихся двух большеглазых кентавров столкнул лбами и, когда они свалились на пол, вдоволь потоптался по ним толстыми ногами.
К этому моменту снаряды у Косых кончились. Поняв, что отсиживаться за стойкой смысла нет, он выбросил оттуда чью-то бесчувственную тушу и, выбрав момент затишья перед стойкой, выскочил в зал.
И тут же столкнулся с очухавшимся Лаки. Тот довольно взревел и, растопырив конечности, попёр на Косых.
Дядя Вася не стал ждать, пока тот примет его в свои объятья, и, проворно подкатившись ему под ноги, уронил тощего на пол. Вслед за чем ухватил лежащий рядом стул и из положения лёжа стукнул тощего по голове.
На роже тощего появилась блаженная улыбка, и он мирно разлёгся на полу, потеряв всякий интерес к происходящему. Косых быстро огляделся вокруг в поисках опасности. Не обнаружив таковой, вскочил на ноги.
Контингент сражающихся уменьшился почти на треть. За его спиной какой-то чешуйчатый увлечённо раскручивал над головой не то маленький кистень, не то большой медальон, пытаясь метнуть его в толпу дерущихся.
«Снаряд!» – мелькнуло в голове дяди Васи. В прыжке, сделавшем бы честь любому профессиональному вратарю, Косых обеими руками вцепился в пролетавший над ним шарик на цепочке. Потеряв равновесие, свалился на пол, но добычу не выпустил. Попытался рассмотреть предмет, прежде чем метнуть его во врага, но тут на него свалились сразу три тела, образовав кучу-малу, в которой Косых оказался снизу. С трудом засунув трофей в один из карманов, он проложил себе путь наружу.
Осмотрелся.
Команда «Сияющего Оргазма» выглядела относительно непострадавшей, исключая инвалида Ча-Чика, которого зажала в угол четвёрка низкорослых земноводных. Тот доблестно отбивался костылями, но было видно, что силы его на исходе.
– И все на одного?! – заорал Косых, пробираясь к осаждённому энтоморфу. – Кто тут ещё с землянином не дрался? Подходи разом!
Зря он это сказал.
Собравшиеся с нехорошим интересом обернулись на его вопль.
А потом набросились. Скопом.
Косых успел ухватить висевшую перед его носом кружку, отвесил пару ударов по самым близким к нему рожам, а потом вновь оказался на полу. В весьма неприятном положении, поскольку каждый из окружающих стремился отвесить Косых по плюхе, а то и…
После одного особо удачного удара дядя Вася потерял сознание. Последнее, что запомнилось ему сквозь пелену боли, исходившей из низа живота, было зрелище падавшего ему на голову бесчувственного тела тощего Лаки.
И наступила тьма.
Очнулся он после очередного удара чем-то твёрдым по голове. Машинально попытался вырвать это твёрдое из рук обидчика, но получил ещё одну плюху. Не болезненную, но ощутимую.
– Фургон не порть, млекопитающее! – послышался знакомый голос Цади.
Косых открыл один глаз и осмотрелся.
Он висел за спиной Цади. Массивный бигелоу пытался втиснуть его в родное транспортное средство.
– А, это вы, – довольным тоном произнёс он. – А я уж думал, милиция местная.
– Как же, жди, – буркнул Цади. – Охрана здесь сперва стреляет, а потом разбирается. Да влезешь ты, наконец, или опять вырубить?
– Не надо, я сам! – протестующе ответил Косых, расслабляясь, чтобы Цади было проще воткнуть его в фургон. – А зато я кружку летающую спёр! – похвастался он, разглядев предмет, в который он намертво вцепился, перед тем как потерять сознание.
– Вот и будет чем хвастаться, – ответил ему Гнилофор. – Больше ничего полезного не захватил?