— Кёртис! — Его любимой игрушкой уже тогда, в старших классах, был авиа-симулятор и Кёртис очень не любил, когда его отрывали от игры. — Кёртис, дорогой, сходи к Дональду…
Зачем-то мать послала его к Дону, он уж не помнил зачем. Рыжего здоровяка он недолюбливал, хотя почему — и сам объяснить не мог. Сказывались подслушанные пересуды бабушек и прочих тёток, а вообще, Дональд был нормальным парнем и когда бывал у них в гостях, Кёртис болтал и играл с ним, частенько напрочь забывая, что к Дональду нужно испытывать неприязнь.
Дети — ангелы. Это мы, взрослые, учим их всякой дряни…
— Дон, эй, Дон… — двери в домах Камдена не запирались — зачем? Все свои… — Дон, тебя мама зовёт!.. Ух…
Ещё в коридоре он увидел самолёты. Две модели поршневых истребителей стояли на полке в прихожей, одна висела под потолком на тонкой верёвке. А в комнате Дона этих моделей была сотня не меньше…
На стенах висели аэродинамические схемы, над компьютерным столом была пришпилена фотография взлетающего шаттла. Кёртис застыл, с открытым ртом разглядывая заставленную моделями комнату. Почти как в его игрушках, кое-какие самолёты он даже узнал и по отдельности особого восторга они не вызывали, но чтобы столько моделей сразу…
— Ты чего, парень? — Дональд тронул его за плечо.
— Это твои?.. — Кёртис даже не обернулся, разглядывая этакое богатство.
— Самолёты? Мои, ага, — Дональд и сам задержался, окинув скептическим взглядом «богатство», так восхитившее Кёртиса. — Чего пришёл-то?
Он протиснулся мимо Кёртиса в комнату и принялся собирать какие-то бумаги на столе.
— А… это… тебя мама зовёт… А можно мне…
Дон проследил за его взглядом.
— Этот нет, — он вздохнул: — это «Раптор», в таком масштабе они редкость. Вот этот можешь взять — «Корсар», у меня их два.
— Спасибо, — самолётик был поршневой, маленькая хрупкая моделька и Кёртис аккуратно прижал его к груди.
— Где можно купить такие модели? — Спросил он у Дональда по дороге.
— Да зачем тебе модели? — Усмехнулся тот в ответ. — В следующее воскресенье будет праздник. Если поможешь мне подготовить самолёт, я возьму тебя на тренировочные полёты.
Кёртис встал посреди дороги как вкопанный, не веря своим ушам. Он видел самолёты, неспешно прочерчивающие белые дорожки в ясном небе, садящиеся на аэродром возле города, видел самолёты, когда в свои игрушки играл — и никак не ожидал, что небо может быть так близко.
— Что правда? — Переспросил он, всё ещё не веря своим ушам.
— Правда, — усмехнулся Дональд. — Только тсс!.. Маме не говори.
И он подмигнул ошарашенному мальчишке.
А потом был полёт. Были другие, но именно свой первый день в небе, свой восторг Кёртис вспоминал раз за разом, видел сны о нём, раз за разом во снах взлетал и приземлялся на одну и ту же старую взлётно-посадочную полосу Камдена.
Дональд покачал крыльями, заложил крутой вираж и петлю, словно проверяя, как держится мальчишка. А тот и ухом не повёл, восторженно озираясь по сторонам и, не решаясь кричать от восторга, только твердил: «Ух ты… Вот это да…» Старенький «Дэ Хэвилланд» совсем не походил на современные истребители, но ведь не это было главное!.. Главное — он в воздухе, пусть Дональд и запретил касаться ручек второго поста управления, он будет пилотом, только выучится в Авиационном университете…
Прямо на земле он сказал это Дону и, счастливый, даже не обратил внимание на грустную улыбку лётчика, не понаслышке знавшего, как труден путь в небо.
Потом был Авиационный университет, куда Кёртис поступил, восприняв свой результат как само собой разумеющееся. Да и как иначе, когда он знал про самолёты всё. Просто всё — спал с книгами в обнимку, чтобы сдать нормативы по физподготовке не слезал с перекладины и ещё в школе стал призёром среди школьников округа в беге на три километра. Учёба давалась легко — это было его дело, путь его сердца. Сложнее было наладить отношения в коллективе, так и норовившем устроить «черномазому», раза за разом оставлявшему далеко позади любого БАСПа что в классах университета, что на полигоне, в кабине истребителя, «тёмную».
И служба, украшенная таким вот инцидентом:
По окончанию университета — при таких оценках обычным выпускникам давали армейскую ленту и назначение в элитную часть, но он-то обычным выпускником не был — Кёртиса распределили с глаз долой — на авиабазу Уайтмен, возле Уорренсбурга, Миссури, где издавна базировались стратегические бомбардировщики и лёгкие Т-100, предназначенные для обучения экипажей бомберов.
Вот здесь для Кёртиса и нашлась работёнка — учить летать пилотов бомбардировщиков. Приунывший поначалу — в немалой степени от холодного приёма, оказанного ему сослуживцами — он довольно быстро научился извлекать выгоду из своего нынешнего положения. Весёлый нрав, любовь к лётному делу позволили ему быстро завоевать авторитет в коллективе, вдобавок у него было небо — должность инструктора позволяла жечь керосин сколько душе угодно и в небе Кёртис забывал все неприятности. К тому же Управление тыла сразу по прибытию поставило молодого лейтенанта на полное довольствие, ему предоставили жилье и ежегодный отпуск, с оплачиваемой дорогой до дома.
Так прошло семь лет. Кёртис в компании сослуживцами шумно и весело справил тридцатый день рождения в одном из клубов Канзас-Сити, а возвратившись домой после весёлой вечеринки погрузился в тяжёлые раздумья. Размышления его, в общем, были просты: сослуживцы медленно но верно двигались по карьерной лестнице и, например, начав службу вместе с капитаном Шакпи, Кёртис принимал поздравления от подполковника Шакпи, каковому подполковнику вскоре светила золотая звезда полковника и перевод на генеральскую должность куда-нибудь в Сент-Луис. Кёртису после семи лет службы наконец пообещали рассмотреть представление того же подполковника Шакпи о присвоении первому лейтенанту Остину очередного воинского звания капитан.
Ни при чём была семья — верная Нора во всём поддерживала мужа, дети боготворили отца, смотревшегося в парадном обмундировании никак не хуже Остина-старшего. Дело было в том, что ребячья мечта сбылась, и на мир смотрел уже не мальчик, но муж, отец двоих детей, человек, чьи знания, возможности и амбиции простирались гораздо дальше фигур высшего пилотажа. Трезво оценивая перспективы, Кёртис начал потихонечку задумываться о том, что неплохо было бы довершить начатое отцом: вернуться в родной город, устроиться на хлебную должность в муниципалитет… А может и дело открыть, тем более, что старший брат говорил в своё время о какой-то хорошей идее.
Эта мысль, категорически неприемлемая поначалу, со временем перестала казаться таковой. Кёртис уже вовсю обсуждал с супругой планы переезда на родину и в очередной свой отпуск совсем было собрался посетить мэрию родного Камдена, выяснить, куда ветер дует, но тут судьба-злодейка выкинула в очередной раз фортель, после которого, как это часто бывает, хоть стой, хоть падай…
Авиабазу Уайтмен, тихий уголок в центре Соединённых Штатов, посетила Первая леди США. В обычное время первые леди не часто вспоминают о военных — не потому, что не любят, просто у хозяйки Белого дома хватает своих дел, вроде присутствуя на официальных церемониях и государственных мероприятиях. Но тут в Конгрессе случился кризис: республиканцы с истинно слоновьей грацией, как это принято говорить, вступили в конфронтацию с демократами, те, в свою очередь, совершенно по-ослиному упёрлись, отстаивая интересы избирателей… Повод кризиса почил в бозе, хроники разбирательств затеряны в архивах и на просторах Сети, для нас же это обстоятельство является важным лишь потому, что именно оно подвигло леди Абигейл Камиллу Смит, урождённую Фолсом, совершить турне по штатам, традиционно поддерживающим демократов, к которым принадлежал её муж.
Леди Абигейл встречалась с избирателями в столицах штатов и маленьких городках, старательно выполняя намеченную программу под девизом хорошей хозяйки: никто не уйдёт обиженным. Девочка была умненькая, старательная, закончила, между прочим, Колледж естественных наук Технологического университета Джорджии и, перед тем как стать Первой леди, успела отметиться на научном поприще. Девиз, приведший означенную даму на авиабазу, будем до конца честными, объяснялся ещё и некоторой слабостью леди Смит к мужчинам в военной форме, однако же лишних фривольностей она не допускала, а что до слабости… так мы все любим посмотреть как лихо выглядят защитники Отечества на каком-нибудь параде в честь 9 мая или, к примеру, 14 июля.
Итак, в день визита знатной дамы вся база гудела как потревоженный муравейник. Сотрудники и служащие подразделений приводили в порядок всё то немногое, что ещё не было приведено в должное состояние, подтягивались на плац, готовясь к построению, на кухне в офицерской столовой, вовсю скворчало, варилось и жарилось роскошнейшее угощение, вызывая обильное слюноотделение у всех поблизости. Словом, всё, как в хорошем хозяйстве, было, что называется «на мази».
Появившаяся в положенное время леди Смит в сопровождении секретаря, охранников и нескольких высших чинов из штаба 8-й воздушной армии прошлась вдоль строя пилотов и техников, без труда выдерживающих равнение на её весьма привлекательные формы, умело подчёркнутые строгим нарядом «haute couture», грянул оркестр. Личный состав авиабазы промаршировал мимо трибуны с гостями, настала очередь пилотов авиабазы показать лётное мастерство, потом ожидался банкет… Рядовой визит весьма… скажем так, неординарной дамы.
Среди служащих базы Уайтмен хватало всякого народа: были те, кто поддерживал республиканцев, были демократы до мозга костей, были и такие, кому кроме карьеры, щедрого довольствия и высокой должности ничего не хотелось от военной службы, но были и те, кто пришёл на службу из любви к своему делу и Отечеству. Надо заметить, что при всех чувствах и пристрастиях, все одинаково уважали и Президента, являвшегося Главнокомандующим Вооружённых сил, и Первую леди, поэтому готовились к параду и авиашоу на совесть и первые, и вторые, и третьи, и четвёртые…