— Не смей снова заводить эту песню, — серьезно сказал я. — Ты должна понимать, что в каждом бою ты делаешь все что можешь, и ты не способна повлиять на выбор, который делают окружающие.
— Но у тебя же это получается… — Это поставило меня в тупик. — Я ведь…. Я все еще ищу ответы на свои вопросы. — Девочка посмотрела на меня. — И мне страшно…. Потому что я начинаю ненавидеть… Их всех. Людей, мутантов, демонов. Почему просто нельзя жить в мире?
Я присел рядом и слегка приобнял маленькую волчицу. Она устало прислонила голову ко мне, не отрывая ладони от мертвого тела еще одного потерянного друга.
Это похоже на темные капли, что капают в чистое озеро. Потихоньку, рано или поздно, вода в нем окрасится в черный, и, как бы я ни старался… это случится, рано или поздно. Но вот что выйдет из той черной воды? Я не хотел знать ответ.
Как сделать, чтобы Ави стало легче? Я знаю, что у волков не принято хоронить своих в земле, ибо огонь возвращает их души к незримой матери-луне. Но, может, сегодня предки сделают для нас исключение?
Так продолжалось какое-то время. Живые, приходя в себя после боя, перетаскивали и оплакивали мертвых. От огромного по местным меркам клана осталось от силы волков семь, в их числе и ребенок с раненым, и старейшина. С разрешения матери, которая проявляла невыносимое хладнокровие, мы похоронили Корицу на том месте, где раньше была грядка, а её кольца стали грустным украшением на деревянном кресте. К счастью, в этом мире тоже хоронили людей в земле, но не использовали кресты, поэтому данная процедура не была чем-то… диким. И отчего-то мне показалось, что здесь она будет уместной. Так и произошло. Когда Айвори прицепила последнее колечко, она наконец заплакала…
— Спи, подруга, я не забуду тебя.
Мы залатывали раны. Общее беспокойство за Аннет коробило всех нас, и, когда её незримый сигнал, доносящийся откуда-то издалека, пропал вовсе, мы начали собираться.
Снова в путь.
Да, моя рука не успела полностью восстановиться, как и Рифины пальцы, ожоги Риты, эссенция Альки. А Мелони не могла пошевелиться от невыносимой боли. Но мы все вместе понимали, что сейчас нужны длинноволосой принцессе, понимали, что не сможем отдыхать, пока она в опасности где-то там, совсем одна. Мне так и не сказали, что Корнар сделал с Мел, но сейчас это к лучшему… Если я услышу, то сорвусь и обезумевшим зверем пойду разносить это чертово место. Но и Алька, понимая это, поделилась странным ощущением.
— Замок… Так странно, он как будто… опустел, — умыв лицо, а после споласкивая кровавые тряпки, сказала пепельноволосая.
И это была правда. Тяжелый взор незримого хозяина этих земель больше не сверлил спину, и постоянного ощущения постороннего взгляда больше не было. Да и сам воздух стал каким-то… легким.
— Когда мы можем выходить?
— Регенерация Риты идет полным ходом, думаю, сориентируемся по ней, Мелони сейчас нельзя двигаться, но она в порядке. А Рифа уже рвется в бой, как и Мур, девочка пришла в себя и сейчас со всеми. — Алька покачала мокрыми волосами, а сидящий в её кармашке Арлекин безжизненно качался в такт движениям хозяйки.
— Алька, я знаю, что сейчас не время, но когда ты нам расскажешь про эти куклы? Они то появляются, то исчезают. А еще я уверен, что это связано с тем, кто преследует нас. Газовый урод, что напал на меня в ущелье, явно был не простым наемником. — Я говорил спокойно и размеренно.
Конечно же, я ни в чем не винил нашу ведьму, просто… Видя, как умерла Корица, вспомнив то чувство беспомощности… Я должен понять до конца, с чем мы имеем дело.
— Да… да, согласна, что скрывать больше нельзя, с каждым ударом враг подбирается ближе. — Она повернулась ко мне, надев очки. — Но позволь, я расскажу всем, когда мы найдем Аннет.
— Хорошо, — кивнул я и увидел некое облегчение на её лице.
— И… — Она ужасно нервничала, такое редко увидишь. — Можно… на «ты»?
К своему стыду, я не удержался от улыбки.
— Как тебе угодно.
— Спасибо тебе, Клиф. — Она снова отвернулась к корыту, выжимая тряпку. Жаль, я не видел её лица, но все же был рад.
Сконцентрировавшись на сборе эссенции, мы с Ритой передавали её нашим ведьмам для быстрого восстановления их сил. Еще небольшим бонусом стало то, что наши мешки уцелели и переодеться в новую одежду было легко. Но вот общий настрой — никакой, все очень подавлены и устали, но нам не давало расслабиться беспокойство за Аннет. С каждым потраченным часом страх только рос. И остальные оборотни нам не помогали. Как только знахарка осмотрела нас всех, из нейтральной атмосфера превратилась во враждебную. Пока девочки собирали остатки вещей, а бедная Мел готовилась к переноске, я подошел к старейшине:
— Мы уходим через пару оборотов. Вы здесь справитесь? — спросил я.
— Да… Убирайтесь отсюда как можно быстрее и дальше. — Грубый басистый голос практически переходил в рык.
— Я сожалею, что так получилось, мы старались помочь…
— Все, что здесь произошло — исключительно ваша вина, вы принесли нам смерть!
В последний раз мы посмотрели друг другу в глаза. И, выдохнув, я больше ничего не сказал пожираемому гневом старейшине. Наша группа не стала ничего брать или просить. Окончательно снарядившись тем немногим, что осталось, мы собрались возле брошенной охотниками экипировки для подъема по стене. Сначала оборотни, потом подтянем остальных. Когда Рита уже готовилась ползти…
— Эй! — окликнул нас вполголоса мастер Дито.
— Дядька? — удивилась Рифа.
— Уже уходите? — На его руках была маленькая лялька. Видимо, её мать тоже не выбралась.
— Прости, дядь, мы хотели помочь, а оно…
— Пха! Бред волчьей жопы, — улыбнулся он. — Вы молодцы, все вы! — кивнул он.
— Да где же молодцы, Дито? — погрустнела Ави. — Все погибли.
— Все? Я вот жив, старейшина наш жив, и волки, что копошатся позади, живы. А самое главное… — Малышка слегка заулюлюкала. — Самый ценный член нашего клана говорит спасибо.
Ребенок протянул ручки, и Дито присел на одно колено. Девочки подошли ближе, потянувшись пальцами к маленькой душе. Им хотелось прикоснуться к ней, почувствовать, что все было не напрасно, и, когда лялька задергала их за пальцы, а особенно за больные пальцы Рифы, пацанка, шмыгнув носом, прошептала:
— Не за что.
С полчаса нам потребовалось, чтобы забраться на стену. Рифа в последний раз помахала рукой Дито, и, конечно, я ничего не сказал, когда старикан передал ей целый сверток «контрабанды». Когда все уже пошли вперед, на месте осталась только Айвори. Она смотрела на отдаленную и одинокую могилку. И, уже когда разворачивалась, чтобы уйти…
Готов поклясться. Где-то вдалеке прозвучало тихое «дзинь».
Волчица резко повернулась, ища источник звука, но тут же успокоилась: её пальцы прикоснулись к подаренной сережке в волчьем ухе. Судя по движению руки, она утерла новые слезинки. И, быстро развернувшись ко мне лицом, широко улыбнулась.
— Ну? Вперед, обратно на дорогу!
— По-моему, это не так произносится, глупая волчица, — обессиленно прошептала Мелони, прильнув щекой к спине Риты.
Айвори в своей новой дорожной одежде обогнала всех, запрыгнув на камень.
— Взбодритесь! — зарычала она. — Нам нужно спасти Аннет!
Все дружно переглянулись.
— Ладно, на том свете отдохнем, — размял я восстановившуюся руку. — Вперед.
Шестеренки продолжают крутиться
Эпилог
Дыхание Аннет сбивалось, а щуплое и слабое тело подводило. В глазах темнело, но ведьмочка с особым упорством продолжала посылать незримые сигналы, как учила Алька. Когда Корнар оставил её, ориентироваться в этих душных переходах стало невозможно: всюду темнота, всюду звуки этих маленьких тварей. Кажется, прошло уже несколько часов догонялок в темноте.
Они ищут ведьму. Верболгов манит огромный источник её силы… и запах девичьей кожи.
— К-куда д-дальше? — не могла отдышаться Аннет, а глаза ее то и дело перебегали с одного темного перехода на другой.
То, что она идет не в том направлении, длинноволосая поняла сразу. Но сейчас девочка просто старалась выжить.
— Ра! Ра! Ра! Сюда! — Снова звук десятка приближающихся лап. Звук их когтей, скребущих о камни, эхом разносился по стенам пещеры.
И ведьмочка снова побежала куда глаза глядят.
Посылая очередной сигнал, Аннет вложила в него чуть больше эссенции, уже наплевав, что его может поймать кто-то еще. Поворот, еще один… родная эссенция становилась все дальше. Тоннели и не думали прекращаться, а сил, чтобы двигаться, уже не осталось. Как и посылать новые маячки.
«Не могу больше!»
Она, споткнувшись, ободрала коленки. Затхлый пыльный воздух не давал дышать полной грудью. В сознание прокралась предательская мысль ударить верболгов магией. Попробовать усыпить. Но разум закричал, что, потеряв сознание, она уже никогда не выйдет отсюда живой.
«Что же делать?!»
Особо обидно было, что, обладая такой силой, она не была способна её применить. А еще было очень страшно за судьбу своей семьи…
«В любом случае мне надо…»
Оглушительный писк пронзил голову. Все тело покрылось испариной, девочку затрясло, кровь пошла носом. Это состояние походило на то, когда ведьмы использовали слишком много эссенции.
— Но… — Кровь потекла из ушей. — П-почему?! А-А-А-А-А! — Закричав, она почувствовала, как кто-то приобнимает её за плечи. Услышала знакомый смех, и наваждение сразу исчезло. Обессиленная ведьма опустилась на грязную землю.
То теряя сознание, то вновь приходя в себя, Аннет разглядела светящиеся глаза верболгов, которые уже свернули в проход, где она лежала.
— Самка!
— Взять! Её!
«Заберу их с собой…»
В полубредовом состоянии Аннет подняла трясущуюся руку, концентрируя эссенцию, и, когда пентаграмма уже начала прорисовываться на ее лбу…
Удар!
Черный оборотень, буквально проломив хрупкую породу камня, спрыгнул с потолка, забрав своим ударом сразу двоих верболгов.