— Будет, — улыбнулась Анжелика.
И Гумерсинду еще раз поцеловал ее.
По дороге домой он невольно вспомнил Нану и, возможно, впервые порадовался про себя, что свободолюбивая негритянка не родила ему сына.
— От такой строптивой мне и сын не нужен, — вздохнул он и с облегчением подумал, что Матео у него теперь вместо сына, а скоро, глядишь, и внук появится. Подъезжая к фазенде, он совсем повеселел, радуясь своему благополучию.
Он не знал, что Матео вот уже второй час сидит рядом с Антенором, а тот рассказывает ему о Жулиане.
Антенор не зря провел время в городе. Когда из разговоров с Дамиао ему стало ясно, что тот служит итальянке, в которую влюблен Матео, он не поленился все про нее разузнать. И теперь не спеша, с остановками обстоятельно рассказывал о ней Матео.
Слушая его, Матео понимал, почему он так помнит ее и так тоскует о ней: она носила под сердцем его ребенка, она звала его, несмотря на свое замужество. В правдивость слов Антенора он поверил сразу, сердце ему сказало, что тот не лжет.
История потрясла его. Он представлял себе несчастного младенца, оставшегося без отца и без матери. Представлял себе Жулиану, скитающуюся по дорогам, и сердце у него разрывалось от любви, боли и гнева.
— Она попала к каким-то зверям! — простонал он. — Бедная, бедная моя девочка! Сколько испытаний выпало на твою долю!
Он готов был бежать немедленно на поиски Жулианы, все бросить и бежать. Он спросил:
— Кто тебе рассказал об этом? Может, он и еще что-то знает? Может, знает, где моя Жулиана?
— Вряд ли, — с сомнением покачал головой Антенор. — Дамиао всего-навсего негр, где ему знать, куда делась хозяйка.
— Дамиао? — переспросил Тизиу, который открыв рот слушал рассказ Антенора, не проронив ни звука. — Ты сказал Дамиао?
— Да. А что тебя так удивило?
— А то, что ты порол когда-то негра по имени Дамиао, а теперь он, выходит, не чурается тебя? Что-то я в это не верю.
— Не веришь, потому что мал и глуп. Порол я его потому, что он провинился. Он и сам это знает и не держит на меня зла.
— А я — я держу! — вдруг со слезами проговорил Тизиу. — Я тебе никогда не прощу, что ты бил моего отца.
Антенор широко улыбнулся.
— А кто о тебе, дурачке, все это время заботился? С тех самых пор, как ты появился на фазенде, только я о тебе и пекся по старой памяти. А теперь отвезу тебя к отцу.
Тизиу замер, сам не веря своему счастью. Неужели он больше не сирота? Неужели он скоро обнимет своего дорогого папочку?
— Давай, давай, собирайся, — поторопил его Антенор.
Он был искренне рад неожиданному повороту судьбы. Поворот этот означал, что судьба к нему благосклонна. Разве сможет Дамиао отказать в чем-нибудь человеку, который вернет ему сына? Разве одну только ненависть почувствует красавица Нана, Увидев Антенора вместе со своим племянником?
— А мне нечего брать с собой, кроме самого себя, — засмеялся Тизиу.
— Тогда кончай жевать и поехали! Мы еще успеем на вечерний поезд.
Хотел поехать вместе с ними и Матео, но он должен был предупредить об этом Гумерсинду.
«Я скажу ему: я еду искать сына! Он поймет меня. Он должен меня понять!»
Матео вспомнил рассказ Гумерсинду. Упрашивая его жить с Розаной, тесть говорил:
— Пойми меня Матео, всю свою жизнь я хотел иметь сына. У моей матери было слабое здоровье, она родила только одного ребенка — меня. Когда мой отец умирал у меня на руках, он просил: роди мне внуков, много-много внуков. Он надеялся, что у меня еще будут мальчики. Хотел, чтобы у плантаций, которые он мне оставлял, были хозяева. Когда родилась Розана, он не устроил праздника, так рассердился. А когда родилась Анжелика, то даже не захотел взглянуть на нее. Я сообщил ему, что снова родилась девочка, а он мне сказал:
— Утопи ее!
Сказал, разумеется, сгоряча. Но он никогда, ни разу в жизни не брал моих дочек на колени, не ласкал, не оказывал им внимания...
Голос Гумерсинду звучал в ушах Матео.
«Я скажу ему, что иду искать сына, и он меня поймет», — снова подумал Матео.
Что скажет на это Розана, он как-то не думал.
Глава 13
Розане нелегко далось ее решение, но все-таки она поехала в Сан-Паулу вместе с Матео.
— Я буду воспитывать твоего сына как своего, — сказала она мужу перед отъездом.
Вполне возможно, что Матео было бы легче, если бы Розана устроила ему скандал, но он оценил ее добрую волю и взял с собой.
— Твой пример и мамин научили меня уступчивости, — сказала Розана Анжелике, у которой они, как всегда, остановились.
Сестры уселись в гостиной за чашечкой кофе, им было о чем поговорить.
— Должна тебе сказать, что я не раскаиваюсь в своей уступчивости, — начала Анжелика. — Ты даже не представляешь, какая со мной приключилась история...
Розана с любопытством посмотрела на младшую сестру. Глаза у той сияли, губы улыбались, история обещала быть хорошей.
— Рассказывай быстрее, — попросила Розана.
— После приезда папы и разговора с ним Аугусту стал гораздо больше времени проводить дома. Но обедать дома не любил, говорил, что я не умею готовить макароны. А уж я как только не старалась научиться их готовить! Но они у меня никак не получались. Аугусту все кривился и отодвигал тарелку, а мне было очень обидно. И однажды я разговорилась в булочной с очень милой итальянкой, которая пообещала научить меня стряпать. Я пришла к ней домой, чтобы учиться готовить, мы назвали друг другу наши имена, и что ты думаешь? Она оказалась той самой Паолой, любовницей Аугусту! Разумеется, поначалу у нас обеих был настояций шок. Я хотела было уйти, но Паола удержала меня. «Нет! — сказала она. — Я буду учить тебя готовить макароны!» Представляешь, какая молодец! Конечно, мы с ней и поплакали, и от души поругали Аугусту, а потом очень подружились. Макароны у меня стали получаться хоть куда, и Аугусту только диву давался моим успехам. Паоле я первой сказала о том, что жду ребенка.
— Да что ты? — обрадовалась Розана. — Дай я тебя поцелую, дорогая! Вот радость-то!
— Да, большая радость, — согласилась Анжелика, — особенно, если ты узнаешь, что было потом. Паола тоже меня поздравила и сказала: «По этому поводу нужно устроить праздник и поделиться с Аугусту всеми новостям и сразу». «Какими это? — поинтересовалась я. — У меня только одна новость». «И у меня одна, — рассмеялась Паола. Я скажу ему, что между нами все кончено!» Тут мы обнялись, поплакали, а потом настряпали множество вкусных вещей, накрыли в нашей квартире стол и стали ждать Аугусту. Ты можешь себе представить, какое у него было лицо, когда он увидел в нашей гостиной Паолу.
— Не могу, — честно призналась Розана.
— Представить это просто невозможно! Он так удивился! Так удивился! А мы с Паолой хохотали как безумные.
— Мы же обе твои жены, почему бы нам не поужинать всем вместе? — сказала я.
Он все ждал скандала и поглядывал искоса то на одну, то на другую, но поел с аппетитом, а потом уж мы выложили ему свои новости. Словом, после этого ужина мы замечательно живем с Аугусту, и я уверена, что ты тоже подружишься с Паолой, когда с ней познакомиться. Это та самая девушка, с которой мы ругались на улице во время беспорядков.
— Час от часу не легче, — проговорила Розана, не зная, смеяться ей или огорчаться, что кроткая Анжелика так переменилась и стала такой отчаянной.
«Наверное, радоваться», — сказала она себе. Радоваться стоило уже тому, что у Аугусту теперь была одна семья и в этой семье скоро должен был появиться ребенок. А вот у нее. Розаны…
В приюте Матео получил тот же самый ответ, что и Жулиана, и вышел оттуда в страшном возбуждении. Он хотел знать правду, хотел услышать, как его сын попал в приют, не в пересказе Антенора, а от тех людей, которые посмели поступить так подло и бесчестно!
Дамиао не хотел пускать в дом незнакомца, но тот назвал себя, объяснил, что пришел с миром, что ему нужно только поговорить.
Ни Марко Антонио, ни дон Франческо Матео не понравились. Слишком уж они были чистенькие и вежливые, такие только и знают, что врут на каждом шагу! Их вежливость показалась ему уловкой. Он смотрел на обоих исподлобья, и тоже не вызвал у них симпатии.
Марко Антонио сухо сообщил незваному гостю, что они с отцом были в отъезде, и, как им передали, ребенка украла сумасшедшая акушерка.
— Мы ищем малыша, — так же сухо прибавил он. — За девять месяцев, что Жулиана ждала его, мы успели с ним сродниться.
Матео сразу понял, что последние слова — это камешек в его огород, резко повернулся и вышел. Нет, ему нечего было разговаривать с этими лицемерками, вот если бы он мог привлечь их к суду, то сделал бы это с удовольствием!
Выходя за ворота, Матео кивнул на прощание Дамиао, и тот неожиданно подошел к нему.
— Я никому ничего не говорю, — зашептал он, — но знаю, что сеньора Жулиана будет рада вас видеть.
Матео резко остановился и почувствовал, что сердце у него заколотилось где-то в самом горле. Жулиана? Неужели он ее нашел?
Дамиао с улыбкой закивал. Он пристроил бедняжку у своей сестры Наны, куда отвез и своего любимого сыночка, потому что дона Жанет никогда бы не разрешила жить у себя в доме еще и негритенку. Но им там всем вместе хорошо.
Матео не слушал болтовню Дамиао, он хотел одного: поскорее пуститься в путь!
— Не спеши так! — усмехнулся кучер. — Пешком все равно пройдешь дольше, лучше я тебя отвезу! Только не до самого поселка, — до поворота, а там уж шагай себе с Богом.
— Спасибо, — едва выговорил Матео побелевшими губами.
Так же безумно у него колотилось сердце, когда он постучался в белую дверь небольшого аккуратного домика.
— Жулиана здесь живет? — спросил он.
— Здесь, — ответил мальчишеский голос, — только ее нету. Они с мамой на реке стирают.
Матео чуть было не поперхнулся: его Жулиана стала прачкой?! Со всех ног он побежал на реку. Там на больших валунах сидели женщины и, переговариваясь, старательно терли белье. Он сразу узнал свою возлюбленную, она была самой красивой!