— Но я не могу работать с человеком и одновременно с ним бороться, — пытался растолковать компаньону свое отношение Амадео. — К тому же пока не вижу для этого причин.
— Почему это? — возмущался Матео. — Я чувствую, что он нам враг, печенкой чувствую, понимаешь?
Амадео понимал только, что попал в тяжелую ситуацию: без Матео, а точнее, без Жулианы, он никогда бы не полуЧил такого выгодного контракта, но работать с постоянно недовольным Матео было тяжело. Компаньоны со временем стали раздражать друг друга, и раздражение это копилось.
Жулиана знала об этом и, как могла, старалась смягчить и сгладить возникающие шероховатости.
Когда-то давным-давно Матео показался ей очень сильным, и она доверилась ему всем своим существом, видя в нем надежную опору, но потом он заболел, стал слабее, чем младенец, и она спасла его и выходила. И теперь у Жулианы было впечатление, что Матео снова болен, он стал слабым и нуждается в ее поддержке. Однажды она избавила его от смерти и должна была спасти второй раз.
Жулиана вспоминала Матео на фазенде — это был совсем другой человек, спокойный, уверенный в себе, деловитый. И к теперешнему Матео — раздражительному и Гневливому — она относилась как к ребенку, он злится от слабости и неуверенности в себе.
Почему-то Матео очень задело то, что Розана стала жить с Марко Антонио.
— Если она привезла сюда моего сына, — заявил он угрюмо, — я отберу его. Не хочу, чтобы его воспитывал этот негодяй.
Жулиана никогда не вступала в спор с Матео, никогда не защищала Марко Антонио, но она любила его как брата и считала очень хорошим человеком. Про Матео она не могла сказать, хороший он человек или нет, она его просто любила. И очень за него переживала. И из-за этих переживаний у нее даже пропало молоко. Но она не спешила сообщить семейству Мальяно, что не может больше кормить свою девочку, она считала, что маленькому ребенку в любом случае лучше оставаться с матерью.
Когда к ней пришла Мариана и пригласила в дом Мальяно с Аниньей, Жулиана хотя и предчувствовала неблагоприятные последствия своего визита, не могла от него отказаться. Она была согласна, что девочка должна видеться с отцом и что Марко Антонио лучше не появляться в пансионе.
И вот они снова едут в коляске по знакомым улицам. Дамиао правит лошадьми и рассказывает, что у него пропал Тизиу, да не один, а вместе с Жозе Алсеу, который сбежал из дома еще раньше.
— Я сходил в школу, узнал, что в наказание за драку Тизиу исключили на две недели, а он уже гуляет второй месяц, и где его искать, непонятно. Я все жду, что нагуляется, и сам домой прибежит, он у меня шустрый, дона Жулиана, вы же знаете.
— А вы за него не беспокоитесь? — спросила Жулиана.
— Беспокоюсь, но ничего не могу сделать и надеюсь на лучшее, — мудро отвечал Дамиао. — Сколько он без меня на фазенде жил? Думаю, что и сейчас он на фазенде, в знакомом месте.
Дамиао остановил лошадей во дворе дома, слез с козел и стал помогать Жулиане выйти.
— Дайте-ка я девочку подержу, — предложил он. — Как она, однако, выросла! — сказал, поглядев на Анинью.
Жулиана кивнула, гордясь своей хорошенькой девочкой. и, забирая дочку от Дамиао, не могла не пожаловаться:
— Она так поправилась на моем молоке, но молока у меня все меньше и меньше.
Жанет услышала ее последнюю фразу и про себя порадовалась. Все складывалось как нельзя лучше. Разумеется, будь у Жулианы молоко, это Жанет тоже не остановило бы, но раз его нет, то ее действия вдвойне оправданны.
Жанет подошла к Жулиане, взяла у нее девочку и первой вошла в дом. Когда Жулиана хотела войти тоже, Жанет, сказала: «У тебя нет молока» — и быстро закрыла дверь на засов.
Жулиана окаменела от такой наглости.
Немного придя в себя, она вспомнила, как полицейские отбирали у нее ребенка, как они арестовали Матео, и молча пошла к воротам...
Глава 24
Всякий раз, видя огромные страдающие глаза Наны, Антенор думал, что отдал бы все на свете, лишь бы вновь увидеть их счастливыми. Но что он мог поделать? Поступить, как глупый мальчишка Жозе Алсеу, бросить все и пуститься на его поиски? Нет, такого он не мог себе позволить. Антенор дорожил работой, потому что кормил семью и не мог оставить Нану одну. Поначалу они надеялись, что пройдет день, два, и Жозе Алсеу вернется. Но прошла неделя, потом вторая...
— Его украли, — произнесла Нана трагически. – То, чего я так боялась, случилось, — моего мальчика украли!
Она съездила в город к Дамиао, чтобы посоветоваться с ним, что ей делать. После разговора с братом ей стало сначала легче, а потом еще страшнее и тяжелее. Оказалось, что Жозе Алсеу сбежал из дома самостоятельно, приехал к дяде и подговорил бежать с ним Тизиу.
— В тихом омуте черти водятся, — выговаривал сестре Дамиао, — у моего на рожице написано, что хулиган, но он похулиганит и успокоится, а твой тихоня вон что учудил!
«Ничего, что учудил, — думала Нана, — зато его не украли, побегает, поголодает и вернется».
— Да ты не переживай, — стал успокаивать ее брат, — я уверен, что они отправились на «Эсперансу», у Тизиу там место обжитое, сколько он там без меня прожил. И ничего дурного с ним не случилось. Поживут на фазенде и вернутся.
Дамиао говорил так, словно позабыл про ее трагическую историю или вовсе ничего о ней не знал.
Но лучше бы все-таки он не упоминал про «Эсперансу»! Теперь Нана окончательно потеряла покой. Неужели ее мальчик сам сунул голову в крокодилью пасть? Неужели Гумерсинду узнал сына, забрал к себе и больше никогда не вернет его матери?
— То, чего я так боялась, случилось, — твердила она, Глядя на Антенора все теми же страдающими глазами.
Антенор долго терпел эту муку, но наконец сказал:
— Ради тебя, Нана, я готов на все! Вот увидишь, я привезу тебе твоего сына.
В конторе, где он работал, все уже знали о продаже мальчика, как-никак он тоже здесь работал, и все очень обеспокоились, когда он исчез. Поэтому хозяин не слишком удивился, когда Антенор попросил отпустить его на несколько дней для поисков.
— Поезжай, — сказал ему хозяин, — я удивлялся, что ты раньше не попросил меня об этом. Хороший мальчуган, мы без него скучаем!
У Антенора камень с души свалился: потерять в такое время работу значило довольно долго искать другую, но хорошо, что хозяин его ценит!
Собрался он быстро, сел на поезд, и вскоре вокруг него замелькали знакомые места. Дорогой он все придумывал, как ему поступить, если сеньор Гумерейнду и вправду забрал своего сына. Он представлял себе всевозможные разговоры, начинал их и так и этак, пока наконец не плюнул, махнув рукой:
— Украду мальца, да и дело с концом!
После такого решения ему полегчало.
На фазенде очень удивились приезду Антенора, нашли, что он изменился к лучшему, расспросили о новостях. Гумeрcинду был в отъезде, разговоры вела дона Мария. Антенор был несловоохотлив. Он приехал не хвастаться своими удачами, должен был узнать, здесь ли ребятишки. Но Марии и в голову не приходило, кого ищет бывший управляюций. Она решила, что ему понадобился Матео, и поторопилась сказать, что ничего о нем не знает. Он давно уехал с их фазенды в неизвестном направлении. Мария тоже была не слишком словоохотлива. Неприятно рассказывать чужим людям о своих бедах, и она была рада тому, что гость не стал ни о чем ее расспрашивать.
Главная новость была хорошей: Жозе Алсеу никто не украл, Гумерсинду по-прежнему не знает, что у него есть сын, и Антенору оставалось только найти мальчишек.
Он почесал затылок и направился к Хижине, где когдато жил Тизиу с Матео, и был очень рад, что не ошибся направлением. Ему навстречу выглянули две белозубые рожицы.
— Антенор! — воскликнули они в один голос.
Он схватил их обоих своими могучими руками, как котят, и расцеловал. Лишь теперь он понял, в каком напряжении жил все это время.
— Ах, вы дурачки, дурачки, — твердил он, теребя их, — вы что же, хотели, чтобы вся ваша родня с ума посходила? Есть у вас головы на плечах или ананасы выросли?
Мальчишки виновато потупились. Они и впрямь почувствовали себя виноватыми, столько любви и волнения было в голосе Антенора.
— Нагулялись? — спросил он. — Теперь домой!
Мальчишки даже спорить не стали, теперь им все их обиды и неприятности казались пустяками по сравнению с той любовью, которую они вдруг почувствовали к оставленным родным.
— Папа-то небось как переживает, — жалобно сказал Тизиу и посмотрел на Антенора.
— Небось, — веско ответил Антенор. си — А мама? — осторожно спросил Жозе Алсеу.
— Все глаза выплакала, — так же коротко и весомо отрезал отчим. — Я ночей не спал, видишь, меня даже хозяин отпустил. Найдите, говорит, вашего сына, мы тут без него все скучаем, он не только хороший работник, он еще и душевный человек.
Глаза Алсеу заблестели.
— Так и сказал?
— Так и сказал, — подтвердил Антенор. — Значит, отдохнули, ребятки, пора и за работу приниматься. Вас в школе все заждались.
— Меня нет, – погрустнев, признался Тизиу. — Меня из школы выгнали.
— На две недели, а ты уж второй месяц гуляешь, — повторил он слова Дамиао. — Тебе столько наверстывать придется!
Заблестели глаза и у Тизиу, он даже не чаял такой радости!
— Ну так поедем скорее, Антенор, — стали они его торопить. Им уже не сиделось на месте, хотелось увидеть родных и приятелей.
Счастливая троица доехала до Сан-Паулу, а потом распалась. Тизиу попал в объятия Дамиао, Антенор с Жозе Алcey поехали дальше.
— Придется мне тебя выпороть, — серьезно сказал Дамиао сыну. — Чтобы впредь было неповадно бегать. У меня другой науки не было — только порка, а ты от настоящей школы убежал!
— Я же не знал, я думал, меня навсегда выгнали, дона Жулиана так обо мне хлопотала, а я...
— Вот за это я тебя и выпорю, — сказал Дамиао, — для науки, на будущее.
Но на этот раз порка не состоялась. Из дверей появилась дона Жанет и сказала: