Уходить с ним еще раз куда-либо Жулиане вовсе не хотелось. Они и здесь-то не ужились вместе! Их любовь не выдержала проверки на прочность — дала трещину, которая с течением времени только увеличивалась. Все события, происХодившие после их первой ссоры, так или иначе оборачивались против них, становясь очередным поводом для конфликта.
Когда Матео получил деньги от Гумерсинду и принес их Жулиане, надеясь ее обрадовать, она восприняла это как личное оскорбление.
— Тебя подкупают! Прикармливают! А ты несешь эти грязные деньги мне? Катись-ка ты отсюда вместе с ними!
— Эти деньги я заработал на фазенде потом и кровью!
— Ну да, ты не жалел там сил, чтобы выслужиться перед своим тестем — кофейным бароном!
— Отец твоего мужа тоже не из бедняков, но его деньги устраивают тебя, потому что их приносит Марко Антонио. Я все понял!
Так, незаслуженно обижая друг друга, они ругались до тех пор, пока не начинали плакать дети. Это в какой-то мере отрезвляло Жулиану и Матео. Они умолкали, потом расходились по разным комнатам, но горечь взаимных обид накапливалась, отравляя их любовь и делая невыносимым совместное проживание под одной крышей.
Из-за этих постоянных ссор Матео был всегда мрачен и зол. Это вызывало неудовольствие Амадео.
— Ты думаешь не о работе, а только о Жулиане! Или — о Розане! У тебя все валится из рук. Зачем мне нужен компаньон, от которого нет никакого толку?
Матео не чувствовал за собой вины и считал, что Амадео просто к нему придирается.
— Ты совсем озверел с той поры, как женился на. Ортенсии и прибрал к рукам ее денежки! — сказал ему однажды Матео, не сдержав эмоций.
Амадео же, как потом выяснилось, только и ждал подобного срыва от Матео, чтобы расторгнуть с ним договор и быть единоличным, полновластным хозяином строительной фирмы.
— Я женился на Ортенсии по любви, а не по расчету, — заметил он, делая вид, что сильно обиделся на Матео. — Но мне действительно повезло разбогатеть, и это полностью изменило прежний расклад. Я хочу, чтобы ты вышел из нашего дела, и готов хоть сейчас выкупить твою часть акций! Теперь моим компаньоном будет Ортенсия! А ты... не останешься на улице, будешь работать здесь же, только — как мой подчиненный.
— Как ты великодушен! — саркастически усмехнулся Матео.
— Мне не нравится твой тон, — нахмурился Амадео. — Ты же знаешь, что правила игры всегда диктует тот, у кого есть деньги. Сейчас они есть у меня, ия вообще мог бы с тобой не церемониться.
— А ты... церемонишься?!
— Оставь эти издевки при себе! Я предложил тебе хорошую цену за акции. Ты согласен иx продать?
— Я готов сделать все, что угодно, лишь бы никогда больше с тобой не работать! — заявил разозленный Матео.
Лишившись работы и потеряв друга, он пошел со своей бедой к Жулиане. И она пожалела его:
— Ты можешь не ходить сегодня в свою комнату. Спи здесь, со мной. Только не трогай меня.
Это был первый шаг к их последующему примирению. Прощенный Жулианой, Матео воспрянул духом и стал искать новую работу.
А вот у Амадео вскоре после их разрыва начались серьезные неприятности: его стали вызывать в полицию по делу об убийстве Эрнандеса.
— Но разве убийца — не тот тип, который во всем сознался? — спросил Амадео следователя, и Эриберту весьма огорчил его своим ответом:
— Это признание очень похоже на самооговор.
— Но какой же нормальный человек станет такое на себя наговаривать! Он что, сумасшедший?
— Нет. Но иногда люди берут на себя чужую вину, если взамен им предлагают деньги. А у Жануариу были долги, и немалые, с которыми он не так давно полностью расплатился! Интересно, откуда бы он мог взять сразу столько денег, как вы полагаете?
— А я почем знаю! Я даже не был знаком с этим Жануариу!
— Зато вместе с ним одно время работал Антониу — ваш теперешний шурин.
— Ну и что? Мало ли с кем нам иногда приходится работать.
— Это верно, — согласился Эриберту. — Однако есть свидетель, видевший, как Антониу беседовал с Жануариу незадолго до этой странной явки с повинной. Вам известно, зачем они встречались?
— Нет. Но я думаю, это произошло случайно. Встретились на улице, поговорили о томo сeм и разошлись.
— Возможно, — не стал возражать Эриберту. — Вы можете быть свободны. Ас сеньором Антониу я сейчас побеседую отдельно...
Жулиана и Матео еще не успели окончательно помириться, как на них обрушилось страшное горе. Все произошло стремительно: вечером у Хуаниту поднялась температура, утром его отвезли в больницу, а спустя сутки он умер от дифтерии, которая в те времена считалась болезнью неизлечимой.
Эта непоправимая утрата вновь сблизила Жулиану и Матео. Объединенные общим горем, они теперь держались вместе, хотя их страдания от этого и не становились меньше. Особенно трудно им пришлось в первые дни после похорон, когда они безутешно плакали в своей опустевшей комнате, где не было даже Аниньи, потому что Марко Антонио увез ее к себе, опасаясь инфекции.
Но вот опасность миновала, и он снова вернул девочку Жулиане, преодолев упорное сопротивление Жанет, которая боялась, что в условиях пансиона ее внучка не будет застрахована от печальной участи, постигшей Хуаниту. и хотя Марко Антонио тоже тревожился за судьбу дочери, он не мог проявить жестокость к Жулиане, да еще теперь, когда она лишилась сына.
С возвращением Аниньи жизнь Матео и Жулианы понемногу стала входить в прежнее, нормальное русло. Заботы о единственном оставшемся у них ребенке в какой-то мере заслоняли собой ту неизбывную печаль, которая вошла в их дом со смертью Хуаниту.
Жулиана теперь не брала дочку на фабрику — за ней присматривал безработный Матео, и надо было видеть, с какой нежностью он прижимал к себе девочку, не будучи ее родным отцом.
А когда ему надо было отлучиться из дома в поисках работы, Анинью брали к себе Ортенсия и Долорес, которым эта малышка тоже отчасти заменяла Хуаниту. Разрыв с Амадео никоим образом не повлиял на отношение Матео к этим женщинам, отдававшим свою любовь Хуаниту на протяжении всей его столь короткой жизни.
Однажды, когда Матео и Ортенсия кормили Анинью, в комнату тихонько постучалась Розана.
Матео встретил ее холодно:
— Тебе не следовало сюда приезжать.
— Я только на минутку! Мы все переживаем из-за того, что случилось с твоим сыном...
— Не надо об этом, Розана! — взмолился Матео. — Мне все еще очень больно.
— Прости. Но это искреннее сочувствие, поверь!
— Я верю тебе. И все же — не надо сюда приезжать.
— Я сначала поехала в строительную контору, а там мне сказали...
— Да, я остался без работы, но это не беда. Найду новую!
— А ты не хочешь прогуляться с Маринью в воскресенье? Прости, может, я опять делаю тебе больно?
— Нет. Я и сам собирался его навестить.
— В таком случае мы будем ждать тебя в ближайший выходной. А теперь я пойду, не провожай меня.
После ее ухода Ортенсия заметила:
— Твоя жена очень красивая, Матео!
— Моя жена — Жулиана! Запомни! — резко ответил он.
— Не сердись, я сказала это без всякого умысла. И не волнуйся: Жулиана ни о чем не узнает. Не нужно ее огорчать! Ей и так сейчас трудно. Ты вот пойдешь к своему сыну, а она...
— Я сам ей все расскажу. Между нами не должно быть никаких тайн! — твердо произнес Матео.
— Ну смотри, тебе виднее, – пожала плечами Ортенсия. — Только я боюсь, как бы вы снова не поссорились.
— Не бойся, Жулиана поймет меня. Особенно теперь, когда одного сына я уже потерял...
— Мы все его потеряли, Матео, — с горечью произнесла Ортенсия.
Вопреки ожиданиям Матео разговор с Жулианой получился трудным. Былая ревность к Розане взыграла в ней с прежней силой, и даже пуще прежнего.
— Теперь она вцепится в тебя клещами и не отпустит, пока ты не согласишься вернуться к ней! Раньше мы находились в равных условиях: у нее был твой сын, и у меня был...
Жулиана заплакала, и Матео попытался ее успокоить:
— Не надо об этом, прошу тебя! Нашего сына не вернешь...
— Ну да, теперь его нет, и тебя ничто со мной не связывает.
— Да как ты можешь такое говорить! — разозлился Матео. — Нас связывает общее горе! И та любовь, которая вспыхнула когда-то на корабле и потом вела нас через всю жизнь! Наша любовь для меня — все! Самое главное, самое дорогое. Я люблю тебя, Жулиана!
Она вытерла слезы и вдруг попросила его:
— А можно, я завтра пойду с тобой? Мы вместе погуляем с твоим мальчиком.
Ее просьба поставила Матео в тупик.
— Если Розана увидит тебя, то не отпустит Маринью со мной.
— А почему ты в этом так уверен? Она сама собирается гулять с вами?
— Нет. Просто я ее хорошо знаю.
— А если я подожду вас на улице – так, чтобы она меня не увидела?
— И тебя это не обидит?
— Нет.
— Ну хорошо, пойдем с тобой вдвоем, — уступил Матео.
— Спасибо, дорогой, — обняла его Жулиана. — После того как Господь забрал нашего Хуаниту, мне так хочется обнять твоего мальчика!
Согласно уговору Матео на следующий день отправился за сыном, а Жулиана ждала их в парке неподалеку. Но ее опасения оказались не напрасными: Розана действительно собиралась пойти на прогулку вместе с сыном и бывшим мужем.
Матео пришлось проявить твердость характера:
— Мы так не договаривались, Розана! Я хочу побыть с сыном наедине, пойми это.
— Я вовсе не навязываюсь тебе, но Маринью ни разу еще не выходил из дома с тобой. Он может испугаться, расплакаться. Я волнуюсь за него, — пояснила она.
— А ты не волнуйся. Если он начнет плакать, я сразу же привезу его домой.
— Ну хорошо, идите. Только не задерживайтесь надолго. Мы ждем вас к обеду.
Пока Матео разговаривал с Розаной, Гумерсинду тем временем отдавал распоряжения кучеру:
— Никуда не отлучайся, Жувенал! Сейчас мой внук и этот чертов зять выйдут из дома, ты посадишь их в экипаж и немного покатаешь. Далеко не уезжай и следи за всем, что будет происходить! Потом доложишь мне.