— Жаль, — вздохнул одноклассник Жозе Алсеу, тоже чернокожий мальчик. — Лучше бы ты уродился похожим на отца. Белому человеку намного легче прожить в нашей стране!
Жозе Алсеу, как выяснилось, смотрел на эту проблему иначе.
— Цвет кожи — не самое главное. Надо просто быть порядочным человеком, много работать и учиться. Тогда и успех придет. Слава Богу, рабство в Бразилии отменено, так что многое зависит теперь от нас самих!
Слушая племянника, Дамиао думал, что этот мальчик и впрямь способен далеко пойти. Он был умен, честолюбив, энергичен — как его отец сеньор Гумерсинду, а кроме того, читал всякие мудреные книги и мечтал стать ученым. Иногда, увлеченный какой-нибудь интересной книгой, он стаким восторгом рассказывал о ней Тизиу, что у того тоже возникало желание прочесть ее. Такое общение с братом не прошло бесследно для Тизиу: этот непоседа вскоре выбился в отличники и даже заявил, что в будущем намерен выучиться на юриста или коммерсанта.
Дамиао не стал разочаровывать сына рассказами о том, сколько денег надо заплатить за обучение в колледже и тем более — в университете. Зачем лишать парня мечты и уже сейчас выбивать почву у него из-под ног? Пусть пока учится, а там, глядишь, ему и повезет — может, сдаст экзамены на какую-то льготную стипендию. Дамиао приходилось сльшать оподобных чудесах.
Антенор рассуждал примерно так же, поощряя пристрастие Жозе Алсеу кучебе. А Нана тайком вздыхала, отчетливо понимая, откуда взялись эти честолюбивые замашки у ее сына.
— Когда-нибудь он поймет, как жестоко устроена жизнь, и ему будет горько, оттого что он родился с такими задатками в бедняцкой семье, — сказала она как-то Антенору. — Но пусть лучше мой мальчик будет страдать от несправедливости, чем узнает правду о своем происхождении!
— Он никогда ничего не узнает, — уверенно произнес Антенор. — А я буду работать не жалея сил, чтобы у Жозе Алсеу все-таки была возможность учиться дальше!
Такие планы Антенор строил до начала кризиса. А потом жизнь день ото дня стала меняться к худшему, операции в торговом доме Сантоса почти прекратились, и Антенор остался без работы. В таком же положении оказался и Дамиао, поскольку в Сантос теперь не приезжали клиенты для заключения сделок и возить в экипаже стало некого. Дамиао даже подумывал, не пора ли продавать лошадей, которых надо было кормить независимо от того, есть седоки или их нет.
Но Тизиу посоветовал отцу съездить к Франческо.
— Сеньор такой добрый и умный, он что-нибудь придумает! Может, опять возьмет тебя кучером, а может, предложит какую-то другую работу. Да и я попрошусь к нему курьером в банк! Как ты думаешь, ему нужен курьер?
И вот они оба предстали перед Франческо, а тот, выслушав их просьбу, лишь развел руками:
— Мне пришлось уволить половину банковских служащих. Денег в обороте нет, многие фабриканты, которым я давал кредиты, уже обанкротились, а те, что еще держатся, не переводят на мой счет никаких отчислений. У меня остался только неприкосновенный запас — для того, чтобы не прогореть окончательно и с Божьей помощью пережить этот странный кризис.
— Значит, мы зря вас побеспокоили, — упавішим голосом произнес Дамиао, но тут в разговор вступил Марко Антонио:
— Папа, если мы решили переехать в старый дом, то, может, нам стоит нанять Дамиао, чтобы он опять служил у нас кучером?
— Да! Конечно, сынок! — обрадовался этой идее Франческо. — Тем более что мадам Жанет не будет теперь к нему придираться!
— Ну, что я тебе говорил! — шепнул отцу Тизиу.
Франческо, взглянув на озорную физиономию мальчишки, улыбнулся:
— А для тебя, парень, у меня тоже есть работенка. Сбегай прямо сейчас к доне Паоле, скажи ей, пусть укладывает вещи! Где твой экипаж, Дамиао? Ты перевезешь мою жену и дочку в наш старый особняк!
— Экипаж со мной. Стоит у входа, — четко доложил Дамиао.
— Тогда езжай к доне Паоле вместе со своим сыном! — скомандовал Франческо.
Радость переезда для Паолы и Франческо была омрачена скандалом, который устроил Анаклето.
— Ты посмотри, Инес, что творит этот старый пень! — кричал он на весь дом. — Сначала он задурил мозги нашей дочери, а теперь увозит от нас внучку!
— Твой зять и так слишком долго терпел тебя! — отвечала ему Инес.
— Ну да, ему было трудно жить рядом со мной, — продолжал в том же духе Анаклето. — И знаешь почему?
— Потому что ты хам и грубиян, каких свет не видывал!
— Нет, ошибаешься! Он бесился от того, что я выгляжу моложе его! Ты только взгляни: он же на ладан дышит! Наша внучка вот-вот останется сиротой!
Все это он произносил в присутствии Франческо, который приехал за Паолой и дочкой.
— Я сдерживаюсь только потому, что вижу вас в последний раз! — сказал Франческо тестю. — Надеюсь, вы не станете беспокоить меня впредь!
Инес заплакала.
— Как же я буду жить без моей внученьки? Неужели я теперь не смогу ее видеть?
— Вас, дона Инес, я всегда рад видеть в своем доме, — пояснил Франческо. — Но вы уж извините, это не относится к вашему супругу!
Когда экипаж Дамиао скрылся из виду, Инес заплакала навзрыд.
— Они уехали из-за тебя, проклятый сицилиец! Ну и чего ты добился? Жил как у Христа за пазухой... А теперь — ищи работу! Потому что зять больше не будет платить по нашим счетам.
— У нас еще есть деньги в банке. Ты о них забыла? — глухо проворчал Анаклето.
— А что мы будем делать, когда они кончатся?
— Тогда я возьму тебя за руку и мы пойдем работать на какую-нибудь фазенду, — со злостью ответил Анаклето, добавив: — Будь проклят тот день, когда я продал свою плантацию!
— Ты можешь идти куда хочешь, — сказала ему Инес, — а я перееду жить к Паоле. Ей понадобится моя помощь!
Она не ошиблась: уже на следующий день Паола, отправляясь на фабрику, решила завезти Аурору к бабушке Инес.
— Нам придется либо оставлять ее с моей матерью, либо Панимать няню, Франческо. Да и кухарку надо взять в дом. Я одна со всем не управлюсь.
— Дамиао сказал мне, что его сестра хорошо готовит. Только она, конечно же, негритянка. Тебя это не смутит?
Паола посмотрела на мужа с укоризной:
— Ты мог бы и не задавать мне такого вопроса.
— Ладно, — виновато произнес Франческо. — Тогда я скажу Дамиао, чтобы он сегодня же перевез сюда сестру вместе с ее семьей. Дом у нас теперь большой, места всем хватит! Если быть честным, то я бы с удовольствием поселил здесь и дону Инес, чтобы ты не возила туда-сюда Аурору. Но она же не сможет оставить твоего отца!
Паола ничего не ответила, но этот разговор матери передала.
— Скажи отцу, чтобы он прикусил свой поганый язык и пообещал Франческо больше никогда не скандалить. У моего мужа доброе сердце, он разрешит вам обоим поселиться у нас, если только папа будет вести себя поскромнее и потише.
Вечером Дамиао представил Паоле свою сестру и ее семейство:
— Это Анастасия, или просто Нана. Вам понравится, как она готовит! А это ее дети и муж.
— Сеньора, я не знаю, позволите ли вы мне здесь пожить, пока я не найду работу? — вступил в разговор Антенор.
— Я думаю, муж должен жить вместе с женой и детьми, — улыбнулась Паола. — Дамиао, проводи их в ту комнату, где раньше размещались служанки! А Жозе Алсеу, наверное, захочет поселиться со своим братом?
— Да, сеньора! — ответил тот.
— Ну вот, кажется, мы все и решили.
Так Нана, сама того не ведая, стала жить по соседству с Гумерсинду — человеком, которого она ненавидела и боялась больше всего на свете.
Прошло еще несколько дней, и вот как-то за обедом Тизиу сказал Антенору:
— А вы знаете, кто живет здесь неподалеку? Наш хозяин с фазенды, сеньор Гумерсинду!
— Не может быть! — воскликнул Антенор, похолодев от ужаса.
— Но мы его сами только что видели, — подтвердил Жозе Алсеу. — Он входил в свой особняк.
Нана, не совладав с собственными нервами, вскочила из-за стола так резко, будто ее ужалили.
— Доедайте быстрее! А мне надо идти на кухню! Жозе Алсеу, ты мне поможешь!
Дамиао, хорошо знавший свою сестру, легко догадался, что на самом деле стоит за ее словами: сейчас она возьмет в охапку детей и понесется из этого дома куда глаза глядят, лишь бы уйти подальше от Гумерсинду. А допустить этого никак нельзя! И Дамиао решительно ухватил Нану за руку:
— Постой, сестра! Не надо торопиться... А еще лучше — присядь... Я тоже слышал от Марко Антонио, что сеньор Гумерсинду купил тот дом не так давно и живет там с женой и одной из своих дочерей.
— Да, мир тесен! — покачал головой Антенор.
— А в чем дело? Почему вы все так разволновались? — недоуменно спросил Жозе Алсеу.
— Мы не разволновались, а просто удивились, — раньше остальных нашелся Антенор. — Ты разве не знаешь, что я был управляющим на фазенде этого плантатора?
— А мы с тобой одно время там жили, братишка, — подхватил Тизиу. — Ты забыл?
— Нет, я все помню, Жулинью!
— Ну вот поэтому я и сказал, что мир тесен, — подвел итог Антенор. — Спасибо за обед, Нана! Все было очень вкусно!
— Давай я тебе помогу, Нана, — вызвался Дамиао. — Жозе Алсеу надо заниматься.
Он вышел на кухню вместе с сестрой и попросил ее не паниковать и держать нервы в узде, чтобы Жозе Алсеу ничего не заподозрил. Нана же была слишком напугана и беспрестанно повторяла:
— Какое невезение! Господи! Ну почему мне так не везет? Это ж надо было так устроиться — прямо под боком у его отца!
— У Жозе Алсеу только один отец — Антенор! — возразил ей Дамиао. — Вспомни, твой сын уже ездил на ту проклятую фазенду, они виделись там с плантатором, и ни тот ни другой ни о чем не догадались.
— А мне все равно страшно!
— Твой страх пройдет, если ты сумеешь взять себя в руки. Пока я не вижу для тебя никакой опасности. Антенор же говорил, что сеньор Гумерсинду никогда не наводил справок о своем темнокожем сыне. Он даже не знает, кого ты родила — мальчика или девочку!
— Я боюсь, что когда-нибудь он случайно встретит меня на улице и, конечно же, узнает! А потом придет отбирать у меня сына!