Здесь Новая Земля, но люди все со старой Земли. Соответственно, всяких хватает. В основном нормальные люди.
Но Орден зачем‑то переселяет сюда, в Новую Землю и всякую шваль, которая организуется в банды. В некоторые места простому даже вооруженному человеку соваться не стоит — убьют или в рабство продадут.
Орден перенес сюда старые дрязги.
Орден так расселил народы, что бы возникали спорные территории, за которые воюют.
Разделяй и властвуй. Все как там. Только войны здесь чаще хоть и масштабы сильно меньше.
Большинству не нравиться противоречивая политика ордена, оспариваемая многими: и нормальными людьми и всякой швалью.
Но многого не учел Орден. Стали возникать неожиданные союзы, а бывшие на старой земле здесь распадаются.
Здесь хорошие люди везде необходимы. Потому что здесь людей мало, а хороших еще меньше. Кров и защиту хорошему человеку найти проще. Ценят человеческое достоинство друг к другу, нравы попроще. Виноват — отвечай. Суд справедливый и скорый. В некоторых местах люди двери не запирают — воров всех повыбивали. Законы гостеприимства возрождаются потихоньку. Здесь у тебя никто безнаказанно что‑то отобрать не может.
В общем, здесь твоей жизнью никто не управляет, ты сам себе хозяин. И как ты сможешь распорядиться этим — так и будешь жить: хорошо, или как придется.
Если вы цените свободу и хотите зависеть только от себя и верных друзей, — то все это придется защищать.
— Выбор здесь есть всегда. Не то, что за ленточкой.
— Да, и выбора на старой земле не было — поддержали многоголосо.
— Да те же выборы. Что при Советах, что сейчас при демократах результат выборов не зависит от выбирающих.
В советское время — выбрал одного из одного, он выбрался. Цинизм, конечно, но не прямой обман.
А сейчас — у кого ни спроси: я выбрал третьего из пяти кандидатов; он выбрал; третьего из пяти кандидатов она выбрала третьего из пяти кандидатов; еще десять знакомых выбрали третьего из пяти кандидатов; почти все соседи выбрали третьего из пяти кандидатов. И не знаю, чтоб кто‑то голосовал за второго кандидата, а он взял и победил, потому что должен победить в выборах, чтобы ничего не изменилось у власть предержащих.
— Нельзя так нагло народ обманывать.
— Поэтому, как только появился выбор между старым и новым миром, народ и двинул сюда. Выбрал свободу и ответственность. За ними будущее на этой Земле! — подвел итог Василий Андреевич. — Потому, надеюсь, что и вы здесь и вместе нам врастать корнями, строить и защищать свой мир. И дорога к Северным территориям не будет легкой прогулкой. А будет похожа на рейд: от одной базы к другой. Где‑то вот так!
— Да, чудны твои дела, господи, — вырвалось у кого‑то из новопоселенцев.
Вокруг наступила затишье.
Даже было слышно как вдалеке кто‑то пел.
Все сидели задумавшись — каждый о своем. Кто‑то подводил итоги. Кто‑то планировал на будущее.
Часть мужиков закурила. Некоторые продолжили попивать чаек.
В общем, жизнь продолжается, несмотря на нелегкие перспективы.
34. Еще один гость.
А я как человек некурящий решил еще пару кусочков шашлыка уничтожить. Так сказать — заесть стресс.
Увидел приближающегося Рихардовича. Разыскивая кого‑то взглядом увидел меня. Взмахнув рукой привлекая внимание направился прямо ко мне.
Ага! Дадут тут спокойно поживать.
Как же. Жди.
Отловил меня Рихардович прямо с шашлыком в зубах:
— Прискакали мужик с парнем от Василия Андреевича, похоже, что отец с сыном, — тебя ищут. Вон идут.
В нашем направлении шли, кого‑то высматривая, широкоплечий мужик лет пятидесяти с молодым человеком. Точно отец и сын — не ошибешься — одно лицо с разницей лет в двадцать пять. А этот кто‑то сидел и пытался быстро прожевать мясо, а то неудобно же говорить с полным ртом шашлыка — еще язык откусишь.
Увидев нас, они свернули и направились к нам.
— Привет, Анатолий и… Анатольевич, — вывернулся из положения Рихардович — на огонек заглянули или дела какие к нам привели? — спросил гостей, видя как я пытаюсь быстро дожевать кусок шашлыка.
— Дела, Алексей Рихардович, дела многогрешные — ответил подошедший, и повернувшись ко мне спросил — Ты Егор что ли будешь? — и протягивает мне руку — Анатолий Николаич.
Кое‑как дожевав кусок и вытирая руки, ответил:
— Егор! — пожимая протянутую руку, спрашиваю — от Василия Андреевича?
— Да. Мы по поводу «калаша» под «семерку».
— Вы же тоже на Северные территории поедите?
— Да.
— АКМ находиться в оружейной сумке, опечатанной патрулем. Поэтому когда мы завтра выйдем за КПП, я вам передам АКМ, а вы мне четыреста экю наличкой. Согласны?
— Согласны.
— Присаживайтесь к нам, угощайтесь.
— Нет нам завтра за руль с утра.
— Хоть чайку попейте, пока есть еще заварка — расхваливая свой чай, увещевала хозяйка. — Здесь, говорят, чай не растет — только кофе хороший, да травяные чаи. Так что пользуйтесь моментом.
— Ну, раз так — наливайте. Чайком душу успокоим.
Попили заваренного староземельского чайку, а кто и пивка — но не злоупотребляя. Завтра же с утра в дорогу! А местная дорога не любит невнимательных.
35. Война план покажет.
Кстати о дороге. Надо обговорить завтрашние действия.
Нашел взглядом Егеря, обитающего возле мангалов — где же еще, и Григорьича, беседующего с новыми попутчиками.
Сначала Егеря сдерну подальше от приятностей мира. А уже вместе с ним двинем к Григорьичу. Так и сделал, несмотря на неудовольствие Егеря — как же — оторвали от приятного времяпрепровождения. Григорьич, попрощавшись с новыми членами нашего сообщества, отбывающими к своему месту дислокации после десятого уверения с моей стороны об условиях передаче АКМ завтра утром. Наконец распрощавшись, мы втроем решили обсудить стоявшую перед нами проблему.
— Как завтра пойдем? — сразу поставил вопрос ребром Егерь.
— Сначала с колонной, — степенно, не торопясь ответил Григорьич, еще не совсем отошедший от приятного общения с людьми. — А потом по карте — сейчас определим, где свернем.
— И надо нам в конце колоны все три машины пристроить, чтобы не тормозить всю колонну. А так просто свернем и адью. — Подал идею я.
— Только надо обязательно заранее предупредить прапорщика о нашем марш–броске. И когда будем уходить из колонны — тоже по рации предупредить. Я завтра сам с ними пообщаюсь на эту тему. Заодно и новости узнаю, о которых обещал Василий Андреевич.
— Ну, вроде порешали все. Егор, скажи, а что в этой закладке может быть? — заинтересованно спросил Григорьич.
— На карте эта закладка со странной пометкой, вы же сами видели. Что это может обозначать — не знаю. Остальные закладки возле баз не помечены. И еще закладки: первая которая и недоезжая Порто–Франко отмечены по–другому. Вот и думай что хочешь.
— А чего думать — ехать надо. А там посмотрим.
— Да я не о том. КамАЗ гонять туда — накладно, — посетовал Григорьич.
— А вдруг там пулеметы, как Егор сначала думал, — защищал свой выводы Егерь.
— Ну, давайте окончательно решим, кто и на чем к закладке двинет. Однозначно я на «джипчике». Ты на чем, Егерь?
— Все зависит от того поедет КамАЗ или нет. Если поедет, то на «козлике», если нет — то на «шишиге». Витьку все равно придется брать — сапер как — никак. Григорьич, ты пацана брать будешь?
— Да нет. Пускай в колонне едет — «Аника–воин». Сегодня на стрельбище успел меня стаскать, чтобы почистить — пристрелять новенький АКМ. А завтра не даст нам там покою. А нам надо по–быстрому. Наверное, все‑таки на КамАЗе пойдем — вдруг, что стоящее — придется колонну догонять и еще раз возвращаться. А так заехали. Есть — закидали. Нет — развернулись и дальше поехали.
— Ну, раз так решили, значит утром КамАЗ, «козлик» и «джипчик» пристраиваем в хвост колонны и в нужном месте отстаем и сворачиваем к закладке и вперед. Вроде все решили.
— Давайте‑ка чайку на сон грядущий и пойдем баиньки. Завтра рано вставать, — аргументировано выразился Григорьич.
Еще чайку добавили, кто хотел.
— Хорошо сидим! Душевно! — благодушно изрек Григорьич.
— Да. Хорошо! — поддержал я. Но пора уже. Надо собрать в номере высохшую одежду и убрать. Все переложить поудобнее, чтобы с утреца только закинуть свои оставшиеся вещи в багажник и вперед.
— Ну что по домам, или точнее по номерам, — сказал Григорьич.
— По номерам, по номерам — весело подхватил Егерь — В номера, в номера!
— Тьфу на тебя, Егерь.
Не обращая внимание, на реплику Григорьича, Егерь поскакал к мангалу, где остались самые стойкие уничтожители шашлыков, закончить все дела там и посветить Витю в наши завтрашние планы.
А мы с Григорьичем поднялись и потопали к хостелу, устраиваться на боковую. Тяжеловато как‑то — дошашлыкоупотреблялся, что еле доплелся до кровати. Хотел сразу упасть мордой лица в кровать, но вовремя вспомнил поставить на ночь заряжаться обе переносные рации Kenwood и «планшетник».
Вроде все сделал.
Теперь спать.
Разделся, упал в кровать и сразу отрубился.
Глава третья. Дорогой отчаянных.
… безумству храбрых …
36. На утро третьего дня.
О! А тут уже утро.
Вставать надо.
А такое ощущение, что только заснул. Ничего не попишешь. Вставай и вперед с песней.
Встал. Сбегал умыться.
Оделся по полевому: футболка, камуфляж, носки, берцы, разгрузка и панама на голову. Распихал по карманам разгрузки все необходимое. Пристроил на свое место рацию. Пристегнул фляжку и штык–нож. Убрал вторую рацию с зарядными устройствами в рюкзак, а «планшетник» в кожаную планшетку.
Вроде ничего не забыл.
Готов, так сказать к большому путешествию!
Собрал все оставшиеся свои вещи, сложил их в рюкзак и пристроив его за спину. На одно плечо оружейную сумку, на другую пока закинул кожаную «планшетку» и двинул в сторону выхода