Проснулся, сбегал умыться.
Оделся сразу на выезд. Некогда будет переодеваться.
На завтрак направился в кемпер–штаб, как вечером обещал полковнику.
Как всегда было вкусно и сытно. И в конце вкусные немецкие прянички к новоземельскому кофе, приготовленное умелыми руками. В путь нам организовали паек, который пришлось тащить Рудольфу младшему.
Заскочил в свой «джипчик» на предмет снаряжения и направился к «Арсеналу» герр Oberstа, на котором мы отправимся в путь до «Базы Европа».
Взял с собой обе оружейные сумки: основную и ту, с которой ходил в магазин к Биллу. Там остались лежать, лишь два «ругеровских» автоматических карабина и еще кое‑что.
Закинув рюкзак и обе оружейные сумки на сиденье во втором ряду справа. За рулем уже сидел в новеньком, еще не обмятом пустынным камуфляже Тропентарн, довольный Рудольф–младший. Место герр Oberstа было еще пусто.
Дождались слегка припозднившегося Егеря, который тут же полез за пулемет. Занял свое штурманское место подошедший герр Oberst, и дал команду движение на КПП Порто–Франко.
На КПП нас и застал рассвет.
Чудное зрелище.
Столько рассветов повидал.
И в степи, и горах, и в сопках.
Здесь совсем другое. Солнце стремительно поднималось ввысь, как будто что‑то его подталкивало вверх. И сразу запылало во всей своей красе.
(описание рассвета на экваторе)
Оглянулся вокруг. Многие из наших стоят и смотрят на эту стремительную смену ночи и дня.
Стандартная процедура на КПП и мы уже вовсю вооружаемся и проверяем состояние оружия, наполненостьмагазинов и доступность патронов.
Готовы!
Ну, счастливо нам добраться и без происшествий до «Базы» и встретить там друзей герр Oberstа.
Попылили вперед, а может быть обратно. Сложно сказать.
В общем — на «Базу Европа».
Проехав перекресток, ведущий на «Базу Северная Америка», вслух высказал свое мнение, о ее размерах:
— «База» лишь чуток меньше Порто–Франко и, но как я думаю, по меркам Новой земли должна считаться большим городом.
— Здесь самый большой грузооборот из‑за «ленточки», как сказал мне Фридрих, — проинформировал нас герр Oberst — здесь же размещаются основные силы батальона Патруля, контролирующие всю территорию вокруг орденских «Баз». Есть вертолетная площадка, даже поле для американского футбола, куча гостиниц и ресторанов.
— Здесь еще находиться самый крупный оружейный магазин размером с оптовый гипермаркет, — с нездоровым блеском в глазах поведал нам Егерь — с него идет полное снабжение Патруля и снаряжение служащих всех баз.
— Да–а! А мы как бы мимо проезжаем — с иронией в голосе высказался я. — У нас совсем другие дела на другой «Базе».
Тяжело вдохнув, Егерь отвернулся в другую сторону.
Немного не доезжая до «Базы Россия» столкнулись с Орденским Патрулем. По рации они потребовали остановиться.
Остановились.
Подъехали два «хамви». «Крупняк» недвусмысленного смотрел в нашу сторону.
Стали выходить вооруженные патрульные.
— Ба! Знакомые все лица — раздался голос Егеря от нашего пулемета
Тут и я заметил со своего второго ряда охотников орденцев.
Обрадовались.
Перездоровались.
Познакомили охотников с полковником и его внуком.
— Классным транспортом обзавелись, — сказал Старший.
— Этот «БМП» герр Oberstа. Правда интересно выглядит. Прямо из Бундесвера, — ответил Егерь.
Автоманьяки углубились в обсуждение этой чудо техники герр Oberstа.
Тут и Алекс нарисовался.
— Как кстати — джип бодается, поинтересовался Алекс.
— Это тебе не «козлик». Мы с Егерем тест–драйф устроили «джипчику». Егерь был в шоке и обозвал мой «джипчик» «зверенышем». Представляешь! Ни стыда, ни совести у человека, так безответный транспорт обижать.
— С «Ругером» уже охотился? — я кивнул в ответ, придумав как его удивить, — На кого и какие впечатления?
— На «свинок» пришлось поохотиться, чтобы они нами не закусили. Отдача по сравнению с «мосинкой» вообще не ощутимо. Я ни разу не снайпер, а через оптику попадал в цель, то есть в «свинок» метров с двухсот–трехсот, — рассказывал, доставая свой автоматический карабин «Ругер».
Достал его и показал, приговаривая:
— Знакомо ли выглядит для вас, мил человек это руж–жо.
Ошарашено глядя на меня, Алекс выдал:
— Не может быть автомат «ругеровский» под «семерку». Мечта идиота.
Ощупал, осмотрел со всех сторон, облапал весь автомат.
— Не хочешь его продать.
— За сколько?
— Тысячу сразу дам.
— Билл, не раздумывая, сразу предложил тысячу двести. Выставит за две. Сейчас у него стоит мой автомат на комиссии за тысячу девятьсот. Из них мои полторы. Думайте и предлагайте хорошую цену, Алекс. И позвольте себе такую роскошь и редкость, как сказал Билл.
Облизнувшись и сглотнув, предложил:
— За полторы еще возьму, а за большую цену — жаба задушит насмерть.
— Деньги сразу и автомат ваш. Э, постой, не этот Я тебе другой, еще в пушечном сале выдам. Сам чистить будешь. Ишь нахлебник нашелся.
— Сейчас у ребят займу — своих не хватит, и подойду к тебе.
— Ну, давай быстро. Жду тебя у нашего «Унимога».
Алекс сразу с места стартанул по друзьям–товарищам. А я не торопясь направился к кабине «Арсенала», где лежала оружейная сумка с автоматами.
Алекс мчался к «Унимогу» не один, прицепом шел, по–моему, водитель «хамви».
— Вот — и язык на плечо — полторы — и протягивает деньги. — А у тебя еще один есть — «вдох–выдох», — а то Гера очень заинтересовался.
— Ты ему цену говорил?
— Нет.
— Вот и не надо говорить.
И тут допыхтел до нас более тяжеловозный «прицеп» Алекса.
— Егор, — вдох–выдох, вдох–выдох, вдох–выдох — у тебя еще есть такой автомат.
Нет, не прицеп это, а паровоз какой‑то.
— Еще один есть, а что ты хочешь купить такую роскошь.
Подозрительно посмотрев на меня, чувствуя какой‑то непонятный подвох, ответил:
— Хочу! — настороженно подтвердил он. — А почему роскошь?
— Потому что золотая цена ему тысяча восемьсот. Ну что, берешь?
— А дешевле нельзя — и косит глазом на никак не уходящего Алекса.
— Ты хочешь сказать, что Алекс хуже тебя. Он может за такой автомат выложить такие деньги, а ты пытаешься торговаться. Я же сказал не красная цена, а золотая. Понятно? — видно, что совсем непонятно.
То есть абсолютно! Только глазами хлоп–хлоп.
— А что это значит?
Во! Дошло! Хотя не факт, что то, что нужно.
— А это значит, мил–человек, что цена может только больше.
Пауза. Кто‑то кушает Твикс. И видимо одной сладкой парочкой не обошлись. Штук пять уже точно съели.
Во! Ожил. Созрел.
— Беру! — и достает две пластиковые карточки. — Сдача будет.
— А надо? — забирая деньги, ненавязчиво так спросил.
Глаза Геры полезли вверх.
А челюсть — хлоп–хлоп. Сейчас скажет что‑нибудь, а может уже говорит. Просто я еще не слышу.
А что с глазами. Нет. Надо остановить это безобразие. А то неизвестно где эти глаза остановятся.
— Если надо, то будет. Держи! Вот сдача, а вот та самая роскошь по самой золотой цене. Только для тебя!
Гера, забрав автомат в одну руку, а подсумок с мануалом в другую, как‑то слишком медленно поворачивается и идет обратно к «хамви».
— Не верит в свое счастье, — сожалеючи сказал я Алексу.
В ответ хрюканье, смеющегося Алекса.
— Алекс, хватит ржать, видите себя прилично, а то, что окружающие будут думать о тебе. Я‑то уеду. А ты останешься. Вместе Герой. Вон он какой Гера–к…л.
— А у нас этого «быка» никто не любит, — сообщил мне конфиденциальную информацию.
Глядя вслед уходящему Гере, который, то посмотрит на одну руку, держащую «Ругер», то на другую, где зажата сдача, то опять и снова… Подводя итог своим наблюдениям и выдал вслух вердикт:
— Нет. Гера так и не может поверить своему счастью
Во всей уходящей фигуре Геры проглядывала какая‑то несуразность. Своей комплекцией, наверное, мог поспорить с любым, но двигался очень тяжело и как бы все время напролом. Новенький «ругеровский» автомат выглядел в его лапе как пистолет–пулемет. Что я сразу озвучил.
— Алекс! А не скажешь, зачем Гере «ругеровский» пистолет–пулемет? — и невинно посмотрел на складывающегося пополам от смеха Алекса.
Эхом прозвучали сдерживаемые всхлипы смеха у меня за спиной.
Оглянулся.
Из окна правой кабины первого ряда выглядывает восторженное лицо Рудольфа младшего, пытающегося казаться серьезным — что у него плохо выходило.
— Мальчик, а ты любишь цирк?
— Oh! Ja!
— Видимо давно там не был.
— Нас в цирк бабушка Роза водила — как сразу потускнев, с приличным акцентом, но по–русски ответил он.
— Вот так всегда: хочешь как лучше, а получается цирк.
Алекса опять сложило что‑то пополам и он просто булькал, крепко держа в руках новую игрушку. Глядя на него, повеселел и Рудольф. Он опять ждал цирк.
— Дети! Что в десять лет, что в двадцать, — посмотрев на Алекса, — что под тридцать. Все дети любят цирк! — открыв дверь «Унимога», закинув туда оружейную сумку, сказал — Цирк уезжает и клоуны не хотят оставаться рядом с Герой, — и полез во второй ряд сидений вслед за сумкой под дикий хохот незаметно подошедших патрульных и Егеря.
— Не уговаривайте, не останусь. Всем! Пока! — и захлопнул кабину, открыл окно и, оглядев всех внимательно, спросил:
— А где Гера? Что вы с ним сделали?
На что ответил Алекс:
— Теперь Герин компьютер завис — и, скользнув взглядом по своим коллегам хитро так сказал, — придется командиру самому вести «хамвик».
На что Старший погрозил ему пальцем, широко улыбаясь, но ничего не сказал Алексу. Зато сказал мне.
— Спасибо за Шоу! Зря тогда в Иммиграционном отделе Мы так все ждали Шоу. Сбежался все свободные от работы сотрудники Ордена и те кто оказались поблизости.
Тут я припомнил их разочарованные лица после моего согласия.