С понятием «калибр» часто происходит путаница. Так как калибр может измеряться и в весовых единицах, и в линейных. В XVI веке понятие «калибр» появилось применительно к артиллерии. Была создана четырехгранная линейка-брусок, шкала Гартмана, на одной стороне которой была линейка в дюймах, на других сторонах-размеры железных, свинцовых и каменных ядер с отметками веса в фунтах. Ядра весом 1 фунт имели следующий размер: свинцовое 1,5 дюйма, железное 2,5 дюйма, каменное 3 дюйма. Петр Первый ввел в России схожую систему, чугунное ядро диаметром 2 дюйма стало считаться артиллерийским фунтом (0,4914 кг). По этой системе 3 фунта примерно соответствовало трем дюймам (7бмм), 6 фунтов — 96 мм, 60 фунтов — 195 мм. Бомбы (ядра с порохом внутри) измерялись в пудах (1 пуд 16,3 кг). Однопудовая мортира имела диаметр ствола примерно 196 мм, четвертьпудовая-120 мм. С переходом артиллерии на нарезные орудия калибры стали измерять в миллиметрах.
Для охотничьих гладкоствольных ружей число калибра означает количество круглых пуль, которое можно отлить из одного фунта свинца.32 калибр соответствует 12,7мм, 20–15, бмм, 12–18,5 мм. Самый распространенный охотничий патрон в России 12/70, второе число указывает длину гильзы в миллиметрах.
Калибр нарезного оружия измеряется в миллиметрах или долях дюйма, если система мер английская. Причем в США в сотых долях дюйма, а в Англии в тысячных. Известный калибр 11,4Змм равен.45 (США) и.450 (Великобритания). Распространенный калибр 7,62 мм соответствует 30 В России до революции калибры стрелкового оружия измерялись в линиях. При обозначении какаго-либо конкретного патрона указывается часто и длина его гильзы (через знак умножения х), также патрон может иметь и своё личное имя. Например, 45 ACP (11,43х23 мм),Automatic Colt Pistol,созданный в 1905 году Джоном Мозесом Браунингом. В некоторых случаях калибр, указанный в названии патрона может даже не соответствовать реальному калибру, например, 357 Magnum (это выпущенный в 30-е годы фирмой Смит-Вессон револьверный патрон реального калибра 9 мм).
Также в калибрах может измеряться длина ствола. Например, немецкая танковая пушка с «Пантеры» 7,5 cm Kampfwagenkanone 42 L/70 имеет длину ствола 70 калибров (75 мм умножить на 70 равно 5250 мм)
Да, нелегкая это профессия-водитель. Несколько часов езды вымотали меня изрядно. Тело как деревянное, и еще рыцарь скрипит на пассажирском сиденье. Хорошо хоть, что не надо ориентироваться, просто еду по колее, преодолевая то неглубокие впадины, то невысокие возвышенности. Вокруг все также можно видеть стада. Что это? Бугор впереди будто шевельнулся. Останавливаюсь. Ух ты, это же рогач, травоядный, судя по описанию в справочнике. Громадина, вперед торчат бивни, рога. Задремал, что-ли, на моей дороге? Бибикаю ему. Кыш. Ну а он на меня бросается, вернее на потревожившую его сон машину. Автомат у меня всегда был наготове, держал его то на коленях, то рядом, все получше место подбирал. Начинаю стрелять (окна кабины я при выезде снял, для улучшения воозможностей отстреливаться). Зверь припадает к земле, но тут же снова устремляется вперед. Вот он возле машины, а магазин автомата уже пуст. Спотыкается перед машиной, но снова вскакивает хрипя, упирается в «джипчик», по счастью, в основном в бампер, и прет, катит машину назад. Я уже сменил магазин, всаживаю его ему весь в горб спины. Наконец-то он умирает. Быстрей вставляю в автомат третий магазин, озираясь, но никто из его стада на меня больше не нападает. Даа, без машины я бы так и с автоматом не выжил. А казалось все таким мирным. Смотрю на эту гору мяса перед машиной. Надо бы что-то отрезать себе на шашлык, коли уж такой случай выпал. Вот невезуха, топоры то, какие есть, я в будке на базе оставил. А с ножом я тут долго возиться буду. Падальщики уже закружили на головой, здесь это вместо грифов какие-то ящерообразные, с кожистыми крыльями. Надо б побыстрей, пока никто серьезней не прибежал. Приходит в голову мысль, лезу к инструментам, вынимаю двуручный рыцарский меч, подарок Отца. Врубаюсь им в тушу, поглядывая по сторонам. Но новая опасность приходит с небес. Падальщики, устав, видимо, ждать, начинают гадить сверху. Оригинальный и эффективный у них навык. Чертыхаясь, решаю с ними не связываться, становясь зенитчиком, хватаю несколько кусков мяса, которые успел добыть, кидаю их в машину и уезжаю под горделивыми и презрительными взглядами из поднебесья. Тем более, вижу уже как к туше приближаются отнюдь не травоядные гиганты. Немного дальше по пути вижу останки перевернутого микроавтобуса. Ишь-ты, «уазик-буханка». Вмятины, пробоины в бортах явно намекают на сходное с моим недавним приключение. Произошло это тут не сегодня, все ценное с погибшей машины уже снято, колеса откручены.
До общины добираюсь уже в сумерках. Изменения вокруг начинаются несколько загодя до этого. Исчезают из пределов видимости стада животных. Заметно меняется вид колышимой ветром травы. Позже начинаются всякие наделы, поля, огороды, уже у самой обители. Сама она находится на невысоком каменистом плато. Останавливаюсь на небольшом мосту перед воротами. Со мной переговаривается невидимый за ними человек. Меня уже давно ждут, отец Иоанн предупредил по радиосвязи о моем прибытии. Спрашивают, кто это сидит рядом со мной. Объясняю, снимаю шлем с рыцаря, чтобы показать, что он внутри пустой. Наконец ворота открывают, въезжаю, вылезаю из машины. Открывший мне ворота, здоровенный мужик в синих шароварах с широкими красными лампасами говорит: «Слава богу, мы уж волноваться начали! Не знал, то ли подымать мне мост, то ли еще ждать до темна». После этих слов он, закрыв ворота, начинает крутить большую ручную лебедку, и мост, по которому я въехал сюда, поднимается вертикально, образуя вторую защиту ворот. После этого сдаю им привезенное, меня ведут покормить и укладывают спать.
Глава четвертаяВ обители
Проснувшись утром, выхожу из вагончика, в котором спал, за углом вижу курящего человека, который меня впустил. Я уже знаю, что это казак Женя. Он немного виновато смотрит на меня, показывая на самокрутку с местным табаком, говорит: «Грех. Знаю, что грешно курить, а бросить не могу никак. А вы курящий?»
— Нет-отвечаю. Чтобы не смущать его, перевожу разговор на другую тему.
— Вы из каких казаков будете? Из донских?
— Я-то? Из московских. Вступил в казачество, когда еще на родимом шарикоподшипниковом заводе работал. Ну а тут отец Иоанн казачий отряд создал при обители.
— А сюда как попали?
— Да через водку попал. В получку, как обычно, собрались с ребятами. Начали болтать под это дело, за политику и всякое такое. Вот как подвыпили побольше, токарь Петров и говорит: «Надо пойти набить морду Лене Голубкову!». Мы его давай успокаивать, расспрашивать, что это он так, а он все не унимается: «Надо пойти в Кремль набить морду Лене Голубкову! За то, что прикинулся Путиным и всех морочит, ничего не делает!» Ну в конце-концов и пошли. Еще приняли и пошли. В Спасской башне начали нам руки крутить, а я сам видишь какой, крупный, в молодости чемпионом области по классической борьбе был. Ну и поломал там кого-то сильно. Потом уж из тюрьмы и сюда помогли перебраться. А у тебя есть чего?
— ???
— Ну выпить. А то отец Иоанн оделяет дозой, только нет же его сейчас.
— У меня есть, но на базе осталось, я там все свое сгрузил. Вас священник тут угощает?
— Да, грамотно наливает, без лишнего. Понимает, кому сколько надо.
Рассказываю Евгению свою историю, постепенно переходим с ним на «ты». Потом Женя ведет меня осмотреть обитель. Строения в ней представляют собой в основном готовые вагончики или железнодорожные контейнеры, хотя есть и бетонные. Сруб церкви был привезен сюда готовым и здесь собран. Все это находится на небольшом плато, обрывы которого кое-где еще искусственно эскарпированы. По краю идет бетонный забор или жд-контейнеры, поставленные в два этажа. Виденные мною животные, жители степи, такое не перелезут. Считая высоту контейнера примерно 2,6 м, с учетом высоты самого плато, поднимающегося на 3–4 метра, обзор сверху должен быть шикарным. И обстрел, при необходимости. Поверху укрепленные посты, кое-где бойницы.
Само плато находится примерно на границе, отделяющей степную почву от каменистого, щебнистого грунта. Поверхность там постепенно подымается. Откуда-то из той каменистой полупустыни с редкими кустиками течет небольшая речка с зарослями вдоль нее, огибает часть плато и уходит в саванну. От нее, значит, и питаются водой здешние огороды и поля. Мы стоим наверху одного из контейнеров, в стрелковом гнезде из мешков с грунтом. Тут же установлена и подзорная труба на штативе. Женя наводит её куда-то вверх по течению речки.
— Вон, гляди, жаба ядовитая!
Смотрю в трубу, сидит на берегу вроде жабы животное, размером примерно с кошку. Красивая, узорчатая расцветка, мощные задние лапы прыгуна и коротенькие передние. Разевает рот, зевает, зубы солидные. Женя продолжает:
— Это часовой у них. Ходить туда выше по течению не вздумай. Их там много, поодиночке они не нападают, а вот если много, считай сразу погиб. Отстреляться не получится, нескольких хоть и убьешь, какая-нибудь все равно допрыгнет, укусит. Яд не смертельный, но оглушает надолго, догрызут, пока без сознания будешь.
— А сюда они не приходят?
— Нет, вернее, редко. Я думаю, у них там место, где они выводятся. А вот когда миграция у них оттуда, могут и здесь пройти, но это редко. И вон в ту сторону не ходи, там пилюкан.
— Кто такой?
— Я сам лишь раз на него нарвался. Чего греха таить, выпивши был. Мы вообще в те края не ходим, там просто делать нечего, почвы нет хорошей под сев, одни камни. А меня понесло выпившего, да еще ночью. Глаза у него огнем так и сверкают. Ну я очередь дал из автомата и тикать оттуда. Тварь, судя по всему, ужасная. Ладно, хорош болтать, пойдем к Проньке, он уже готовится сейф тебе делать.
Идем в располагающуюся в контейнере слесарку. Там копается пожилой, щуплый человек с седой щетиной.