Жером, как истинный француз, запальчиво предложил одним махом решить сразу две задачи: добыть еще золотишка и прижать анонимных «доброжелателей». То есть напасть на Маракайбо. С пиратской колокольни — довольно удачная идея. Но как бы ни было соблазнительно такое предложение с точки зрения поближе познакомиться с хозяевами каравеллы «Гвадалахара», Галка подумала… и отказалась. Маракайбо может и подождать. А вот ее план, ради которого она так старалась, провалится, если на финишной прямой погнаться за легкой наживой. И капитан Спарроу предложила своим капитанам другую цель. Куда более богатую…
— Санто-Доминго! — фыркнул Требютор. Как всегда, в своем репертуаре — что ни скажи, все не по нраву. — Может, лучше сразу атаковать Мадрид? Чего там уже мелочиться.
— Если у тебя есть план, как это сделать, — какие проблемы? — Галка пожала одним плечом — двумя сразу пожимать было еще больно.
— Эй, вы еще долго будете выяснять, кто из вас упрямее? — Билли наблюдал подобные сцены уже не первый год, и ему это, честно говоря, малость надоело. — Ты то же самое бурчал про Картахену, Требютор. А у тебя, Воробушек, такие планы, от которых даже бывалых парней в дрожь бросает. Санто-Доминго — крепкий орех, зубы можно обломать… Но чем черт не шутит, а?
— Если ты предлагаешь атаку на Санто-Доминго, то у меня только два вопроса. — Причард, пользуясь тем, что в капитанской каюте «Гардарики» курить было можно, запалил трубку. — Первый: как много ты предполагаешь содрать с испанцев? И второй: что ты собираешься делать после этого?
— Отвечаю по порядку. — Галка закинула ногу на ногу. — По сведениям информаторов, сейчас в Санто-Доминго и Веракрус, под защиту крепостей и гарнизонов, сбегаются богатейшие испанцы Мэйна — их здорово напугали наши пушки — а также свозятся ценности. В Санто-Доминго сейчас можно взять от сорока до шестидесяти миллионов только деньгами и побрякушками. Что же до второго вопроса… Веракрус еще дождется своего часа, а вот Санто-Доминго — это особое дело. Туда мы придем не просто пограбить. Мы захватим Эспаньолу.
— Для кого? — Причард тоже умел задавать неудобные вопросы.
— Будет зависеть от многих обстоятельств, — с ироничной усмешкой произнесла Галка.
…С того памятного разговора прошло десять дней. Роджерса и остатки его последователей привезли в Кайонну, где на общем совете решили их судьбу. Матросов отпустили на все четыре стороны, выдав напоследок по одной доле добычи и по десять плетей на долгую память. Зато Роджерса обвинили в смерти одиннадцати французских флибустьеров, пытавшихся задержать дезертиров на пристани Картахены, и благополучно повесили… Братва лихо прогуливала картахенскую добычу в кабаках. Не все были довольны решением совета капитанов — из положенных пиратам семнадцати с лишним миллионов эскудо шесть миллионов отложить на «общие дела». Но и поделенная сумма была по тем временам колоссальна. Одна доля составила более двух тысяч, а это ведь только для рядовых матросов! Можете прикинуть, сколько досталось офицерам и капитанам, если им по договору полагалось от двух до восьми долей, а отличившимся еще и выдали энные суммы в качестве награды. Это не считая компенсации потерявшим в бою руки-ноги. Многие пираты, получив такие деньги, преспокойно перевели их в Европу и поехали к своим семьям обеспеченными людьми. Но подавляющее большинство все-таки предпочло поступить чисто по-пиратски: спустить награбленное в портовых тавернах.
Галка не видела в том ничего удивительного. Это были люди с различным прошлым, общим настоящим и лишенные будущего. Именно отсутствие какой-либо перспективы, кроме как пойти на дно или повиснуть в петле, делало этих людей законченными эгоистами и негодяями, заставляло проматывать всю добычу до гроша, устраивая чудовищные как по размаху, так и по учиняемым безобразиям пирушки.
Между прочим, «Гардарику» уже надраивали до блеска гуляки, вытащенные Галкой из кайоннской тюрьмы. И через них же мадам капитан запустила туманный слух о готовящемся походе, непохожем ни на один пиратский рейд прошлого. Зная, что Воробушек никогда не мелочится, флибустьеры на радостях устроили грандиозную попойку (четыре большие таверны после этого закрыли на капитальный ремонт), а затем принялись готовить корабли в новый поход. На этом веселом фоне скромная свадьба новоявленного французского офицера и юной испанки прошла как-то вовсе незаметно. Но Галка этому обстоятельству была даже рада. Вспомнила, что творилось в Кайонне на ее собственной свадьбе — три дня во всем городе невозможно было найти трезвого человека. И потому в доме, купленном Владом на свои сбережения — как знал, не зря ведь все эти годы откладывал! — собрались только «свои». Названая сестра с мужем, Билли, Жером, Требютор, несколько человек из бывшей команды «Орфея», среди которых был приглашен Дуарте, и, само собой, господин д'Ожерон…
«Все как в романе, блин. — Галка иронично поглядывала на братца. — Жила-была красивая, скромная, хорошо воспитанная девушка, сидела в своей комнате, выходя из дому только заради посещения церкви и только в сопровождении дуэньи. А тут нагрянули пираты. Она влюбляется в красавца-флибустьера и убегает с ним на край света… М-да, хоть мыльный сериал снимай. Мексиканские страсти. Но Владу, кроме шуток, еще повезло. Исабель — удивительно светлый человек. Попалось бы ему такое стихийное бедствие, как я…»
Тихонечко хихикнув над этой мыслью, Галка перевела взгляд на невесту. Исабель и правда чертовски хороша в этом платье. Знатных дам в Кайонне присутствовало не так уж много, а портниха, обслуживавшая их, так и вовсе одна. До Парижа далеко, для Мэйна вполне прилично. А уж если заказ сделан офицером, приближенным к особе господина губернатора… Словом, портниха постаралась на совесть. Ну а Влад сегодня был просто великолепен: слов, чтобы описать это великолепие, у Галки не нашлось. И все было просто замечательно. Пока Дуарте, накачивавшийся всеми наличествующими здесь видами спиртного, не свалился под стол. Сей момент каким-то образом прошел мимо всех, кроме Влада и Галки. Жених и его сестрица переглянулись.
— Ты это так не оставляй, — хмуро проговорил Влад. — Пропадет мужик ни за полкопейки.
— Не волнуйся, — заверила его Галка. — Я этим вопросиком займусь. Жозе не дурак, а это значит, что он должен наконец услышать не только себя любимого.
— И понять.
— Вот это, пожалуй, самое главное…
Дом был невелик, но — на главной улице Кайонны, Рю-дю-Руа-де-Франс, и в два этажа. Есть где разместиться и хозяевам, и гостям, и паре слуг. Джеймс потихоньку подозвал Билли, и они вдвоем, не привлекая всеобщего внимания — гости уже были заметно «под подогревом», — уволокли Дуарте в гостевую комнату. Пусть проспится. Если завтра надумает снова нырнуть в бутылку, ему предстоит долгий и малоприятный разговор. Галка не могла допустить, чтобы ее друг — какие бы недоразумения там между ними ни были — пропал из-за собственного эгоизма.
— Не беспокойтесь, мадам, это происшествие не получит огласки.
Галка даже вздрогнула: сюрприз, однако. Но произнесшим сии слова оказался господин д'Ожерон. Оказывается, он предельно внимательно следил за всем происходящим. Что ж, на то он и губернатор, чтобы все видеть и все знать.
— Равно как и происшествие в Картахене, — добавил он, доверительно понизив голос. — Месье Дуарте ведет себя не лучшим образом. Не желаете ли вы, чтобы я сам занялся этим вопросом?
— Не стоит. — Галка отрицательно мотнула головой. Не хватало еще, чтобы кто-то посторонний вмешивался в их личные дела.
— Как хотите. — Д'Ожерон легко ушел от темы, и мадам капитан поняла, что это было всего лишь предисловие, завязка для более важного разговора. — Горестно видеть столь доблестного воина, как месье Дуарте, в таком жалком состоянии. Но я почему-то уверен, что вы решите этот вопрос… Кстати, как продвигаются ваши исследования?
— Довольно успешно, — тонко улыбнулась Галка. «Так и знала… Нашел ведь время, черт бы его побрал». — Джеймс в полнейшем восторге.
— Мадам! — Д'Ожерон заговорил еще доверительнее. — Как вы отнесетесь к предложению продать эту вещь? Французский флот получил бы неоспоримое преимущество над всеми прочими, обладай мы такими великолепными картами.
— Месье д'Ожерон, а кто я, по-вашему? — Улыбка женщины сделалась хитрой.
— Адмирал Антильской эскадры, мадам, — понимающе усмехнулся губернатор. — Но я говорил о флоте, базирующемся в Средиземном море. Иные масштабы, иные потребности… Я переговорил с господином де Баасом, он готов уплатить за… эту вещь четыреста тысяч ливров.
— Сожалею, но эту вещь мы не продадим ни за какие деньги, — совершенно серьезно сказала Галка.
Если верить взгляду д'Ожерона, то месье губернатор был недоволен ответом. Весьма недоволен. Он-то рассчитывал, что пиратка начнет торговаться, набивать цену. И вдруг — «ни за какие деньги». Что-то тут нечисто, дамы и господа…
— Полагаю, уговаривать вас бесполезно, мадам. — Он пожевал губами — признак плохого настроения. — Что в этой вещи такого ценного, если вы не желаете расставаться с ней ни при каких условиях?
— Преимущество, месье Бертран, — ответила Галка. — Иметь его на руках и разменять на деньги? Ни один нормальный полководец Европы так бы не поступил.
Д'Ожерон кивнул: все верно. И тему закрыл. Но теперь Галка точно знала, что трофей с испанской каравеллы следует хорошо прятать и еще лучше охранять.
Одним словом, весело отгулять свадьбу не получилось…
— Пьет, зараза, — сообщил Этьен, когда его люди — а он чуть не собственную разведслужбу создал из толковых парней — доложили о результатах своего расследования. — С самого утра пошел накачиваться, дурак несчастный… Да арестуйте вы его, капитан, и дело с концом!
— Если начать арестовывать за неумеренное питье рома, корабли некому будет вести, — с едкой иронией проговорила Галка. Они стояли на мостике «Гардарики», откуда открывался отличный вид на Кайонскую бухту, полную больших судов. — В какой он таверне?..