[13] было много народу? — спросила Элис, когда мы направились к номерам.
Три комнаты были в левом ряду, крайний номер отдали Лао Лао. Мне страшно хотелось войти в комнату, какой бы она ни была, и уснуть.
— Культурная ссылка на двадцатый век, — заметил я. — Я поражен. Когда со всем этим будет покончено, я возьму тебя в «Оверлук»[14] или его аналог.
— Я не знаю этого отеля, Бирс. Не искушай судьбу.
Я вошел в первый номер.
— Ни в коем случае. Могу я попросить тебя на минутку?
Я показал ей компьютер Сюзанны.
— Интуиция подсказывает мне, что здесь для нас может быть что-то полезное. Возможно, в случае необходимости я свяжусь с внешним миром.
Она нахмурилась. Тощий администратор вышел из-за стойки и с подозрением посмотрел на нас.
Элис подошла к нему и спросила:
— У вас есть вай-фай?
Он посмотрел на нас с выражением, которому хотел придать твердость.
— Двадцать долларов в день. Наличными.
Я подал ему купюры и получил взамен мятый билетик.
Он зашаркал дешевыми кроссовками.
— Никаких веб-камер в номере. Это наше правило. Никакого живого порно. В прошлом месяце нас оштрафовали. Я не хочу неприятностей.
Я положил ему руку на плечо. Он вздрогнул.
— Обещаю. Никаких веб-камер.
— Если только, — добавил он, оглядывая Элис с ног до головы и облизываясь, — вы не хотите чего-либо за дополнительную плату. У меня есть опыт, если вы понимаете, что я имею в виду.
Она готова была его ударить, и этого было достаточно.
— Желаю вам удачи в вашей карьере, — сказал я, отворил дверь первого номера и пропустил Элис вперед.
— В хорошие же места ты водишь меня, Бирс, — проворчала она. — Удастся ли мне их забыть?
— Со временем забудешь, — сказал я и поставил компьютер. — У тебя двадцать минут на то, чтобы обучить глупого старика всему, что он должен знать, чтобы выжить в двадцать первом веке. После пойдешь в соседний номер и как следует выспишься. Согласна?
Оказалось, все и в самом деле просто. Надо просто кликать по значкам и набирать слова. Компьютер Сюзанны сразу выдал все секреты. А если не находил ответов, начинал искать и вытаскивал их из отдаленного аморфного места, о котором я даже в тюрьме слышал. Звалось оно Интернет, я попросил у Элис объяснений и через тридцать секунд махнул рукой, чтобы она помолчала.
Начали мы с моих финансовых дел. Как она сделала это, я никогда не узнаю, но Элис удалось отыскать все то, что Сюзанна мне показала, и даже немного больше. «В этой серебристой штуке, — сказала она, — спрятано все, вместе с бесчисленными другими письмами, файла ми и факсами…» Похоже, здесь сидела большая часть профессиональной жизни Сюзанны за прошедшие двадцать три года.
Элис в бешеном темпе стрекотала клавишами, возила пальцем по странной подушечке, каждую секунду орлиным оком взглядывала на экран.
Изумившись, я спросил:
— Как ты всему этому научилась? Это что, в школе преподают?
— Только старикам. Как ты научился пользоваться телефоном?
— Просто взял трубку и начал говорить.
— Как она может держать все это здесь, не защищая паролем?
Я этому не удивлялся.
— Сюзанна до неприличия богата. Она живет за большими чугунными воротами. Компьютер не покидает пределов спальни.
— Ловлю тебя на слове, — сказала она лукаво.
— Это психология, которую в твоем веке не берут в расчет. Богатые люди вроде Сюзанны верят в безопасность, поскольку за нее платят. Она знает, что в ее роскошный дом никто не проникнет и к компьютеру не притронется. Так к чему волноваться?
— Это — черта поколения, — возразила Элис. — Она примерно твоих лет, верно?
— Чуть помоложе.
— И очень красива. Судя по тому, что я видела по телевизору. Она часто появляется на экране.
— Да, — подтвердил я. — Она очень красива.
Пальцы Элис замерли на клавиатуре.
— Хорошо, — вздохнул я. — Я скажу и больше никогда не вернусь к этой теме. Очень красивая женщина не обязательно сводит мужчину с ума. Даже временно. Возможно, тебе трудно в это поверить, но многие мужчины так же устроены.
Ты мало с кем виделся за долгие годы, — покачала головой Элис.
— Заканчиваем тему Сюзанны Аурелио. Я никогда не захочу этой женщины. И никогда не хотел. Выбирай из двух вариантов: либо ты веришь, либо — нет.
Я снял ее руки с клавиатуры. Пальцы задрожали.
— Ну? — спросил я, заглядывая ей в глаза.
— Я знаю, ты ничего не делал. Просто… двадцать три года. У людей есть потребности.
— Согласен. У меня есть потребность: ты рассказываешь мне все об этой машине. Давай посмотрим материалы моего дела. Пожалуйста.
Она выругалась и снова принялась печатать. Я смотрел на экран. Он заполнился строчками на непонятном жаргоне.
— Ну и как мне прочесть эту белиберду? — проворчал я.
— Ты и не прочтешь. Это просто названия файлов. Списки документов, относящихся к твоему делу. Они все здесь. Смотри.
Она указала на названия.
— Показания свидетелей. Отчеты криминалистов. Доклады полицейских.
— Я слышал это в суде. Мне они без надобности.
— Тогда… что я могу сделать?
Меня до сих пор поражала одна вещь. Почему все они были так убеждены в том, что именно я убил Мириам и Рики? Банковский счет до суда не дошел. Все, что против меня выдвигали, это то, что я ничего не помнил о нападении. К тому же они обнаружили частицы моей кожи под ногтями Мириам и оставленные мной кровавые следы на полу и ступенях. Это же хлипкое основание для смертного приговора. Кожа могла попасть к ней множеством способов. Хотя бы во время интимной близости. Кровавые следы могли остаться, когда после избиения я полз наверх.
— Можешь ли ты сузить область поиска и перейти к отчетам окружного прокурора? До того, как завели уголовное дело?
Она сделала что-то магическое. На экране возникли три документа.
— Их должно быть больше, — сказал я. — Я работал над такими делами. Мы тонули в бумагах, когда нам удавалось убедить людей сделать заявление.
— В таком случае они отсутствуют, — сказала Элис. — Это же компьютер, Бирс. Им отсюда не вывалиться. Получается, это — единственные документы, в которых упоминается твое имя.
Нетрудно было догадаться, что я в них найду. Речь в них шла о снятии денег с нашего общего счета, переводе их в Лихтенштейн. Первые два отчета взволнованно заключали, что это — железное доказательство: я, мол, давно планировал убить Мириам, сбежать с деньгами, насладиться жизнью в Австрии. Очевидно ходил бы в коротких кожаных штанах и объедался бы колбасой. Ходатайства о приостановке дела были даже тогда. Слишком уж чистым был мотив. Какой-то аноним отмечал, что мы были любящей, преданной парой. Если они хотели придерживаться этой версии, им требовалось нечто, что разрушало бы такое впечатление. У них этого не было. Жаль, потому что мне очень хотелось узнать самого себя.
В любом случае все это стало не относящимся к делу. К моменту третьего отчета о деньгах почему-то забыли. Должно быть, сработали уловки Сюзанны. Это единственное, что меня заинтересовало.
Кто-то написал на полях, ближе к концу: «Мы также не можем воспользоваться звонком. Замечательная вещь — слежка!»
— Звонок? — спросила Элис.
— Понятия не имею. В телефонном юридическом справочнике есть адрес Сюзанны, потому что она работает вне дома. Там только номер рабочего телефона. Ты можешь найти ее личный телефон? Как узнать, разговаривала ли она в последнее время с Маккендриком?
— Да… — ответила она осторожно. — Но как-то ты не догоняешь, Бирс. Если позвонишь ей по мобильнику, который я тебе дала, или — еще хуже — с телефона мотеля, тебя выследят.
— Я знаю это. И Сюзанну тоже знаю. Доверься мне. Пожалуйста.
Она тревожно на меня посмотрела и, покачав головой, снова принялась печатать.
Номер она нашла за три секунды. Через минуту я увидел, что Сюзанна и в самом деле вела переговоры с Маккендриком, речь шла об общественной и светской жизни. Богатые люди любят такие вещи. Приглашения на публичные и благотворительные мероприятия. Я хорошо помнил Сюзанну, чтобы уловить ее тон. С Маккендриком она общалась отстраненно, даже прохладно.
Я воспользовался маленьким розовым телефоном и сразу же спросил:
— Я спрашиваю, зачем ты позвонила Стэплтону. Мне просто нужно это знать. Ты и Маккендрику звонила? Уж не его ли джип гонялся за мной по песку?
Трубка замолчала. Элис смотрела на меня сердито.
— Я не… Я никогда не позвонила бы этому человеку.
— Что ж, замечательно. Ты лишь распорядилась меня убить. Пожалуйста, не делай этого прямо сейчас, хорошо? Я скрываюсь в монастыре, среди монахинь, и стыдно будет тебе, если их уничтожит большой черный вертолет.
Трубка зловеще молчала. Элис смотрела на меня как на идиота.
— Бирс, — сказала наконец Сюзанна. — Куда ты опять вляпался? Как думаешь, что я должна делать в этих обстоятельствах?
— Посоветовал бы прислушаться к своему клиенту.
— Ты у меня не единственный. Иногда интересы клиентов противоречат друг другу.
Ага. Что-то щелкнуло.
— Я понятия не имела, что он подключит авиацию, — сказала она со своей особенной откровенностью. — Думала, он придет тебе на помощь. Джип не имеет к нему никакого отношения. Клянусь. Прошу тебя, поверь мне.
— Попытаюсь. Еще один вопрос. Когда ты убрала из дела вещественные доказательства о чеках, там было что-то еще. Кто-то написал на полях. Что-то о звонке. Что это был за звонок, Сюзанна?
На это было бы очень легко возразить… «Понятия не имею. Неужели ты думаешь, что я помню о каракулях на документе, составленном двадцать три года назад?»
Однако она сказала:
— Они мне так и не сказали, Бирс. Поверь, я спрашивала. Они мне много чего не рассказали. И знаешь что? Ты и сам мне многого не рассказал, хотя уверял, что ничего не можешь вспомнить. Разве не так?
— После стольких лет я действительно не знаю. И это чистая правда.