Селиты, отчетливо различимые в звездном свете, неумолимо надвигались на него, увеличивались, словно стремительно росли, пока стадо неслось к ним. Он напряг мышцы, тщательно вымеряя прыжок.
Между ним и деревьями с ослепительной внезапностью ударила молния и грянул гром. Ошарашенный, оглушенный, Морган смог только судорожно вцепиться в основания усиков и изо всех сил прижаться к огромной шее, на которой он ехал.
Под собой он ощутил, как все гигантское тело быка содрогнулось от резкого напряжения, содрогнулось, прыгнуло и, вроде бы, развернулось в воздухе. Когда вожак приземлился, от удара, казалось, задрожала вся долина. Морган сжал колени и руки, изо всех сил притупляя восприятия быка, но этого оказалось мало.
Мир крутился вокруг него, как земля под разворачивающим самолетом. Он вращался вокруг стержня в виде стучащих копыт Харвестера, и стадо вращалось вместе с ним. Раздались другие оглушительные, страшные звуки, но уже позади, громыхающие безумным ревом вдоль границ растоптанных полей.
Крикуны. Ультразвуковые пистолеты, поставленные на полную мощность.
Так вот что это, подумал Морган, ошеломленно мотая головой. Не было ни молнии, не грома. Это лишь выдумки его испуганного разума. Как следует ухватившись за быка, он оглянулся и увидел то, что до этого почти не встречал — ряд голов лимонного цвета, двигающихся вдоль края поля, длинные светлые одеяния, мерцающие в звездном свете, бледный металл, поблескивающий при каждом выстреле «крикунов».
Они гнали стадо и Моргана вместе с ним. Но куда?
Он понял еще до того, как быки повернули. Весь простой план стал ему полностью ясен, так очевиден, что только такой дурак, как он, мог не догадаться обо всем с самого начала.
По бокам уже мелькали низкие дома. Морган как раз успел повернуться, чтобы увидеть раскинувшиеся веером здания Энцибель Ки. Он вел стадо между ними, прямо к главной улице города.
Он безумно орал, чтобы животные остановились. Но его голос застрял в горле, утонул в реве «крикунов», раздающемся сзади, и оглушающем топоте копыт, пока Харвестеры и наездник мчались по Энцибель Ки ужасным, уничтожающем все на своем пути потоком.
Убийственная ярость от полнейшей беспомощности душила Моргана, ненависть ко всему существующему. Он ненавидел быка под собой и стадо Харвестеров, которое вел. Ненавидел разбегающихся поселенцев, мелькающих между зданиями впереди. Ненавидел звон церковного колокола, поднимающего тревогу. Его тошнило от ненависти к венерианину, который заманил его сюда, и к его всем людям, выстроившимся вдоль полей за городом и подгоняющих стадо выстрелами «крикунов».
Но больше всех он ненавидел Джейми Моргана, слепого дурака, очертя голову мчавшегося к разрушению Энцибель Ки и себя самого.
С шумом и треском разваливающихся зданий, стадо Харвестеров неслось через Энцибель. Пыль крутилась густыми вихрями, когда складывались пластиковые стены, а сводчатые крыши с грохотом падали вниз. Это была кошмарная катастрофа во тьме, с радугами в пыли, поднимающейся вокруг каждого уличного фонаря, и Морган с трудом мог видеть и дышать.
Он замечал нечеткие силуэты бегущих людей, кричащих, подзывающих друг друга и исчезающих в темноте. Прямо перед ним, в облаке пыли и темноты, он увидел человека, вставшего на одно колено, прижавшего винтовку к плечу и прицелившегося в скачущего на вожаке быков...
Словно раскаленная проволока коснулась плеча Моргана. Он сдвинулся в сторону на гигантской шее, к которой прижимался, и стрелка, и аллею под ним снесло бурным потоком, точно обрывок сна.
Когда Морган снова выпрямился, колени его дрожали. А хватка за основания усиков стала менее уверенной. Его обуял новый ужас. Он не сможет сидеть на этом опасном насесте вечно, это он знал. Но возможность слезть с быка была уже упущена, и отдалялась с каждым шагом харвестеров.
Он опять вспомнил Шемл’ли-хана.
Пыль все еще кружилась, а здания с обеих сторон разрушенной улицы трещали и разваливались под напором несущегося стада. Крики мужчин, пронзительные, режущие ухо вопли женщин и глухой звон церковного колокола пробивался через сотрясающий планету грохот бегущих копыт.
Харвестеры могли бежать несколько дней после того, как их охватит паника. Бежать, пока совсем не обессилят. Но хватка Моргана подведет задолго до этого. Подумав об этом, он почувствовал, как его сухожилия снова задрожали от усилий удержать себя на спине быка.
Каким-то образом ему придется слезть, причем как можно быстрее.
Разумеется, это какой-то бред. Что толку продлить жизнь на пару минут, если смерть все равно возьмет свое, когда взбешенные жители доберутся до человека, сравнявшего их город с землей? Его, наверное, уже узнали слишком многие, его, управляющего неумолимой стихией. Сколько мужчин и женщин уже погребла под собой эта лавина, а скольких раздавили обломки домов?
Морган немного успокоил себя тем, что на главной улице, в основном, были здания делового центра и игорные притоны, а не жилые дома. Но кто-то уж точно погиб. Кто-то наверняка лишился жизни. И если умрет хоть один человек, Космический Патруль его повесит, даже если это не сделают поселенцы.
Оглушенный шумом и вибрацией, окружавшей его, ошеломленный собственным гневом и страхом, ослепленный кружащейся пылью, Морган, наконец, поднял взгляд и увидел перед собой, возвышающиеся над облаками пыли и пленкой отражающегося света, пять высоких блестящих башен космических кораблей, стоящих в космопорту впереди. Он был достаточно близко, чтобы разглядеть лестницу, свисающую с ближайшего корабля, и слабое мерцание надежды снова забрезжило перед ним.
Корабли были единственным искусственным объектами, способными противостоять напору взбешенных Харвестеров. Морган даже слабо ухмыльнулся, подумав о том, как Патруль постыдно разбежится в разные стороны, завидев лавину быков, мчащихся по взлетному полю.
Пять кораблей торчали, словно пальцы гигантской стальной руки, нависшей над городом, будто какая-то колоссальная фигура небрежно оперлась на Локи, глядя, как мелкая людская драма достигает апогея.
Стадо Харвестеров с грохотом взбегало по холму за городом, все выше и выше. Вот уже последние здания остались позади, крики стихли, и огни Энцибель погасли. Еще чуть-чуть, и вожак с человеком на своей спине перевалил через вершину холма. Морган собрался с силами в последней отчаянной попытке не свалиться с шеи быка, когда снова начался спуск, и несущийся зверь ринулся вниз по склону, ведущему к кораблям.
Маленькие люди в форме стянулись на границу поля, из стволов нацеленных пистолетов засверкали вспышки выстрелов. Ультразвуковое оружие выло недолго, поскольку толку от этого не было, и люди в форме знали это не хуже Моргана. Невероятная жизнестойкость Харвестеров вкупе с огромной инерцией сделала нелепой любую попытку убить зверей. Даже умирая, стадо все равно бы снесло бы Патруль с края поля.
Солдат словно смела невидимая метла, когда передний ряд быков достиг космопорта. Все еще тщетно постреливая, люди разбежались в разные стороны и исчезли.
Теперь высоченные корабли приближались к Моргану с кошмарной скоростью. Он увидел звездный свет, мерцающий на их поднятых носах, и яркий отсвет на длинных, гладких, выпуклых боках. Увидел веревочную лестницу, свисающую с ближайшего корабля, и, когда стадо поравнялось с гигантскими стальными колоннами, разделившись на несколько потоков и затем снова слившись в один, словно черная вода, обтекающая стабилизаторы, Морган собрался с силами, выждал...
И прыгнул.
В полете, на одну растянувшуюся в вечность секунду, его вера пошатнулась. Он не был уверен, что ему это удастся. Перед глазами проплыло лицо Шемл’ли—хана, каждая морщинка была отчетливо видна Моргану. Затем его руки сомкнулись на веревке, и кожу ладоней обожгло, когда веревка заскользила между пальцами, мгновенно рассеяв все сомнения и страхи.
Морган вцепился изо всех сил, боясь, что руки вот-вот вырвет из плечевых суставов. В то же самое время он расслабил ноги и ощутил, как мощная шея Харвестера прошла под ним, чувствуя, как грохот стада сотрясает воздух, пока он раскачивался на веревке и разворачивался над ревущим потоком.
Слабость от истощения ждала своего часа, чтобы, как вода, разлиться по мышцам, когда Морган расслабит их хоть на долю секунды. Но он не смел. Вместо этого, он вцепился руками в веревку, задрыгал ногами в воздухе, наконец, нашел ступеньку и завис на ней, оглохну в, ослепну в и дрожа, пока поток бегущих в панике быков целую вечность громыхал под ним. Он закрыл глаза, задержал дыхание и сжал руки что есть сил, не желая умирать сейчас больше, чем когда-либо, несмотря на ожидающие его опасности. Казалось, прошла целая жизнь.
Грохот был в голове Моргана, и, наверняка, останется там навсегда. Время приобрело необъяснимую текучесть. Он не мог понять, кровь это стучит в ушах, или он все еще слышит стук копыт. Ему показалось, что рядом с ним кто-то разговаривает, возможно, прямо под ним, в шестиметровом пространстве, отделяющем его от бегущего во весь опор стада. Но откуда там могли взяться люди? Вся смелость словно покинула Моргана, и он только мог держаться за веревку и ждать, пока прояснится его голова.
Веревка в руках резко дернулась, почти сбросив его вниз. Он сжал руки сильнее, не обращая внимания на боль в ладонях. Она снова попыталась его скинуть. На этот раз Морган открыл глаза и тупо поглядел вниз через плечо.
На него уставилось несколько бледных лиц. Ему казалось, что он все еще слышит грохот Харвестеров, но это стучала кровь в ушах, поскольку стадо было уже далеко. После этого, встав вплотную спинами друг к другу, показались венериане.
Звездный свет придал их гладким, светлым волосам белый оттенок. Морган увидел яркие отблески на длинных винтовках и на тяжелых бутылях, которые они несли.
Затем веревка в его руках опять яростно дернулась, и он остался висеть на одной руке, раскачиваясь в воздухе и тупо смотря вниз. Что происходило? Почему дергается веревка?