– Но воинов среди них – ни одного, – заметила Асгерд.
– Что же они там вопят? – спросил Ахти, задирая голову. – Что-то про Похъёлу…
– Они кричат – «Хозяйка Похъёлы», – глухим голосом перевел Йокахайнен. – Сюда летит сама Лоухи!
– Что ж, вот мы и влипли, – сказала Асгерд. – А я предупреждала, что у нас нет времени! Но как же быстро она нас нашла! И ночи не прошло, как мы перешли границу…
– Так это оборванцы ей сообщили! – злобно воскликнул Аке.
– Они бы не успели, – возразил Йокахайнен. – Здесь замешано какое-то колдовство. Они выследили нас магией. Помните идолов в предгорьях? Я еще тогда подумал…
С неба пахнуло ветром, и на холм пала тень. Туны клана Сюэтар метнулись в разные стороны, словно чайки, раскиданные бурей. К гнездовью приближалась гвардия Лоухи. Чернокрылые туны, поблескивая на солнце полированным железом лат и острыми, оправленными в железо перьями, летели правильной цепью, плавно снижаясь. Всё это не оставляло никаких сомнений в их намерениях. Цепь возглавляла женщина-птица: ее длинные седые волосы выбивались из-под шлема, а немигающий взгляд скользил по земле, не пропуская даже мыши. Под этим взглядом у всех по спинам побежали мурашки. Ильмо оглянулся – и обнаружил, что на холме, кроме них, никого не осталось, – туны клана Сюэтар парили в отдалении, трусливо наблюдая за пришельцами.
– Что будем делать? – спросил Ахти, поворачиваясь к Ильмо.
Тот только вымученно улыбнулся. Что можно сделать, когда пятеро – против тридцати? Разве что бежать, но, похоже, уже поздно…
– Йокахайнен, – сказал он, – держись ко мне поближе, будешь переводчиком. Я попробую с ней поговорить.
В этот миг лапы первых чужаков коснулись вершины холма. Приземляясь, туны сразу совершали неполное превращение, обретая человекоподобный облик. Да, туны клана Ловьятар не разочаровали Аке. Высокие, жилистые, чернокрылые, с ног до головы в железе, все они выглядели благородными воинами. Впереди шагала худая как жердь старая женщина в богатом доспехе, с жестким лицом и с ледяным взглядом. Это и была знаменитая Лоухи. Позади нее Ильмо вдруг заметил свою давнюю знакомую – маленькую черноволосую колдунью из его снов и видений. «Да это же… как ее… Ильманейтси! Вот так встреча!»
Ильма, однако, не ответила на его взгляд и сделала вид, что впервые его видит. И вообще – вела себя тихо, держась за спиной у матери и помалкивая.
За спиной Ильмо раздались шорох перьев и шарканье ног. Охотник оглянулся и обнаружил, что позади них собрался весь клан Сюэтар, Если бы они и хотели бежать, то теперь это было совсем невозможно…
Сзади громко откашлялся Пухури, видно собираясь что-то сказать. Но Лоухи на него даже не взглянула. Всё ее внимание было обращено к людям.
– Кто из вас Ильмаринен? – скрипучим голосом спросила она, по очереди сверля всех взглядом.
Ильма придвинулась к ней и что-то прошептала. Лоухи улыбнулась, и ее немигающий взгляд уперся в Ильмо.
– М-да, – произнесла она после долгой паузы, которую никто не решился прервать. – Ильма была права, а я погорячилась. Этому парню, конечно, далеко до Вяйнемейнена. Обычная чумазая деревенщина из южных лесов. Сам пришел, надо же. Сберег мне время. А где твое войско, карьяла?
Ильмо вежливо поклонился. Хозяйка Похъёлы заговорила на его языке – он решил, что это добрый знак, и сказал:
– Здравствуй, Хозяйка Похъёлы! Я пришел сюда не воевать, а…
Лоухи захохотала.
– Конечно, не воевать! Ты же не воин и не чародей. Ты – жертва.
Ильмо хотел что-то сказать, но она перебила его:
– Разговаривать нам с тобой не о чем! Всех вас ждет скорая смерть – и тебя, и твоих приятелей. А когда Калма вдоволь напьется твоей крови, остальное выпью я – всю, досуха! Ты дорого заплатишь за моего Рауни!
Она обернулась к своему отряду и бросила:
– Взять их!
Четверо вооруженных тунов выступили вперед и обнажили мечи. То же самое, не раздумывая, сделали Ахти и Аке. Ильмо быстро снял с плеча лук и положил стрелу на тетиву. «Как-то всё скверно оборачивается… И при чем тут Калма?»
– А наша награда? – послышался вдруг громкий дребезжащий голос.
Это выступил вперед Пухури. Старый тун явно трусил, но на лице у него было написано, что он считает себя правым и не намерен уступать.
– За что? – фыркнула Лоухи.
Пухури принялся загибать пальцы:
– Мы не убили этих шпионов, а задержали их до твоего появления. Мы выведали у них, с чем они пришли и откуда. Они лгали нам, что ищут новые земли для своего рода – а на самом деле собирались пробраться в твое гнездовье и…
– Меня не интересует, что они вам наврали! Я и так знаю, кто эти люди и зачем они здесь. А вот почему вы не поспешили меня уведомить сразу же, вы мне еще ответите!
Пухури перепугался.
– Гонцы вылетели еще вчера! Я-то еще удивлялся, как они так быстро долетели до Туони…
Один из воинов Лоухи подошел к ней и что-то прошептал. Лицо Лоухи чуть смягчилось. В самом деле, сейчас не время терять союзников – даже таких жалких, как клан Сюэтар.
– Какую награду вы хотите? – буркнула она.
Пухури сразу приосанился.
– Оставь одного из них нам!
– Кого именно?
Пухури указал на Йокахайнена, который прятался, за спиной у Аке:
– Вот этого! Колдуна!
Йокахайнену поневоле пришлось выйти на открытое место. Лоухи брезгливо поморщилась, увидев перед собой саами, но потом присмотрелась к нему и…
– Ага, старый знакомец! Ты не тот ли Вороненок, саамский рунопевец, ученик Рауни? – зловеще ухмыляясь, спросила она. – И ты с ними? Не ты ли и привел сюда карьяла?
Йокахайнен затравленно оглянулся и попятился. Но деваться ему было некуда.
– Рауни обучал тебя, презренного, тайному искусству, а ты его предал! Ты заплатишь за это особо!
Лоухи плавно повела рукой, описывая странные петли, – и вокруг ее ладони задрожал воздух, замерцал крошечными искрами инея. Казалось, она держит в руке нечто невидимое, длинное и тяжелое, постепенно раскручивая и разгоняя. Круги становились все больше, движения размашистее. Перья на крыльях Лоухи затрепетали, забилась под ногами сухая трава, седые космы взметнулись вверх… В лицо Ильмо ударил студеный ветер. Затих на миг – и снова ударил, сильнее, словно рукой в ледяной латной рукавице. Йокахайнен пошатнулся и поднял руку, закрываясь локтем. Он не произнес ни слова, но побледнел как мертвец.
– Как же так?! – зашумели туны гнездовья Сюэтар. – Акка Лоухи, ты же пообещала оставить его нам!
– Я вам ничего не обещала! Проваливайте!
Туны зароптали, придвинулись ближе. Особенно громко возмущались многочисленные девицы, которые возлагали на чужеземного красавца-колдуна особые надежды, а грозную Лоухи видели впервые в жизни.
Высокий тун снова что-то зашептал Хозяйке Похъёлы на ухо. Но на этот раз она резко отстранилась.
– Нет! Предательство не останется безнаказанным!
Вдруг Йокахайнен резко развернулся и попытался скрыться в толпе, которая охотно перед ним расступилась. Ему это почти удалось – но тут Лоухи выкрикнула заклинание и взмахнула рукой. На вершину холма обрушился страшный удар ледяного вихря. Туны клана Сюэтар с жалобными птичьими криками разлетелись во все стороны, как ворох сухих листьев. Вихрь мгновенно раскидал их по тундре – только мелкие пестрые перья закружились в воздухе. Йокахайнен, которого вихрь не коснулся, застыл на месте, и его, словно снегом, осыпало этими перьями. Удар невидимого хлыста не тронул никого из людей, но ни единого туна на холме не осталось – кроме тех, кого привела с собой Лоухи. Йокахайнен остался с Хозяйкой Похъёлы один на один.
– Йо, беги, я ее отвлеку! – воскликнул Ахти и прыгнул вперед, взмахнув мечом. Но с неба снова упал невидимый хлыст и впечатал его в землю.
– Не лезь не в свое дело, раб! – прошипела Лоухи. – Смотрите все, это будет для вас уроком!
Ее рука снова начала описывать круги, раскручивая невидимую плеть. Ильмо казалось, что это уже нечто большее, чем просто ветер, – само пространство вокруг Лоухи пришло в движение, подчиняясь ее воле. Он заметил, что туны отступили от нее, чтобы ее смертоносное колдовство их не задело; что воздух вокруг Йокахайнена задрожал и замер искрами инея, обозначая место следующего удара… И тут нойда показал, что не зря считался любимым учеником Рауни. Дождавшись едва уловимой заминки во вращении невидимого хлыста, он подхватил заклинание Лоухи, словно выпавшее из рук копье, в точности повторил ее движение, как будто наматывая что-то себе на руку, – и, резко извернувшись всем телом, изо всех сил рванул это нечто на себя.
Лоухи не ожидала ничего подобного. Ее рунное пение оборвалось на полуслове, движения потеряли плавность и четкость; она даже пошатнулась. А Йокахайнен времени даром не терял – раскрутив невидимый хлыст, с силой ударил ледяным ветром по тому месту, где стояли туны. Взвыл вихрь, полетели перья; туны пригнулись, но все остались на ногах. Одного мастерства мало; чтобы свалить их, у нойды просто не хватило сил. Лоухи тем временем пришла в себя, шагнула навстречу Йокахайнену и схватила его за руки. Несколько мгновений они стояли неподвижно, сцепившись руками и меряясь взглядами, и, только стоя совсем близко, можно было заметить напряжение, нарастающее между ними. Ильмо заметил – и каким-то чудом понял, что сейчас произойдет.
– Ложись! – закричал он, бросаясь на землю. – Иначе сейчас нас всех размозжит о скалы!
Рядом с ним шлепнулся Аке; Ахти, пытавшийся подняться, снова упал, прикрывая голову руками. Напряжение над холмом чувствовалось уже всеми; воздух наполнился надсадным воем, постепенно переходящим в визг. Лоухи и Йокахайнен стояли неподвижно, но это была неподвижность натянутой тетивы. Ногти нойды побелели, но он не сдавался, пытаясь вырвать ветер из рук противницы… И наконец ветер не выдержал – он взорвался. Пронзительный визг завершился оглушительным взрывом – словно огромный невидимый молот с размаху ударил по вершине холма, как по наковальне. Йокахайнен взвился в небо – только и увидели, как мелькнули в воздухе сапоги. Лоухи опрокинулась на спину, но упасть не успела – ее тут же подхватили туны из свиты.