Первый невидимый удар оказался и последним. На холме стало пугающе тихо. Ильмо осторожно поднял голову, как раз чтобы увидеть, как вдалеке с сухим стуком упал на землю Йокахайнен. Он стал подобен деревянному идолу – вихрь вытянул из него всю жизнь.
– Саамский ублюдок! – прошипела Лоухи, баюкая правую руку. – Ну, что встали? Хватайте их!
И тут началось сражение – точнее, вялая попытка сопротивления, потому что тунов было в десять раз больше, и битва за ветер задела их гораздо слабее, чем людей. Первым успел вскочить на ноги Ахти. Ильмо услышал у себя над головой звон столкнувшихся клинков, а вслед за ним – проклятия, которыми разразился молодой воин. Его опять подвел Плачущий Меч. На этот раз коварный клинок попросту вышибли из его руки, и он воткнулся в землю шагах в пяти. Ахти метнулся за ним, получил по голове и упал… Как вступил в бой Аке и куда опять подевалась Асгерд, Ильмо уже не видел. С неба вдруг пошел железный ливень. Это посыпались лезвия с крыльев! Ильмо отбросил бесполезный лук, из которого так и не успел ни разу выстрелить, увернулся от нескольких лезвий, а потом его хлестнуло прямо в лицо. Показалось – снесли полголовы. Тут же хлынула кровь, мгновенно залила глаза…
– Я ранен! – закричал он, чувствуя, что ослеп. – Аке, на помощь!
Над головой слышалось какое-то рычание, сдавленные вопли и стоны… А потом что-то твердое и острое вдруг впилось в плечи Ильмо – и он взлетел.
Глава 18Оружие богов
В то время, как Похъёлу заметало первым снегом, в землях карьяла все еще длилась темная сырая осень. Листопад уже кончился: налетела осенняя буря с проливным дождем и в одну ночь оборвала листья. Всё, что прежде было золотым, стало серым; паутина затянула сухие травы. В лесах и на озерах установилась глубокая тишина. Тапиола ждала снега, а он не спешил…
Однажды в туманных сумерках Вяйно возвращался в своей лодке с вечернего лова – и еще издалека приметил на берегу одинокую фигуру. Сперва он решил, что его ждет посланец из Калева, но, приблизившись, узнал Калли. А узнав – встревожился не на шутку. Чем ближе к берегу подплывал старик, тем тревожнее ему становилось. Калли выглядел таким изможденным и грязным, будто его нарочно морили голодом. Щеки паренька запали, под глазами залегли синяки… Сами глаза, впрочем, так и горели.
– Здравствуй, господин Вяйно! – воскликнул он, заходя по колено в воду, чтобы встретить лодку. – А я вас уже полдня жду. Айникки там меня ухой накормила, уж не взыщите – изголодался, устал…
– Почему ты вернулся? – оборвал его Вяйно, убирая весла и помогая ему вытянуть лодку на берег. – И где остальные? Что с ними?
– Думаю, с ними все хорошо. Когда я повернул назад, они уже миновали перевал и спускались с гор во Внутреннюю Похъёлу.
– А ты почему здесь? – хмурясь, спросил Вяйно.
Калли отпустил борт лодки и уставился на старика своими горящими глазами:
– Я принес вам важную весть.
Вяйно неприметно вздохнул с облегчением. Увидев Калли одного, он уже приготовился к худшему. Последний раз он получал известия об отряде, когда они пересекли границу Похъёлы в самом неподходящем месте. С тех пор – тишина.
– Ну, пошли в избу. Там все расскажешь.
На пороге избы их встретила Айникки. Она уже вполне освоилась в роли хозяйки при старом колдуне, была всегда бодра и весела. Беременность ее все еще была почти незаметна, а плаксивость с тошнотой благополучно прошли.
– А я-то увидела Калли, как испугалась! – радостно закричала она, махая рукой Вяйно. – Думала, все погибли, он один вернулся! Идите скорее ужинать!
– Сейчас мы его послушаем.
За ужином Вяйно приступил к расспросам. Калли подробно и обстоятельно рассказывал. И про то, как овраг вывел их к идолищу Калмы, и про заколдованное болото, и про встречу с Хиттавайненом…
Вяйно знай себе хлебал из миски горячую уху и молча кивал.
– Гляжу, вас, господин Вяйно, ничто не удивляет, – не удержался от легкой укоризны Калли. – Уж не знали ли вы, с кем нам предстояло встретиться?
– Конечно, знал, – спокойно ответил старик. – Я же не раз бывал в тех местах и хорошо их изучил.
– Но почему же вы не предупредили Ильмо? – возмутилась Айникки, слушавшая рассказ с замиранием сердца.
– Признаться, я рассчитывал на кровь богов, что течет в его жилах… Эти существа чуют ее. Да, они зловредные и опасные демоны, но демоны поневоле, преданные или обманутые старой Лоухи. Все они втайне надеются на освобождение – и притом знают, что кровь богов для них смертоносна. Самому Ильмо в предгорьях ничто не угрожало.
– А остальным?!
– Но ведь Ильмо во всех случаях нашел верное решение – как я и рассчитывал! Где-то кровь подсказала, где-то смекалка, а где-то сердце…
Калли с сомнением хмыкнул и принялся рассказывать дальше – о том, как Хиттавайнен повел их через пещеры под горами. Тут Вяйно впервые насторожился.
– Как – под горами?! – воскликнул он. – Это же самое царство медведя! Вокруг Врат Похъёлы есть обходные пути, тайные тропы, по которым оборотень легко провел бы вас, они наверняка ему известны… Как же Когтистый Старец вас пропустил?
Калли поднял палец.
– Затем-то я и вернулся. Чтобы предупредить тебя… и род Калева. Мы не встретили в горах заколдованного медведя, потому что он ушел. Ушел на юг, – подчеркнул он. – В земли карьяла.
– Что?!
– Думаю, я его обогнал. Но вряд ли надолго. Он идет пешком, а я домчался до скалы у реки, сел в каяк, да как понесся… Так что этот медведь сейчас бродит где-то здесь.
И уточнил зачем-то:
– В Тапиоле.
Вяйно отложил ложку. Вот уж воистину необычные вести! Карху в землях карьяла! Такого за всю долгую жизнь чародея не бывало еще никогда. Ясно одно – ничего хорошего от медведя ждать не приходится. Увы, Вяйно не много о нем знал. Никто в мире ничего толком не знал о Белом Карху.
– Да, ну ты и задачку мне подкинул, – проворчал он, вставая из-за стола.
– А вы господина Тапио попросите помочь! – посоветовал Калли, как будто ему это только что пришло на ум. – Он вон как быстро по лесу ходит, по своим тайным тропам-то! Он наверняка вмиг найдет чужака!
– Да… ты прав, – рассеянно ответил Вяйно.
Калли в самом деле дал ему неплохой совет; впрочем, Вяйно и сам поступил бы именно так. Раз Карху шатается где-то в Тапиоле – надо непременно уведомить Тапио. И чем быстрее, тем лучше. Надежды на то, что он сам найдет оборотня, мало – не заметил же он Рауни прямо под носом! А там уж будет видно… Вяйно почувствовал, как тревога отступает и в нем разгорается любопытство. Зачем сюда идет Карху? Неужели придется сражаться с ним? Или, может, удастся уладить дело миром?
– И меня, и меня с собой возьмите! – заверещал Калли, увидев, что Вяйно надевает шапку и направляется в сени.
– А тебя-то зачем? – удивился старик.
Калли обиделся до слез.
– Я ж вам такую важную весть нес! Бежал день и ночь, себя не жалея! Все ноги стоптал до кровавых мозолей! А вы меня отбросили, как пустую шкурку… как ненужный черепок… Вот вы как со мной!
– Ладно, ладно, – усмехнулся Вяйно, глядя на красного от волнения Калли. – Ишь, раскричался. Лучше бы ты не мелькал перед глазами у Тапио. И лишний раз о себе не напоминал.
– Да я ж не о себе думаю, а о роде Калева! – взвыл Калли, вцепляясь в его рукав. – Я должен, поймите – должен пойти с вами!
– Ну иди, если неймется, – с досадой ответил Вяйно. – Но нянчиться с тобой никто не будет. Попадешься на глаза Тапио в плохой час – пеняй на себя!
Вяйно вышел в сени.
– Я сейчас же вас догоню, – радостно крикнул ему вслед Калли – а сам, дождавшись, пока за чародеем закроется дверь, обернулся к Айникки.
– Ты чего? – вздрогнув, спросила она, когда увидела выражение его лица.
«Внучка Унтамо, убийцы моего отца, – в двух шагах передо мной…» – думал Калли.
Нож с его пояса сам просился в руку.
«А ведь она мне двоюродная сестра…»
Айникки попятилась.
– Забыл что-то?
Калли опомнился. Ничего, его время еще настанет.
– Я вот что подумал, – быстро произнес он. – Этот колдовской медведь, который по нашим лесам шатается, – ведь он в Калева шел!
У Айникки кровь отхлынула со щек.
– Почему ты так думаешь?!
– А куда ж еще? Помнится, есть такая древняя сказка о медведе из Похъёлы, который хотел сожрать всех потомков Калева. Может, я и ошибаюсь, конечно… – Калли для вида помялся. – Даже скорее всего, ошибаюсь… Мало ли медведей-оборотней шляется по лесам?
А если он идет к югу – вовсе не обязательно, что в Калева. Если, скажем, возьмет западнее – так упрется в Заельники. Хотя зачем ему туда, там болото…
– Надо пойти и предупредить родичей! – воскликнула Айникки. – Пусть запирают ворота, выпускают собак, острят копья! Беги туда скорее, Калли, что встал!
– Я иду с господином Вяйно. Хочешь, так беги сама. Это твои родичи, не мои.
Айникки заколебалась.
– Калли, я ведь из дома убежала. Отец даже сюда браниться приходил. А Вяйно его выставил. Вежливо, но все равно… Если я туда пойду, меня запрут и уж не выпустят…
«Мне-то что?» – чуть не ляпнул Калли. Но удержался и вслух вежливо сказал:
– Смотри, тебе решать. Может, медведь и не в Калева направляется.
И вышел в сени, довольно улыбаясь. Знал – дело сделано. Айникки ни за что не останется в стороне, когда роду грозит опасность. Когда придет время мести – дочь Марьятты должна быть вместе со всеми прочими жертвами, а не тут, в безопасности Вяйнолы.
– Поклонюсь вам, горы и веси,
Поклонюсь вам, леса прекрасных елей.
Господин Тапио, будь благосклонен!
Пропусти меня сквозь чащобы,
Дай пройти по болотным топям!
Теллерво, волчий пастырь,
Поставь вешки на тропах, не дай заблудиться!
Доведи до самого дома…
Привычной уже тайной тропой, но через осеннюю, уже не зеленую Тапиолу, нашептывая-напевая заклинание, Вяйно шагал к усадьбе Лесного Хозяина. Завершилось пение – и лес заговорил, зашелестели последние листья, застучали голые ветви… Потом волной накатила колдовская тишина… деревья будто сами расступились в стороны… И вот перед Вяйно и Калли возникла добротная изгородь вокруг выгона. А вдалеке, на длинном горбатом холме, похожем на лежащего лося, отчетливо виднелась богатая усадьба Тапио.