– Да это же еще один тун! – заявил Аке. – Ого, какой здоровенный!
Они подошли поближе без особой опаски. Тун неподвижно полулежал, опираясь спиной о скалу и повесив голову на грудь, и выглядел таким же мертвым, как его сородичи.
– Это Ярьямейнен! – воскликнула Ильма, ужасно разволновавшись.
– И он, кажется, еще жив, – добавил Ильмо.
Они не ошиблись – это был Ярьямейнен. Однако слово «жив» в этом случае было преувеличением. В туна попал огненный плевок, который напрочь спалил ему крылья и страшно обжег кожу. Крылья обгорели так, что остались почти совсем без перьев.
– Этот тун уж точно не будет летать, даже если к нему вернутся магические силы, – сказал Аке, наклоняясь и протягивая руку к крылу.
– Стой! – крикнул Ильма. – Отойдите, все!
Не приближаясь к нему, она позвала:
– Ярьямейнен! Это я, Ильманейтси!
Тун приоткрыл глаза. Он явно узнал Ильму, но не шевельнулся и ничего не сказал. Ильма подошла еще на шаг и присела рядом на корточки.
– Это ты сбросил скалу в кратер? Ты великий чародей!
Ярьямейнен поднял голову и открыл глаза – но смотрели они поверх Ильмы, в небо – а может, и дальше…
– Непростая работенка, – заговорил он тихо, с непонятной насмешкой в голосе, – пытаться заткнуть Врата Хорна, когда в них сидит страж и всячески мешает. Пришлось скормить ему пару родичей, чтобы он хоть на миг отвлекся. Я уже собирался взлететь на барьерную скалу, когда что-то случилось – словно Мать Калма от меня отвернулась… Я мгновенно утратил способность летать и свалился прямо в кратер. Хорошо, упал на край, – он коснулся обсидиановой челюсти косатки, столь памятной Ильме, – она меня уберегла! Я сумел выбраться, но страж успел плюнуть мне в спину… я сломал крыло… за что? – с мукой простонал он. – Чем я не угодил ей? Может, тем, что выступил против стражей? Не раны, не смерть меня терзают – но чем я заслужил ее немилость?!
– Успокойся, – сказала Ильма, с состраданием глядя на туна. – Калма от тебя не отворачивалась. Это колдовство южан. Оно пройдет…
Ярьямейнен медленно повернулся к ней. Выражение муки исчезло с его лица. Теперь он что-то обдумывал. Потом осмотрелся, болезненно щурясь.
– А это и есть те южане? – Его взгляд скользнул по настороженному лицу Ильмо, любопытному – Аке и равнодушному – Ахти. – Ну-ка подойдите… дайте на вас посмотреть…
– Не подходите к нему! – закричала вдруг Ильма, словно опомнившись. – Он опасен! Он вас убьет!
– Да он же умирает, – усомнился Аке, с интересом разглядывая туна.
Тут случилось нечто неожиданное – Ярьямейнен сел. Причем без особого усилия. И еще раз внимательно осмотрел южан. Ильмо поймал его взгляд и вздрогнул, заметив в нем голод.
– Я не вижу среди них ни одного колдуна, – сказал тун Ильме. – Это просто мясо. Жалко, что такие существа не водятся на Вечном Льду. Их кровь наверняка вкуснее крови тюленей. Ты пробовала?
Ильма побагровела.
– Да как ты смеешь!
Ярьямейнен, не отвечая ей, встал на ноги. Никто не понимал, как такое могло быть, – словно восстал из пепла сгоревший труп. Это казалось колдовством. Все попятились. Хоть никто из людей не понимал, о чем тун говорил с Ильмой, но было ясно – ничего хорошего не жди…
– Я выпью их кровь, она исцелит меня и вернет мне силы, – сказал Ярьямейнен, обращаясь по-прежнему к Ильме. – А потом мы с тобой подождем здесь, пока пройдет это их колдовство, и полетим домой – к матушке Лоухи…
– Не смей! Отойди от них!
Ильма решительно встала перед ним.
– Я ведь и твою кровь могу выпить, Ильманейтси, – угрожающе сказал тун. – Думаешь, мне впервой пить кровь сородичей? Именно так я и поступлю, если ты будешь мне мешать. Но если ты проявишь благоразумие и перестанешь кидаться на меня, как тюлениха, у которой отбирают детенышей, я возьму тебя в жены и мы объединим два рода. Старая Лоухи отправится в Прорубь, где ей самое место, а мы с тобой будем править Похъёлой. А потом, поднакопив сил, попытаемся еще раз добраться до вашего тайного оружия в Луотоле…
– Нет, – твердо сказал Ильма. – На всё ответ один – нет и еще раз нет!
– Что он говорит? – с тревогой спросил Ильмо.
– А то тебе самому не ясно? – воскликнул Аке, выхватывая нож.
В тот же миг Ярьямейнен взмахнул своим обсидиановым ножом, как черным когтем, и кинулся на Аке.
Более неудобного места для боя было бы и нарочно не сыскать. Узкая неровная площадка, со всех сторон окруженная пропастями; ядовитые испарения, клубами поднимающиеся снизу; три уставших парня и совершенно бесполезная в бою девушка против одного полумертвого туна, который вложил в нападение последние силы – чтобы, выпив кровь побежденных, наверстать свое потом.
Оружия у них почти не было, всё отобрали слуги Лоухи. Аке и Ахти, по обычаю варгов, прятали за голенищами сапог короткие ножи, которые им удалось утаить от тунов, а у Ильмо вообще ничего не осталось.
Ярьямейнен нанес быстрый удар – и Ильмо, бросившийся на помощь Аке, отлетел в сторону и покатился по неровному камню. Едва не свалившись в пропасть, он скорчился на краю, не понимая, где небо, а где земля, и почему в ушах стоит такой звон. Где-то звякнуло лезвие о лезвие… Чей-то нож улетел в пропасть… Словно издалека послышался вскрик Ахти, которому тун походя вывернул запястье. Аке еще пытался сопротивляться, но сражаться с туном врукопашную было все равно что схватиться с медведем. Короткая схватка – и Аке уже валяется на земле, а Ярьямейнен держит его за шею, наступив на живот коленом. Рот туна раскрылся, превращаясь в оскаленную акулью пасть…
Вдруг что-то просвистело, раздался глухой удар… Ильма, застывшая в отдалении, увидела, как большой камень упал откуда-то со скал, ударил Ярьямейнена прямо по макушке и откатился в сторону. Взгляд Ярьямейнена стал бессмысленным, и он упал на тело своей жертвы. У края пропасти Ильмо пытался подняться, держась обеими руками за голову. Рядом стонал Ахти, пытаясь вправить кисть, которую тун вывернул чуть ли не в обратную сторону.
Сверху что-то хлестнуло по скале. Ильма подняла глаза и увидела веревку с узлами. Наверху через край спешивались две головы: черноволосая и золотоволосая.
– Эй, ты! – раздался звонкий крик. – Скорее скинь его в пропасть, пока не очнулся!
Ильма растерянно переводила взгляд с золотоволосой головы на Ярьямейнена. По волосам у него текла кровь, но он шевелился! Ильма смотрела, как руки туна шарят по земле, некстати вспоминала, как эта рука легла ей на плечо и обратила ее в камень, – и снова чувствовала себя околдованной. Она стояла, не в силах пошевелиться, как будто нечто лишило ее воли.
Рядом мягко стукнули о камень подошвы.
– Ну что ты стоишь, как дура? – послышался тот же резкий голос.
Перед Ильмой стояла варгская девушка, похожая на наемницу: в мужской одежде, с мечом за спиной. По-похъёльски она говорила без малейшего акцента.
– Ты будешь стоять и ждать, пока он очнется?
– Я не смогу к нему прикоснуться, – с трудом сказала Ильма. – У меня просто не хватит сил…
– Тогда помогай мне!
Варгская девушка подошла и схватила Ярьямейнена за плечо, попыталась приподнять.
– Ого, какая туша! Давай, не спи! Хватай за другую руку!
Ильма повиновалась. Вместе они стащили тело Ярьямейнена с бесчувственного Аке и поволокли к краю пропасти. Когда они пытались спихнуть его, тун начал приходить в себя. Веки его дрогнули, и рука с ужасной силой вцепилась в пальцы Ильмы. Ильма закричала от боли – ей показалось, что кисть уже вырвана из сустава… Но варгская девушка коротко и резко ударила по запястью туна ребром ладони. Рука разжалась, Ильма отпрянула – и через миг Ярьямейнена уже не было на площадке… Ильма закрыла глаза. Она тяжело дышала, по лицу текли капли пота; словно наяву, она видела, как его тело, трепеща изломанными крыльями, падает в своем последнем полете прямо к Матери Калме – в огненное жерло Хорна…
– Ф-фу! – выдохнула варгская девушка. – Чуть не надорвалась. Ну и живучий оказался этот упырь! Так, что там с нашими парнями?
Ильмо уже пришел в себя настолько, что мир перестал троиться у него перед глазами, а звон в ушах стал потише. Во рту он почувствовал привкус крови – так и есть, еще и прикусил язык.
– Асгерд? – хрипло спросил он. – Это ты сбросила камень?
– Ага. Мы с Йо уже давно за вами наблюдаем. Ждем с самого утра. Йо заметил вас, когда вы только появились на перевале. Повезло вам, что вы пошли этим путем, где заткнут кратер. Левее вообще негде пройти, лава так и хлещет…
– Йокахайнен жив?! – радостно воскликнул Ильмо.
– Как видишь! – Асгерд указала куда-то наверх. – Вон он, на скале.
– Но как вы тут оказались?
– Нас отнесли сюда туны клана Сюэтар. Это ведь ты придумал! Пришлось их припугнуть, конечно…
Не переставая говорить, Асгерд подошла к Ахти и одним движением вправила ему вывихнутую кисть, погладила запястье, что-то пошептала – и спросила ласково:
– Ну как, прошло?
Ахти пробормотал что-то утвердительное, глядя на нее изумленными, неверящими глазами.
– И вот еще – самое важное…
Асгерд сняла со спины ножны с Плачущим Мечом и торжественно, с коротким поклоном вручила Ахти.
– Мой меч!
Ахти подогнал ремни, повесил меч на спину, расправил плечи и растерянно улыбнулся. Асгерд внимательно поглядела ему в глаза, быстро поцеловала его и тут же отошла к Аке. Ахти остался стоять с таким видом, словно ему подарили нечто важное – и тут же отобрали.
– Пусть этого туна на том свете сожрут демоны Хорна! Такое чувство, что на меня упала гора! – прокряхтел Аке, самостоятельно поднимаясь на ноги. Ярьямейнен ничего не успел ему сделать – только прикрыл собой от падающего камня.
– Что ж, все живы и здоровы! – довольно сказала Асгерд. – Тогда – лезем наверх! Девушка, ты умеешь лазать или тебя придется поднимать?
Ильма только взглянула на нее надменно – и первая шагнула к веревке.
Ильмо поднял взгляд к небу. Подняться по веревке с узлами на сорок локтей – пустяки по сравнению с тем, что они уже вынесли. Еще одно последнее испытание – и они увидят море!