— Слышно хорошо! — проорал я прямо в ухо Совенку. Тот обиженно попытался клюнуть меня в глаз, но, к счастью, я успел увернуться.
— Можешь так не кричать, говори как обычно, можешь даже шепотом, у нас все отлично будет слышно. Слух у твоей совы особенный, а передает она все, что слышит. И не надо больше орать на твоего бедного подопечного!..
— Хорошо, — сказал я уже нормальным тоном. — Как мне управлять конем? Он скачет куда-то сам по себе…
Мне явственно послышалось, как кто-то хрюкнул от смеха. Мак!
— Не забывай, что Ураган конь не простой, а обученный и выбран был с учетом того, что наездник из тебя никудышный. Попробуй-ка для начала приказать ему что-нибудь.
Я, не раздумывая ни секунды, заорал дурным голосом:
— Стой!
Конь на мои крики не реагировал совершенно.
— Да не ори ты так! Мысленно прикажи. Совенок усилит пси-сигнал.
Я заткнулся и вежливо попросил коника остановиться. Молча.
Ураган мгновенно замер на месте, словно врос в землю, и мне стоило большого груда при этом удержаться в седле.
— Вот видишь, — Верона был доволен. — Все получается! Так и действуй. Простые команды он прекрасно понимает, например: вперед, стоп, влево, вправо, аллюр, галоп и так далее. Но можешь параллельно учиться управлять, как все наездники, — уздечкой да ногами. Только хлыстом и шпорами особо не пользуйся… Связывайся со мной только при крайней необходимости. В какую сторону двигаться — ты знаешь, ориентируйся по карте, если что… удачи!
— Угу, — пробормотал я себе под нос. — Удачи… сами сидят себе в замке, а мне тут трястись…
Я вытащил карту, выданную Вероной. Карта была особенная. Фигура маленького нарисованного человечка изображала меня и каким-то образом перемещалась по карте вместе с тем, как я продвигался вперед, так что отследить свое местонахождение было проще простого.
По легенде, разработанной бароном, я был младшим сыном безземельного дона, отправившимся на поиски заработка и лучшей жизни. Легенда была хороша многим, в первую очередь тем, что таких младших сыновей слонялось по Мельоне не одна сотня, так что удивления я ни у кого вызвать не должен был.
За две прошедшие до отправки ночи геланцы не давали мне передохнуть, показывая и рассказывая обо всех особенностях Мельоиы, заставляя меня выполнить множество хитро разработанных тестов, рассчитанных на самые различные ситуации.
С моей точки зрения, теория и практика — вещи совершенно различные. И даже то, что я стал отвечать на вопросы успешнее, чем раньше, могло не сыграть ни малейшей роли там, куда меня посылали.
Я нашел на карте свою фигурку, потом нашел Ольстин. Ехать мне предстояло не один день. Занесло же…
— Ну что, коняга, вперед!
Я постарался как можно мягче тронуть поводья, надеясь этим придать команде больше значимости. Ураган зашагал, медленно переступая копытами, потом, сообразив, что можно и быстрее, рванул вперед, но так аккуратно, что на этот раз даже Совенок не шелохнулся.
За первые несколько часов дороги я отбил себе о седло зад полностью и целиком. Из всех развлечений, что были мне доступны, имелась в наличии лишь возможность наблюдения за пейзажем, который был на редкость однообразным. Ураган быстро миновал лес, оказавшийся не таким уж и большим, и, выехав на проселочную дорогу, довольно шустро по ней продвигался. Справа и слева от дороги желтели поля, на вид самые что ни на есть земные. Любоваться было нечем. Не рассматривать же траву пять часов подряд. Я быстро заскучал, но приходилось терпеть. Как, интересно, раньше, в старину, люди развлекали себя в таких случаях? Или им в голову такие мысли попросту не приходили, а сами жители прошлых эпох с самого детства мирились с подобными неудобствами, просто не имея возможности выбора?..
Пару раз я остановился размять ноги и заодно поесть. В дорогу мне собрали достаточно еды, чтобы обходиться собственными запасами несколько дней. Так что, перекусив копченым мясом, большим куском хлеба и запив все это чистой водой, я продолжал путь.
Совенок мирно спал на моем плече, не забывая при этом мгновенно проглатывать кусочки мяса, которые я протягивал ему на привалах. Это было у него отработано на уровне инстинктов, глаз он открывать не соизволял и, кажется, даже не просыпался.
Время от времени вдали виднелись деревушки, от которых я пока что старался держаться подальше. Лишних неприятностей не хотелось — я желал выполнить задание без шума и пыли, как любил говорить Мак.
Я обогнал несколько неспешно ехавших телег, управляемых бедно одетыми крестьянами, ничуть не отличавшимися на вид от тех, что я видел раньше в книгах на картинках. Крестьяне не обращали на меня ни малейшего внимания, и я слегка расслабился. По крайней мере своим видом я не вызывал у местных удивления, а это уже было хорошо.
Верона, разрабатывая план поездки, советовал ночевать на улице, не останавливаясь в тавернах. Но, чем ближе время приближалось к вечеру, тем прохладнее становилось.
Уже с полчаса я зябко поеживался, поэтому, когда показался очередной трактир, больше не раздумывая, я свернул в его сторону.
Умудрившись удачно спрыгнуть с лошади, я кинул поводья выскочившему из дома мальчишке. Тот ловко их подхватил, уважительно поглядел на Урагана и слегка удивленно на Совенка, продолжавшего спать на моем плече, слегка при этом посвистывая.
— Хороший у вас конь, дон! Таких редко встретишь…
— Конь отличный, — согласился я и кинул мальчонке мелкую монетку. — На вот тебе, надеюсь, этого хватит. Позаботься о нем, как положено! Я потом проверю!
Мальчик часто закивал и повел Урагана под узды в длинную пристройку, служившую, по-видимому, конюшней.
Я, прихватив свои вещи, зашел в корчму. Таверна была двухэтажная, со стандартной для такого типа строений планировкой. Первый этаж был приспособлен под обеденный зал, второй — под жилые комнаты. Посетителей было немного, на меня никто не обратил внимания.
Из-за стойки, вытирая руки, вышел толстый мужик, очевидно, сам хозяин.
— Добрый вечер, дон, желаете остановиться на ночь?
Я кивнул.
— Отлично, мой господин, у нас очень хорошие комнаты, вы будете довольны, уверяю. Что подать вам на ужин? У нас сегодня жареные перепелки, очень свежие! Не желаете ли отведать?
Я вновь кивнул, стараясь по возможности обходиться минимумом слов.
«Будь наглым и самоуверенным, — напутствовала меня перед отправкой Кира. — Это в порядке вещей! Только так и может держаться благородный дон!»
— Какое вино вы предпочитаете? Рекомендую прошлогоднее, с правого берега Ньены, великолепный урожай!
— Подай лучшее, — согласился я. — Но учти, если что, спрошу лично с тебя!
Трактирщик уважительно посмотрел на меня, соглашаясь со справедливостью такого подхода к делу.
— Пойдемте со мной, мой дон, я покажу вашу комнату. Там сможете отдохнуть в спокойствии, никто вас не побеспокоит.
Комната мне понравилась. Кроме кровати, там стоял небольшой столик, на который я тут же кинул свою котомку, и невысокий шкаф. Стены были выкрашены в светлые тона, трактирщик зажег лампу, и, несмотря на сумерки за окном, в комнате стало очень уютно. К тому же дверь, как я успел подметить, была вполне крепкой и запиралась на тяжелый засов, а единственное оконце было слишком маленьким — проникнуть в помещение постороннему незамеченным представлялось мне сложным предприятием. То что надо!
Я дал хозяину золотой, справедливо посчитав, что этого более чем достаточно. С покупательной способностью местной валюты я пока что был знаком лишь понаслышке, но, судя по довольному кивку хозяина, переплатил я минимум втрое.
Это меня взволновало мало, деньги принадлежали барону, и тратить их можно было по моему усмотрению, а отказывать себе в удовольствиях, тем более за чужой счет, я не желал.
— Я принесу вам вина, — пообещал трактирщик и удалился.
Я в блаженстве рухнул на кровать. Тело с непривычки неимоверно ломило.
Совенок вовремя успел упорхнуть с моего плеча и удобно устроился где-то на шкафу.
Через несколько минут хозяин, предварительно постучавшись, зашел в комнату и принес большой кувшин, до краев наполненный красным вином, глиняную кружку, тарелку с большим куском сыра, еще один кувшин поменьше и небольшую плошку.
— Ужин будет готов через полчаса, господин. Вы спуститесь в зал или вам подать сюда?
— Спущусь, — спать пока не хотелось, как и сидеть остаток вечера в одиночестве. Внизу же хотя бы можно было понаблюдать за местными жителями и немного вжиться в новый образ.
Трактирщик налил в плошку из малого кувшина молока, взглядом спросил у меня разрешения и, получив его, поставил плошку на шкаф, поближе к Совенку. Тут же сверху донеслось довольное чмоканье. Видно, молоко моей птице понравилось.
Хозяин вышел, оставив меня наедине с кувшином вина. Я налил на пробу немного. Вино было хорошее, не сладкое, но и не терпкое, оставлявшее во рту приятный привкус.
— Совенок, может, выпьешь со мной? — предложил я своему новому другу. Одному пить не хотелось.
Совенок выглянул на звук голоса со своего шкафа, но, осуждающе взглянув на кувшин, тут же спрятался обратно.
— Значит, не выпьешь, — подытожил я.
Вино пилось легко, сыр идеально подходил в качестве закуски, я и не заметил, как полчаса миновали. Пора было и поужинать. Я встал с кровати и очень удивился, когда ноги чуть не разъехались в стороны. С большим трудом удержавшись в вертикальном положении, я поклялся, что в будущем буду с большей осторожностью подходить к дегустации местных напитков.
С осторожностью спустившись в зал по крутой лестнице, я сел в углу, за небольшим столиком. Помимо меня в обеденном зале за длинным, общим столом сидели крестьяне и дружно поглощали какую-то немудреную похлебку, запивая ее большими кружками местного эля.
Неподалеку, за таким же, как у меня, небольшим столиком, вкушали пищу (именно такое выражение пришло мне на ум при виде того, с какой тщательностью они занимались этим процессом) двое: благообразного вида седой старик с длинной бородой и юноша, почти мальчик, лет пятнадцати-шестнадцати на вид.