- Не знаю, господин! Сбежала. Но если тебе нужно, чтобы по ночам кто-нибудь ходил у тебя под дверью, так я скажу - и этот ключник, сколько тебе надо...
- Нет, его мне не надо! Пусть ночью спит.
- Как повелишь.
- Вот так и повелю!
И потому, как и прежде, по ночам было тихо; сколько ты ни прислушивайся, ничего не услышишь - ни шороха, ни скрипа в твоем тереме. И сны к тебе не шли. А если вдруг и шли, то снилась тебе только ключница. То как будто бы она сидит перед тобой и рассказывает тебе сказку. А то поет. А то ведет тебя вдоль самого берега реки, а этот берег крут, а вода внизу черная как ночь и всё манит тебя к себе, манит...
А ключница:
- Не бойся, ты не один, ты же со мной! - говорит. И держит тебя за руку и ведет тебя дальше. С ней хорошо, с ней спокойно, легко. Вот так бы спал да спал!..
Но только рассветет, сразу приходит Хальдер, будит. И ты встаёшь, выходишь в гридницу, ешь через силу, пьешь. Потом тебя выводят на крыльцо и там вы вместе с Хальдером творите суд. То есть, конечно, ты все время молчишь, а это Хальдер разбирает тяжбы и назначает, что кому присудить и кого наказать, а ты только утверждаешь: "Так!", "Так!" А то к вам в терем являются послы и вы принимаете их, а то у вас охота, а то пиры. А то поход...
Как ты любил тогда походы! Его походы, не твои. Потому что как только он уходил в поход, так ты сразу оживал. Ты тогда легок был, весел! Ольми а Хальдер оставлял его с тобой вместо себя, он только одному ему тебя и доверял - Ольми ни в чем тебя не попрекал, он тебе всё позволял и, даже более того, играл с тобой как с равным. Вы с ним катали бабки, запускали змея, лазали за медом, ловили птиц. На птиц он был большой охотник! Сам плел силки, сам птиц приманивал - он умел свистать на любые лады... Но после всегда отпускал. Даст поиграть, а после говорит:
- Птицу нельзя удерживать. Зачем ей крылья? Чтобы летать. Вот пусть и летает!
А по вечерам он любил рассказывать тебе про Белобровую Страну. Из этих его рассказов получалось так, что хоть там и холодно и лета там почти не бывает, а зимой ни разу не увидишь солнца, но всё равно там хорошо. А еще все свои рассказы Ольми заканчивал почти одними и теми же словами, то есть примерно так:
- Вот, здесь живу. И сытно мне, и почет мне. Но всё равно я потом здесь не останусь, все равно вернусь домой!
Эти его слова тебе не нравились, но ты молчал. А потом однажды не утерпел и спросил:
- Когда это "потом"?
А он ответил:
- Когда-нибудь.
- Что, еще не решил, когда лучше?
- Так то не мне решать. А как придет Она, так это сразу и решится, тогда и вернусь.
- А кто это "Она"?
- А та, которая всех забирает. Придет, возьмёт меня...
- И отведет домой?
- Нет, не домой. Положит здесь, в этой земле. А, может, и сожжет, но всё равно мой пепел останется здесь.
- А говорил "вернусь"...
- Да, и вернусь! Она ведь что? Она ведь только тело с собой заберет, а душу не сможет. Душа - это как птица! И птица улетит домой, туда, где я родился. Вот так вот я вернусь, ярл Айгаслав!
- А я, когда умру, тоже вернусь домой?
- Нет, ярл, ты не вернешься. Ты ведь и так в своей стране и в своем отчем доме.
- А поклянись!
- Клянусь!
- А Хальдер?
- Что?
- А Хальдер после своей смерти тоже вернется к белобровым?
- Да, несомненно, ярл. А что?
- Так, ничего...
Х-ха! Ничего! А ведь это именно тогда ты в первый раз и подумал, что вот если бы...
Но больше ты о смерти и о душе с Ольми уже не разговаривал. Ну а про то, где они тогда тебя нашли, Ольми, как и все остальные, рассказывать не стал. Сказал только:
- Не помню, ярл, забыл. Спросил у Хальдера, может, он что подскажет.
И ты тогда...
Когда вернулся из похода Хальдер...
Принял его, но ничего у него, конечно, не спрашивал. Ходили на кумирню, пировали. Потом, когда все полегли, как снопы, ты тихо встал, прокрался к Хальдеру...
Шел, думал: вот и хорошо, всем будет хорошо - Хальдер вернется к своим белобровым, ты - в свою хижину...
Вот ты вошел к нему. Он спал. Ты подошел к стене, взялся за меч...
Меч был горячий, обжигал, но ты терпел. Меч был тяжелый, но ты поднатужился...
И - с тихим шелестом - меч выбрался из ножен. Да, выбрался! Не ты его достал, а он, как будто живой, сам выбрался из ножен, ты его только поддерживал...
А после подхватил его обеими руками, занес над головой - и опустил его на Хальдера! Даже упал вместе с мечом - для пущей верности!..
Но что это?! Ты открыл глаза, осмотрелся...
А ты уже не у Хальдера - ты у себя в опочивальне! Лежишь ничком на тюфяке, твои глаза все в слезах...
А за окном уже светает! А вот...
Шаги. Это его шаги! Вот он подходит к твоей двери...
Вот он прошел...
А вот уже спускается по лестнице, выходит на крыльцо. Окликнул сторожей и те ему ответили...
А вот пошел к воротам, по мосткам. Значит, пошел к ручью - там он сперва искупается, потом поймает рыбу, принесет, подаст к столу и повелит, чтобы ты ел ее сырой. И еще скажет:
- Хладнокровие! Еще раз хладнокровие, мой ярл - вот что для нас важнее всего!
Ну что ж, пусть будет так! И через две недели ты снова пришел к нему, снова взял меч и размахнулся им...
А потом опять лежал на тюфяке, рыдал, а Хальдер жил как жил. Меч был не твой - его...
И ты с этим смирился. Рос, молчал. И уже почти не вспоминал о ключнице. И страшный сон больше не мучил тебя. Когда ж ты наконец достиг четырнадцати лет, Хальдер привел тебя к кумирам и там опоясал тебя уже другим, уже настоящим боевым мечом. И жгли рабов, был пир, а после вы ушли в поход - уже вдвоем. Потом был еще один поход, потом еще и еще. Походов было предостаточно, с каждым разом вы уходили все дальше и дальше. Последним покорился Уллин. Ярл Владивлад тогда встречал тебя в воротах и стремя при тебе держал, а ты сошел и даже не кивнул ему, а сразу пошел на кумирню. Ты первым шел, а Владивлад шел за тобой. Потом, перед кумирами, ты восседал на Владивладовом щите, а Владивлад стоял. И был он без щита и без меча, и с непокрытой головой. Кумиры приняли дары - рабов и золото. Потом был главный дар - ярл Владивлад склонился перед тобой и ты обстриг у него бороду. И эту бороду сожгли. Волхвы сказали:
- Любо.
Хальдер сказал:
- Быть по сему!
А ты молчал. И также молча отказался пировать. Встал и вернулся к кораблю. И Хальдер пошел за тобой. И все остальные пошли. Сели на весла, развернули паруса и двинулись в Ярлград.
Пять дней шли по реке. Жара была нестерпимая. Хальдер упрашивал:
- Ляг, отдохни!
- Нет! - отвечал ты.
И всё стоял, смотрел на берега. Всё думал, что увидишь тот поселок. Увидел ли? Почти наверняка, что ты тогда его увидел, да вот только не узнал. А спрашивать у Хальдера не стал - ты осторожен был.
И вот уже с той поры миновало два года. Опять поднялся Владивлад, опять не платит дань и, более того, уже даже грозит посчитаться за прошлое. А Хальдер говорит:
- Что Владивлад? Что там возьмешь? Лыко да веники! Вот Руммалия - это да!
Про нее он давно заговорил. Говорил, говорил! А ты в ответ только плечами пожимал. Но ждал, конечно. Ждал очень! И прошлым летом, когда он наконец пошел на Руммалию, ты провожал его и думал: не вернется! А он ушел - и ты опять пришел к кумирам, бросал дары, молчал, тайно молил, молил...
А он вернулся! Без Ольми. Ольми, сказал он, там остался; Ольми лежал в шатре и спал, когда вползла змея. И ты подумал: почему?! Ведь ты молил не за Ольми - за Хальдера! А вслух сказал:
- Ну что ж, значит, Ольми счастливей нас с тобой - он уже дома.
- О чем ты?!
- Так просто. Пир, пьян, вот и сказал...
Хальдер смолчал. Поверил, не поверил? Зима прошла. И вдруг...
Посол! И его речи. Он говорил:
- Мне ничего не надо. Дай мне только его меч.
Меч! Х-ха! Да этот меч всегда был при тебе, всю мою жизнь при тебе. Так что же теперь?! Отдавать?! Ярл потянул за рукоять, и меч - с легким шипением - стал выползать из ножен...
3.
Если сказать, что в трапезной было шумно, то это все равно, что вообще ничего не сказать. В трапезной творилось нечто невообразимое. Больше полусотни сильно пьяных дикарей ели, пили, разговаривали, пели, ругались и просто кричали во весь голос - и всё это одновременно и все сразу. Один только посол сидел неподвижно и молчал, опустив глаза в стол, стараясь не смотреть по сторонам. А что смотреть! Еще немного, думал он, и пока что притихшие возле огромной печи музыканты задуют, загремят, загрохочут в свои дикие музыкальные инструменты, и тогда вся эта пьяная толпа разом повскакивает со своих мест, выйдет из-за стола и начнет плясать. Будет много визга, свиста и бессмысленных воплей. И плясать они будут с мечами, чтобы потом этими мечами начать резать, рубить один другого. И делают они так каждый раз, но меньше их от этого не становится, ибо плодятся они еще быстрее, чем режутся. Вот же подумать только: богатая, бескрайняя страна, красивое название - и варвары! Ну почему это Всевышний так несправедлив? У них, у этих варваро, есть всё - железо, медь, меха, мёд, дикий хлеб, который можно собирать прямо в полях, но им здесь брезгуют, - и даже...
О! Это было в самый первый день, уже на первом же привале. Он, Полиевкт, сначала просто не поверил увиденному. И лишь потом уже, когда все улеглись, он снова сошел к реке и зачерпнул полную чашу прибрежного песка, промыл его, потом еще раз промыл, и еще, а после то, что осталось на дне чаши, аккуратно, с трудом сдерживая дрожь в руках, накатал на ртутный шарик... Да, это было золото, в крупицах. И здесь его на этих берегах полным-полно! Но, хвала Всевышнему, варвары они на то и варвары, чтобы не уметь брать золото из россыпей. Поэтому, чтобы добыть его, они идут за ним в далекие и кровопролитные походы, или же они меняют его на рабов. Но ладно бы только одно золото, а вот даже Источник! Всевышний и его расположил у варваров. Об этом Источнике в цивилизованном мире (но и там, конечно, не всем, а только тем, кому это положено) известно почти всё - и в чём ты должен быть одет, когда ты идешь к нему, и как можно развеять Марево, и что нужно сказать, когда ты зачерпнешь из него пригоршню воды. Вот только где же конкретно он находится, этого еще совсем недавно не знали даже самые из самых посвященных.