Антрацит замолк на полуслове и обиженно посмотрел на собакообразное существо.
– Зато арибалов других не бывает, – ядовито пробурчал он.
На этот раз обиделся Ру-пор. Причем его обида проявилась иначе. Инопланетянин прижал уши и показал зубы. Выглядел он при этом диковато и весьма неприятно.
– Не сердись, – Исаак потрепал пришельца по холке, словно тот и в самом деле был собакой. Ру-пор оскалился сильнее и зарычал. – Извини, – опомнился священник. – Я не специально.
Арибал смерил человека сердитым взглядом. По лицу Исаака можно было понять, что он предельно честен, да он, собственно, и не врал. И собакообразный удовлетворенно кивнул.
– Еще бы ты это специально сделал, – буркнул он ворчливо, скорее для проформы, и тут же сменил тему: – Куда теперь? Есть в галактике еще какие-то информационные хранилища?
Исаак покосился на Антрацита, мол, давай, рассказывай, теперь твоя очередь языком трепать.
– Есть, – не заставил ждать себя спут. – Ближайшее на Земле. Принадлежит Церкви Света. Но оно закрыто.
– Считай, что открыто, – беспечно заявил Исаак. – Ну не каждый день, но по понедельникам и четвергам открыто.
– Это как? – не понял Ру-пор.
– А там на охране брат Терезий дежурит. Он прекрасно стреляет и чуть что врубает сигнализацию, но у него есть слабое место. Он недурен выпить, а пить не умеет. Во всяком случае, мне не ровня. А кроме как со мной в Церкви Света на Земле пить не с кем.
– Значит, летим на Землю, – вынес вердикт Ру-пор.
В зале ожидания сидели только люди и гуманоиды. Икс-боты провожали гостей планеты до дверей и прощались, дальше их гостеприимство не распространялось. Зато живых существ здесь было много. Габриель с трудом нашел свободное место, но занял его совсем ненадолго.
По левую руку от священника сидел мрачный дарзини и смотрел на всё творившееся кругом с брезгливым высокомерием. Поначалу Габриель напрягся: память о последней встрече с дарзини еще была жива. Но ящер не обратил на священника никакого внимания, и следователь быстро расслабился.
Зато справа обнаружился шебутной мужичок потрепанного вида, которого явно тянуло поговорить. Мужичка звали Ким Чи. За полчаса он не только успел дважды официально представиться, но и через фразу повторял свое имя, так что потрепанного Габриель запомнил, кажется, на всю оставшуюся жизнь.
– Совершенно испортилось всё, – трещал оборванец. – Совершенно. Раньше здесь можно было найти стихи Гегеля, а теперь даже сказки про Харе Стоппарда и философский лабиринт только в переложении и в сокращении. Вы знакомы с земной прозой докосмической эпохи? О, Ким Чи может многое порассказать об этом. К сожалению, сохранилось крайне мало, но то, что есть, – о, это так увлекательно. Стиль. У землян совершенно узнаваемый стиль. Но Ким Чи говорит не о нем. Главное – корни, понимаете? У всей земной прозы одинаковые корни!
Габриеля, хоть даже он и пересмотрел свое отношение к информации, подобная болтовня не радовала. Священник пытался вернуться мыслями к Земле и брату Джону, но в голову бессовестно врывался треп Ким Чи.
– Мне надо подумать, – тихо прервал поток словоблудия священник и поспешил освободить место.
Выйдя в проход, он огляделся. Самым приятным и относительно свободным местом показался бар. Габриель занял стул возле стойки и заказал безалкогольный коктейль.
Коктейля пришлось ждать довольно долго. Видимо, потому что в баре космопорта работали не икс-боты, а люди. В ожидании следователь собрался было опять погрузиться в мысли, но на соседний стул взгромоздился потрепанный балабол Ким Чи.
Священник света задохнулся от такой наглости.
– Я… – начал он, но был прерван.
– Простите великодушно, я вижу, вас не очень интересует земная литература, но тогда я бы перешел к другой теме. Посмотрите на Ким Чи. Ким Чи застрял в этом порту. Ким Чи поизносился. Денег нет. Ким Чи нечего есть, не на что улететь, и вот Ким Чи подумал…
– Сколько вам надо? – довольно резко поинтересовался Габриель.
– Ну, вопрос довольно щекотливый. Ким Чи не хочет показаться нахалом, но Ким Чи живет далеко и…
– Сколько? – оборвал следователь. – Сколько вам нужно, чтобы вы от меня отстали?
– Сто, – выпалил Ким Чи. – Сто кредитов.
Возник человек в костюме официанта, поставил на стойку перед Габриелем бокал с коктейлем. Следователь не обратил на него внимания. Рука уже тащила из кармана остатки наличности.
– Вот, – протянул деньги священник Света. – Летите с миром.
Ким Чи схватил деньги. В глазах попрошайки вспыхнула благодарная радость.
– Вот спасибо, добрый человек… я всегда говорил: люди Церкви – носители добра…
Попрошайка подхватил стакан с коктейлем Габриеля и поднял его, словно желая чокнуться со всем белым светом.
– Здоровье добрых людей и Церкви!
– Нахал, – улыбнулся Габриель, глядя, как Ким Чи в один глоток осушает его стакан, – но обаятельный.
Ким Чи поперхнулся. Стакан выпал из ослабевших пальцев и со звоном грохнулся об пол. Улыбка слетела с лица Габриеля. Попрошайка синел, изо рта его пошла пена, глаза выкатились. Ким Чи задергался и повалился на пол. Невольные свидетели отравления с ужасом наблюдали за растрепанным надоедой. Габриель и сам удостоился нескольких испуганных взглядов.
Несчастный дернулся и затих. Глаза его остекленели, жизни в Ким Чи осталось не больше, чем в стуле, на котором он сидел.
Мысли заметались с неимоверной скоростью. А ведь стакан принесли ему. Значит, отравить хотели Габриеля. Кто?
– Кто принес стакан? – выкрикнул он.
– Вон тот человек, – указали из толпы на удаляющуюся спину.
– Стой! – крикнул Габриель и бросился в погоню.
Указанный субъект не обернулся, но зашагал быстрее. Секунда – и он выскочил из бара в зал ожидания. Священник-следователь кинулся следом.
Не упустить. Главное – не упустить. Во-первых, надо понять, кто хочет его смерти. Во-вторых, если он не поймает убийцу, начнется разбирательство, и он застрянет здесь надолго. Икс-боты со своей педантичностью его просто так не отпустят.
В дверях зала ожидания Габриель огляделся. Знакомая спина обнаружилась справа и удалялась с поспешностью вырвавшейся на волю лабораторной мыши.
Активно работая локтями, следователь бросился сквозь толпу. Поток людей оказался довольно плотным, и двигаться было затруднительно.
– Пропустите! – рванулся вперед священник.
– Я же говорю, такого второго амулета ты нигде не найдешь, – втолковывал Исаак стоящему рядом урианину. – Ты вообще понимаешь, что это за вещь? Это же амулет священника-следователя Церкви Света. Таких амулетов во всей галактике всего штук сто, не больше. Он, между прочим, используется для заточения Призраков. Так что, если ты, стальной конь, окажешься в компании такого врага, как Призрак, оружие тебе обеспеченно.
– Он настоящий?
– Конечно, настоящий, на, смотри. Хочешь, проверь по картотеке в местном информатории. Здесь, говорят, чудесный информаторий.
Урианин повертел амулет и вернул рыжему:
– Может, он ворованный?
– Да ты что, – Исаак поджал губу, изображая обиду. – Я же говорю – это мой личный, мне его на Земле выдали.
– А почему ты его хочешь продать? Разве он тебе не нужен?
– Еще как нужен, но нам с компаньонами необходимы кое-какие детали для нашего космолета. Их как раз продает один старый икс-бот, а у нас, как назло, кредиты кончились.
Урианин задумчиво посмотрел на рыжего. Тот ответил искренним взглядом.
Исаак и в самом деле не врал. Ну, то есть почти не врал. У него честно не было кредитов и намечалась сделка: старый икс-бот с кучей железа и вправду ждал Брауна возле космопорта. Вот только космолет у Исаака не ломался, и об истинном назначении железок, продаваемых роботом-старьевщиком за гроши, он даже не догадывался. Хотя одну из железяк икс-бот, кажется, называл обогревателем… Неважно! Главное – все эти железки имели платиновое или золотое напыление толщиной в полсантиметра, а отдавал их икс-бот практически даром. То ли робота недавно переформатировали, и он ничего еще не знал в этом жестоком мире, включая настоящую ценность продаваемых предметов, то ли в голове у него что-то перемкнуло, но на этой сделке можно было разбогатеть. И всё, что отделяло сейчас Исаака от богатства, была незначительная сумма, которую требовалось срочно где-то достать.
Исаак с надеждой посмотрел на урианина.
– Ну? Берешь амулет?
Гуманоид нехотя полез за кошельком. Глаза рыжего заблестели.
– Еще чуть-чуть, и сделка наша, – прошептал он спуту.
Антрацит его радости почему-то не разделял.
– Не понимаю, – пробормотал он, – как ты можешь так просто расстаться с амулетом Церкви. Ты же все-таки священник.
Навстречу проносились встревоженные лица, мелькнула рыжая шевелюра, и Габриель понял, что обогнуть встречного прохожего не получилось. Удар получился не слабым. Из рук рыжего вылетело что-то, сверкнуло в воздухе и, звякнув об пол, покатилось в сторону. Сам Габриель отлетел назад, уже падая, ухватился за стоящего рядом с раскрытым кошельком в руках урианина. Тот испуганно отшатнулся и поспешил прочь, пряча на ходу деньги.
Удержавшись на ногах, Габриель выпрямился и обвел толпу поспешным ищущим взглядом. Убийцы нигде не было.
– Черт вас раздери! – рявкнул рыжий, подбирая с пола оброненный предмет. – Только я договорился, а…
Он посмотрел на обидчика и застыл. Габриель тоже замер, узнавая.
Рыжий медленно распрямился. Рядом с ним суетился спут и вертелась лохматая псина.
– Брат Исаак, – произнес Габриель.
– Нет, – с лету ответил рыжий.
– Исаак Френсис Лимор Браун. Брат Исаак.
– Вы обознались, – рыжий поспешил отойти в сторону, но Габриель уже держал его за рукав.
– Не валяй дурака, ты брат Исаак, священник-следователь, – тихо, но властно заговорил Габриель. – А я брат Габриель, и не говори, что не узнал.
– Не узнал, – кивнул Исаак. – Потому что я вас не знаю.
– Не дури. – Габриель сильнее стиснул рукав. Ткань натянулась до треска. – Ты нужен Церкви Света.