Исаак двинулся на голос. Шаг, другой, третий… пока из темноты не проступила бледная физиономия. Призрак не прятался, просто стоял и ждал. На лице паренька, которого когда-то звали Грон, проступила неприятная ухмылка.
— Зачем ты пришел сюда, инквизитор? Зачем мешаешь?
— Да я и не мешаю вовсе, — ответил Исаак.
— Ты лжешь, священник. Я знаю, зачем такие, как ты, приходят к таким, как я. Хочешь остановить меня?
— Мы просто выход ищем.
Мальчик рассмеялся. Диковато, не по-человечески.
— Ложь. Ты пришел остановить меня, инквизитор. Но этого не будет.
Юношеская фигурка внезапно пришла в движение, рванулась вперед с нечеловеческой скоростью. Исаак понял, что не успевает выстрелить. А потом словно щелкнули выключателем… В какую-то долю секунды все внутри перестроилось, перешло на рефлексы, которых у рыжего священника-следователя никогда не наблюдалось и взяться которым было неоткуда. Но удивиться он не успел.
Фонарь грохнулся на землю, пронесся кувыркающимся лучом по стенам и потолку, звякнул о камни и потух. Рука сама собой дернулась в другую сторону и вместо того, чтобы вскинуть ружье и выстрелить, ударила прикладом в живот паренька. Юноша изогнулся, вывернулся и вцепился в приклад.
Хватка у парнишки была совсем не детская. Призрак потянул ружье на себя. Исаак стиснул сильнее, почувствовал, как на лбу, на шее вздуваются от натуги жилы, как перед глазами пульсирует что-то кроваво-красное.
— Имя?! — прорычал священник, хотя и сам не понимал, почему спросил теперь об этом.
Хватка чуть ослабла.
— Что ты делаешь, Исаак? — вскрикнул где-то далеко, словно в другой реальности, спут.
— Имя! — повторил Исаак с нажимом.
— Азуру, — прошипел Призрак и выпустил ружье.
От неожиданности рыжий следователь чуть отлетел назад, стараясь удержаться на ногах. Пока ловил равновесие, юноша возник прямо перед носом. Тонкая почти детская рука ударила с немыслимой силой, и Исаак все же грянулся на пол, потеряв устойчивость.
Но тело снова повиновалось каким-то невероятным, чужим рефлексам. Едва коснувшись пола, Исаак резво откатился в сторону. Рядом пронеслось тело Призрака. Мелькнуло искореженное злостью лицо.
Мальчишка навалился сверху. При всей своей тонкости и хрупкости весил он невероятно много. Призрак, насосавшись энергии, набирает в весе, становится сильнее, всплыло из подсознания. Откуда он это знает? Или это не его память?
Лицо паренька приблизилось к его шее, шапочка съехала с белобрысой головы. Мальчишка обнажил белоснежные зубы, словно волчонок, готовый вцепиться в глотку. В глазах его полыхала ненависть.
— Что ж вы такие злые? — прорычал рыжий, напрягся и отшвырнул от себя противника, но тот снова навалился, не дав подняться.
— Мы не злые. Мы просто хотим обратно. Копим энергию.
— Убивая?
— Иначе нельзя. Нам надо открыть портал… Вы не понимаете… Вы никогда не понимали.
Исаак напрягся до предела, чувствуя, что если сейчас не выберется из-под парнишки, то тот переборет его. Изо всех сил пихнул вперед. Призрак отлетел, рухнул на спину. Голова юноши сильно ударилась о камень. Тело изогнулось. Лицо исказилось в неестественной гримасе.
Рыжий не стал дожидаться продолжения. Одним рывком поднялся на ноги. Вскинул ружье и нажал спуск. Выстрел угодил прямиком в грудь. Тело мальчика дернулось и застыло.
— Одуреть можно, — пробормотал Исаак. — Я и не знал, что так умею.
Он сделал несколько шагов, наклонился, поднял фонарь. Дурацкий светильник включился только с третьего раза. В луче света стало отчетливо видно, что мальчишка мертв. Помощник мастера Элиота Грон лежал на полу подземного коридора с развороченной грудью. Из жуткой раны на груди и проломленного о камень черепа неестественно тонкими струйками сочилась кровь. Вместе с ней в землю впитывалось тусклое голубоватое свечение.
— Держи его! — невпопад крикнул Антрацит, подбегая ближе.
— Я убил Призрака, — ошарашенно произнес Исаак и сел на землю.
— Ты убил носителя, — суетился рядом спут, — а Призрак уходит!
Словно подтверждая его слова, голубое свечение потухло, растворившись в камнях.
— Ушел, — грустно закончил Антрацит и, обреченно вздохнув, уселся рядом со священником. — А я не знал, что ты можешь так драться.
Исаак запустил руку в сумку, выудил бутылку и сделал хороший глоток, протянул Антрациту.
— На, держи. Нервы успокаивает.
На этот раз спут спорить не стал. Более того, выпил скорее охотно.
— Видимо, это тоже генетические изменения, — подытожил он, возвращая бутыль.
— Любовь к алкоголю? — не понял рыжий.
— Нет, — покачал головой Антрацит. — Возможности твоего тела. Я читал, что священники Церкви Света еще в детстве подвергаются генным изменениям. В частности, голосовой модификации. Именно поэтому Призрак не смеет тебе противиться. Вот только зачем ты выспрашивал его имя? Теперь между вами связь…
— Не знаю, — пожал плечами Исаак.
— Наверное, тоже гены, — предположил спут.
— Да какие еще гены?
— Как какие, те самые, что подверглись тщательной обработке. Церковь Света проводит всех своих братьев через процесс генетической модификации. Ты что, хочешь сказать, что не знал о своих возможностях?
— Нет, — искренне ответил Исаак.
— Ты серьезно этого не знал? И как ловить Призрака тоже? Я думал, что у тебя просто нет практики, но теория…
Исаак покачал головой:
— Ни практики, ни теории. Все, что мне сказали: приложить амулет ко лбу носителя…
— Но ты же этого не сделал!
— А как я тебе это сделаю? — возмутился священник. — Ты вообще видел, что здесь было? Какой, к чертям свинячьим, амулет? Я думал, он меня в клочья разорвет.
— Тогда понятно, почему ты его отпустил, — вздохнул спут.
— Честно говоря, это меня сейчас волнует в последнюю очередь. Главное, что я еще жив. — Исаак покосился на синекожего. — Ну и ты тоже.
Он поднялся, споро упрятал бутылку в сумку. Ремень лег на плечо. Пошарив в темноте, Исаак нащупал и поднял ружье.
От осознания случившегося и сказанного голова шла кругом. Они, значит, его еще и под себя заточили. Хороша Церковь: сплошная ложь, замалчивание, игры да интриги!
— Ладно, идем, — кивнул он Антрациту.
— А как же Призрак?
— Больше никаких Призраков! — отрезал Исаак.
— Он ведь найдет нового носителя, и тогда все начнется опять.
— А, это уже не моя проблема.
— А если он вернется?
— Не вернется, у него есть дела поважнее.
— Портал, — многозначительно протянул спут. — Как думаешь, что он имел в виду, когда говорил про этот самый портал?
— А ты разве не знаешь? — спросил Исаак. — Я думал, спуты знают все.
— Увы, этой информацией я не владею.
— Вот и я не владею. Так что пусть этим занимаются братья-администраторы. А я буду жить в свое удовольствие. Чувство долга — прекрасное чувство, когда тебя за него не прикладывают мордой об стол. Ты со мной? Или боишься?
Спут подошел ближе и неожиданно подмигнул.
— Что вы — что вы, мистер Браун. Я с вами.
Звук, доносившийся из ближнего коридора, не походил ни на один из слышанных прежде. Васис притаился и вслушался. Призрак? Или священник? А может, в этих мерзких пещерах так глубоко шляется еще кто-то, кроме них троих.
Владимреску осторожно заглянул в коридор. Далеко, в самом его конце, что-то светилось рассеянно-голубоватым светом.
Священник? Призрак? Или?..
Чего гадать, пришла в воспаленное сознание мысль, пойди да посмотри.
И техномаг осторожно направился к источнику света. Звук нарастал, становился мощным, свет, напротив, неожиданно вздрогнул. Васис остановился. Вздрогнул? Или показалось? Нет, ерунда. Сам он трясется, вот и все.
Стараясь не шуметь, чтобы застигнуть неведомого противника врасплох, он шагал тихо-тихо. Осторожно передвигал ноги, перенося с одной на другую центр тяжести. Шаг, движение телом, вторую ногу вперед. Движение корпусом, перемещение центра тяжести. Шаг, еще шаг.
Чем ближе он подбирался к свету, тем медленнее двигался. Наконец и вовсе остановился в растерянности.
У свечения не было никакого источника. Оно существовало само по себе. Просто сгусток света, повисший в воздухе. И звук доносился именно от него.
— Что за…
Владимреску запнулся. Свет пошевелился, словно живое существо, среагировавшее на голос. Не дрогнул, а именно пошевелился. И на этот раз сомнений быть не могло. Мысли запутались окончательно. Светящийся сгусток тронулся с места и не спеша поплыл навстречу техномагу. Звук, исходящий от него, сделался угрожающим.
— Что за черт?! — вскрикнул Васис.
Свечение набирало скорость, расстояние между ним и человеком стремительно сокращалось.
Растерянность как рукой сняло. Внутри возникло то чувство, с которым неделю назад он бежал из тюрьмы: паника пополам с безысходностью, страх вперемешку со злостью. Васис развернулся и бросился наутек.
Грохот шагов эхом разлетался по тоннелю, в стороны летели мелкие камешки, но техномаг больше не таился — смысла не было. Он несся, не разбирая дороги, не оглядываясь.
Оглянуться, тут же возникла мысль. Посмотреть, где этот… эта… это. Он обернулся. Сгусток света оказался совсем близко. Владимреску обдало холодным потом.
Со всех сил техномаг дернулся вперед, споткнулся и полетел на землю. Последнее, что отпечаталось в сознании, была боль — нестерпимая, дикая, невыносимая, словно тело разрывали на тысячи крохотных частиц. И Васис закричал.
Так страшно кричат умирающие звери.
Так жутко воют матери, потерявшие детей.
Так нечеловечески дико еще совсем недавно кричал на своей искореженной неведомым камнем дробилке мальчик Грон…
А потом все кончилось.
Света не стало. Упавший человек поднялся, покачнулся, словно привыкая к своему телу, и пошел назад.
Если кто-то увидел сейчас бывшего техномага со стороны, наверняка отметил бы, что он изменился. Осанка, походка, лицо, глаза — внешне человек остается прежним, но при этом неуловимо меняется, когда в него вселяется Призрак.