Началась активная экзаменационная пора. Вечером занимался аэродинамикой.
Устав от занятий, с наслаждением читал Тургенева. Слова: «Никто не может сказать про себя, есть ли у него талант и к чему именно, это должно созреть в человеке, как плод на дереве, но всякому, даже лишенному творческого дела, необходимо сосредоточиться и придать себе известное направление, а то непременно рассыплешься и не соберешь себя потом», — прочитал дважды, подчеркнул.
3 июня. Тренировался.
Был на консультации в академии. Поздравил Константина Андреевича Вершинина с днем рождения.
Главный маршал извинился перед Юрием Алексеевичем, поднял руку и попросил рассказать о себе. Гагарин смутился, пожал плечами, дескать, что мне рассказывать о себе, родился, учился, служу, и еще раз попытался выразить слова подлинного восхищения жизненным подвигом выдающегося авиатора Вершинина.
— А я завидую вам, Юрий Алексеевич, — сказал Главный маршал. — Вы новое и счастливое поколение советских авиаторов. Как много вы сумеете сделать…
4 июня. Присутствовал на совещании у С. П. Королёва.
Сергей Павлович доложил о планах использования космического корабля «Восход», о требованиях, предъявляемых к экипажам, о модернизации новых типов летательных аппаратов.
«Указанные исследования — продолжил свою мысль Сергей Павлович, — имеют большое значение для создания перспективных систем, обеспечивающих жизнедеятельность человека в космическом пространстве, производство монтажных работ в космосе».
Сергей Павлович умел заворожить слушателей новыми идеями, увлечь перспективами будущих стартов, сказать о сроках реализации программ и непременно напомнить о том, что это была мечта Константина Эдуардовича Циолковского.
После совещания Королёв подошел к Гагарину.
— Собираюсь в отпуск, Юрий Алексеевич, чертовски устал. Хочу немножко пожить без телефонов, совещаний, разносов.
— Экзюпери, Сергей Павлович, по этому поводу сказал бы: мечта людей. А я скучаю без совещаний и телефонов. Сегодня с огромным наслаждением слушал вас. Этот день для меня — не пропавший.
Сергей Павлович улыбнулся уголками губ и пригрозил пальцем: не льсти.
— Хочу с вами посоветоваться, Юрий Алексеевич, и поговорить о вашем будущем, но не сегодня, устал.
Королёв извинился, склонил голову. Лицо его было землисто-серым, подбородок дряблым, глаза блеклыми.
— Хорошо, Сергей Павлович, — согласился Гагарин, — как вам будет удобно. Я готов приехать в любой день.
5 июня. Присутствовал на тренировках экипажей корабля «Восход», хронометрировал время.
Феоктистов собран, безупречно дисциплинирован.
Егоров значительно легче проходит все испытательные препоны тренировок, с веселой беспечностью подходит к некоторым обязательным нормам.
После тренировок Гагарин объявил о скором начале тренировочных полетов, о неизбежных парашютных прыжках.
6 июня. Во второй половине дня готовился к зачетам, писал конспекты.
Написал письмо родителям, в котором известил их, что в эти дни побывать в родном городе не удастся, приедет после сессии Верховного Совета. Он хорошо знал, как дома интересуются его здоровьем, самочувствием жены и детей, любыми новостями, имеющими отношение к его семье, и потому писал о всех событиях, случившихся в его доме.
7 июня. Ездил с детьми в лес. Устроившись на полянке, читал им рассказ Бианки «Как мышонок попал в мореплаватели».
— «Ребята пускали по реке кораблики. Брат вырезал их ножиком из толстых кусков сосновой коры. Сестренка прилаживала паруса из тряпочек», — медленно, давая уяснить каждое слово, читал Юрий Алексеевич.
— А что такое бианка? — перебив чтеца, спросила Лена.
— Бианки — это фамилия.
— А ты говорил, что Анка — это имя.
Юрий Алексеевич стал искать новый текст, прежний их не увлек.
— «Растения и животные, леса и горы, и моря, ветра, дожди, зори — весь мир вокруг нас говорит с нами всеми своими голосами. Но мы ему не внемлем». — Галя открыла рот и хотела что-то спросить, но Гагарин торопливо продолжал — «Только малые дети разговаривают с ним на своем языке, и непонятный лепет их сам звучит для нас как журчанье ручья, шелест леса, перекличка птиц…»
— Папа, значит, ты больше на охоту ходить не будешь и зверюшек мертвыми приносить не будешь? — спросила Галя со слезами на глазах.
— Не буду, — ответил Гагарин и предложил ехать домой.
11 июня. Гагарину сообщили о том, что Москва запрещает ему летать и он отстраняется от полетов на неопределенное время.
Огорченный запретом, уехал домой и читал пьесу Бориса Лавренева «Лермонтов».
12 июня. Присутствовал на приеме, устроенном в честь Вальтера Ульбрихта.
Николай Петрович рассказал, что утром он сопровождал Лотту Ульбрихт, навестившую Валентину Владимировну Терешкову в больнице. Валя чувствует себя хорошо, просила передать всем привет и благодарность за многочисленные подарки.
13 июня. В Академии наук СССР Юрий Гагарин ознакомился с новыми теориями о происхождении Вселенной, гипотезами о связи жизни на Земле с явлениями, происходящими в Галактике.
Встретился с Н. П. Каманиным и обсуждал текущие вопросы. Николай Петрович спросил:
— Как будем использовать оставшихся космонавтов?
— На полную катушку, — тотчас ответил Гагарин. — Они должны летать, летать и летать. Инструкторская роль — непомерная роскошь для Центра. И я хочу летать, это моя профессия, это моя судьба.
Каманин информировал Гагарина о некоторых новых взглядах Академии наук СССР на подбор космонавтов.
15 июня. Тренировался.
Присутствовал на зачетах у слушателей-космонавтов.
Выехал на заседание межведомственной комиссии по изготовлению тренажеров. В огромном зале, залитом солнцем, конструкторы демонстрировали свое творение. Машина, начиненная современнейшими приборами, легко подчинялась воле человека.
— Превосходно, — похвалил Юрий Алексеевич инженера, демонстрировавшего оригинальное изобретение. — Вы готовый космонавт, вам надо слетать в космос.
— Ну что вы, Юрий Алексеевич, — стеснительно ответил инженер. — Мы учим машины, а сами не успеваем осуществить мечту своих машин.
Вечером готовился к зачету.
16 июня. Сдавал последний зачет летней сессии.
Преподаватели остались довольны, после экзаменов все сфотографировались, пожелали друг другу хорошего отдыха.
Во второй половине дня встречал приехавшего в Звездный городок Николая Петровича Каманина. Он рассказал Гагарину о совещании в Академии наук СССР, о выступлении С. П. Королёва, о позиции других ученых.
Каманин сообщил о том, что ученые, конструкторы изъявили желание посмотреть Звездный городок, ознакомиться с учебно-тренировочной базой.
Вечером разбирал почту.
13 июля. Участвовал в работе четвертой сессии Верховного Совета СССР шестого созыва.
Сессия рассматривала вопросы повышения благосостояния советского народа.
14 июля. Встретился с земляками-смолянами, депутатами Верховного Совета СССР, пригласил их в Звездный, познакомил с товарищами, рассказал о тренировках.
17 июля. Гагарин вылетал на отдых в Крым. Уложив необходимые вещи, Юрий Алексеевич просмотрел почту, полистал газеты, журналы.
В одной из газет сообщалось об истории американской космонавтики, в статье приводились выдержки из книг, вышедших за рубежом. В книге «Ракеты и полеты в космос» приводились данные о том, что американцы вывезли из Германии 523 гитлеровских ученых, в том числе 125 в области ракетостроения, 1500 тонн секретных научных документов, 300 вагонов, груженных оборудованием и деталями ракет ФАУ-2.
7 августа. Направил поздравительную телеграмму Главному маршалу авиации Александру Евгеньевичу Голованову в связи с его 60-летием.
Пришла телеграмма от Каманина с просьбой прервать отпуск и срочно вернуться в Москву.
Заказал билеты на самолет, позвонил в пионерский лагерь «Восход-1» и договорился о встрече с ребятами.
Поэт Владимир Туркин просил Гагарина приехать в Коктебель и побеседовать с писателями.
Во второй половине дня отправился в Коктебель. Поэты читали Гагарину стихи, слушали его рассказы о многочисленных заграничных поездках, задавали вопросы. Писатели говорили о своих творческих планах, о желании написать о Юрии Алексеевиче и его товарищах, сетовали на то, что мало печатается книг о космосе.
Драматург Анатолий Варфоломеев рассказал Юрию Алексеевичу о своей работе над пьесой о космонавтах.
10 августа. Гагарин, прервав отпуск, вернулся в Москву. В тот же день ом позвонил Сергею Павловичу Королёву, встретился с Николаем Петровичем Каманиным.
12 августа. В Центр подготовки космонавтов приехали ученые, конструкторы, инженеры. Гости осмотрели учебно-тренировочную базу, беседовали с готовящимися экипажами.
О состоянии подготовки экипажей к полету доложили Кузнецов и Гагарин. Особый интерес комиссия проявила к Константину Феоктистову.
13 августа. Гагарин присутствовал на предварительной подготовке космонавтов к полетам, занимался на тренажере с Феоктистовым и Егоровым.
14 августа. Присутствовал на совещании у С. П. Королёва, на котором обсуждали итоги доработок космических кораблей «Восход» и программы полета.
Ученые высказались за дополнительные пуски с манекенами в августе — сентябре, чтобы после обсуждения их результатов назначить время для полетов экипажей.
17 августа. Присутствовал на торжественном собрании, посвященном Дню Воздушного Флота СССР, которое состоялось в Центральном театре Советской Армии.
Министр обороны Союза ССР Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский беседовал с Гагариным. Тот сказал, что ему известно его намерение получить разрешение на полеты. «Ваша жизнь, Юрий Алексеевич, дорога для всего человечества, и не следует подвергать ее риску», — твердо сказал министр. «Но может быть, отстранение от полетов это и есть риск?» — спросил Гагарин.