В этот день они долго гуляли по зимнему городку. Варфоломееву понравились его мысли, и он вдруг, спохватившись, полез за ручкой.
— Писать? — спросил Гагарин. — Не надо. Пожалуйста, не надо, хотя бы в лесу. Мы ведь просто так разговариваем.
Перешли на разговор о профессиях, об увлеченности людей.
— Космонавт, — сказал Юрий Алексеевич, — это уже профессия, быть может, и не самая тяжелая из всех существующих, но, бесспорно, требующая большого упорства, выдержки, воли, хладнокровия и мужества, безукоризненного знания целого ряда наук.
— Однако наука доказывает, что космонавт — профессия древняя, — пошутил писатель.
— Меня этим не обидишь, — парировал Гагарин. — Я ведь знаю, к чему ты клонишь. Определенно будешь доказывать, что на Земле были пришельцы других миров. Если это так, я охотно уступлю первенство. Но я не уверен, что обитатели иных миров посещали нашу Землю. Скорее всего человеческая мечта, дерзновенный поиск рождали фантазии. Почему-то удивительно много общего у тех, кто прилетел к нам, и у тех, кто жил здесь. Мечты земных людей были реальны.
И Юрий Алексеевич стал рассказывать об удивительной тайне Африканского континента.
— Уже давно газеты известили мир о том, что в северо-восточной части Африканского континента, неподалеку от Файюмского оазиса, на ровной как стол площадке обнаружен каменный монолит со следами, отдаленно напоминающими упоры для пуска ракеты. Каждый день газеты сообщали ошеломляющие новости одну за другой. Авторы спешно искали свидетелей происшествия и нашли. В аравийских песках отыскали папирусы, в которых якобы сообщалось о том дне, когда нашу Землю посетили пришельцы с других планет. Потом стали находить металлические детали, химический анализ которых показал, что на Земле таких сплавов не знали. Нашли радиоактивный песок.
Внимание людей было приковано к оазису, доселе неизвестному за границами Египта, никем не изученному. Это было время кануна полета человека в космос. Интерес подгонял человечество, оно спешило выйти за пределы земного тяготения, но пока люди искали следы присутствия на Земле инопланетян.
И вот прошло несколько лет. Мир обогатился знаниями орбитальных полетов, стартами на Луну, Венеру, Марс, и снова всплыли предположения о посещении Земли существами с других планет.
Доводы ученых пока мало доказательны, — говорил Юрий Алексеевич. — Мы знаем сейчас значительно больше, а потому в своих суждениях более аргументированы.
Невольно коснулись последних находок в Перу. Там еще в 30-е годы обнаружили плоскогорье Наска, исчерченное линиями, напоминающими посадочные полосы. Гипотеза созревала с годами. В наше время плоскогорье уже выдавали за космодром. Поиски дали пищу науке и фантазии.
Но тайна и по сей день остается тайной, загадкой, разгадку которой, вероятно, решит только время…
— Юрий Алексеевич, можно узнать причину вашего плохого настроения?
Гагарин остановился и пристально посмотрел на Варфоломеева.
— Можно. Я написал рапорт с просьбой освободить меня от должности заместителя начальника ЦПК. В ноябре я был подготовлен к самостоятельному вылету, но мне так и не дали разрешения на полет. Какой же я заместитель, если я не летаю? Я должен обязательно летать…
5 декабря. Юрий Алексеевич приехал в родной город. Своему земляку Семему Дмитриевичу Казакову он сказал: «Хочу, чтобы Гжатск наш помолодел, чтобы стал чистым, зеленым, чтобы цветы по всем улицам. Предприятия новые надо построить, техникумы открыть — молодежи много тогда будет.
Прекрасный город может получиться».
Это был последний приезд Гагарина в родной город.
7 декабря. Встретился с Н. П. Каманиным и объяснился по существу рапорта. Юрий Алексеевич повторил свои доводы.
— Хорошо, — уступчиво сказал генерал. — Разрешу вам летать, если моей власти будет мало, добьюсь. Но прошу вас, заканчивайте академию до лета 1968 года, а потом начнете летать.
Гагарин встал.
— Я закончу учебу раньше, в феврале — марте. Могу я сразу же начать полеты?
— Да, можете.
12 декабря. Главный редактор литературно-художественного и общественно-политического журнала «Байкал» обратился к Юрию Алексеевичу с просьбой высказать свое отношение к вводимому в журнале разделу-рубрике «Авиация — космос — век XX», если возможно, поддержать идею, стать членом редколлегии журнала и своей статьей открыть начинание бурятских писателей.
В письме на имя главного редактора Гагарин писал, что горячо поддерживает рубрику, выражал уверенность в том, что она полюбится читателям, будет способствовать пропаганде боевой славы нашей авиации. Юрий Алексеевич считал, что открыть рубрику надо хорошим материалом об авиации, подвигах наших соколов на Халхин-Голе, а его статью, над которой он сейчас работает, можно опубликовать позже. Он сообщал, что представит в распоряжение редколлегии свои записки о новой на Земле профессии — космонавт. Одновременно с письмом Юрий Алексеевич послал свое фото, написав: «Читателям журнала «Байкал» с пожеланиями в труде и жизни. Гагарин».
Через двенадцать лет журнал опубликовал статью Ю. Гагарина «О профессиональной деятельности космонавтов», которую он собирался направить в журнал в 1967 году.
«Беспокойное племя пионеров-первооткрывателей, — писал Юрий Алексеевич, — обходит сушу, бороздит океан, опускается на дно моря и взлетает в заоблачные дали».
1968 год
1 января. Новый год встречали скромно и сдержанно. Не было вошедших в правило карнавалов, веселых забав, конкурсных танцев и поэтических отчетов.
Все готовились к защите дипломных проектов. Всем хотелось свалить огромную тяжесть — почти семилетнюю учебу в академии.
Юрий Алексеевич поздравил своих товарищей с Новым годом и впервые в пожелании произнес не «новых космических стартов», а успешного окончания академии.
2 января. Позвонил Каманину на дачу, где он проводил остаток своего отпуска, поздравил с Новым годом и рассказал о подготовке к защите дипломного проекта.
3 января. Занимался в академии, завершил расчеты по своей теме, обсуждал чертежи и схемы, которые считал целесообразным использовать на защите.
8 января. Присутствовал на защите дипломных проектов Андрияном Николаевым, Павлом Поповичем, Валерием Быковским, Виктором Горбатко, Борисом Вольтовым и Георгием Шониным.
Защита прошла успешно.
Гагарин поздравил их с окончанием академии и пожелал высоких орбит.
На вечере, посвященном первому академическому выпуску космонавтов, Юрий Алексеевич сказал о высокой миссии Военно-воздушной инженерной академии имени профессора Н. Е. Жуковского в жизни советских космонавтов.
9 января. Читал роман «Путь к звездам», написанный румынскими авторами И. М. Штефаном и Раду Нор и вышедший в Бухаресте в 1957 году. Эту книгу ему подарил профессор Виктор Федорович Болховитинов и рекомендовал прочитать ее немедленно, до окончания академии, считая ее как обязательное учебное пособие.
10 января. Заболела Анна Тимофеевна. Юрий Алексеевич уговорил ее приехать в Москву, лечь в больницу, а после выздоровления не торопиться домой, в Гжатск, пожить несколько дней в Звездном.
Анна Тимофеевна, растроганная заботой сына, расплакалась. Предложение сына ее очень устраивало, но не лежать в больнице, а побыть у него, позаботиться о внучках.
11 января. Продолжал занятия в академии. Как всегда, с утра садился во временно предоставленный кабинет. Обедал в общей академической столовой, возвращался в учебный корпус и работал до позднего вечера, не подходя к телефону, не отвлекаясь на призывы отдохнуть.
12 января. Звонил Н. П. Каманин, интересовался ходом подготовки к защите дипломной работы, сказал, что отпуск его завершается, в понедельник он приступит к работе, просил приехать, ибо есть очень большой важности дело.
— Снова будет перенесен срок защиты диплома? — с тревогой спросил Юрий Алексеевич Каманина.
— Думаю, что нет, хотя все зависит от вас…
15 января. Встретился с генералом Каманиным. Николай Петрович сообщил о том, что в апреле 1968 года предполагается проведение серии мероприятий под эгидой ООН, посвященной изучению космического пространства. На конференции, предусмотренной программой, будет доклад с изложением советской космической программы.
— Мне выступать? — спросил Гагарин.
— Да, выступать, — подтвердил Каманин.
— Готовиться начну после защиты диплома.
Николай Петрович виновато улыбнулся.
— Готовиться надо начинать сегодня же.
— Хорошо! — отчеканил космонавт, уходя от дискуссии по проблеме, которая становится с этого дня центральной.
17 января. Принимал в ЦПК Главных конструкторов космической техники, показал им, как идет установка учебно-тренировочных приборов и тренажеров, продемонстрировал их в действии. Гагарин внес ряд предложений по усовершенствованию тренажеров.
19 января. Направил Н. П. Каманину таблицу загрузки космонавтов общественно-политическими делами. В 1967 году каждый космонавт участвовал в 34 мероприятиях, что привело к потере 50 учебных дней.
— Если вы сократите мои поездки, — сказал Гагарин, — я беру обязательство в феврале защитить дипломную работу.
— Хорошо, договорились. Но имейте в виду, на этой неделе поступили приглашения из Мексики, Швеции, Польши, Индии, Болгарии…
— Везде побываю, но только после окончания академии.
20 января. Утром совершил лыжную прогулку. Сделал наброски речи для выступления в ООН.
Что же он должен сказать? Разумеется, многое. Но кратко! Прежде чем говорить о программе исследования, необходимо сказать о новой профессии землян — космонавт. Это человек, деятельность которого протекает в необычных условиях, оказывающих на его организм сильное воздействие, нередко близкое к предельно переносимым.
Учитывая, что в настоящее время численность экипажа космического корабля ограничена, а полет является сложным научно-техническим экспериментом, космонавт, кроме