Это был серьезный удар по колонии, которая, казалось, изо дня в день приходила в упадок.
Вопреки всему здравому смыслу с коммерческой точки зрения смерть Веруки принесла с собой грандиозный успех. Все средства массовой информации снова заговорили о конкурсе. Было выпущено множество специальных программ, в которых рассказывалось о биографии и родителях Веруки. Передачи показывали лучшие публикации девушки в социальных сетях и ее последние изображения с Марса… Это пробудило спящую аудиторию.
На Марсе прошли небольшие похороны. Веруку похоронили роботы с «Разведчика». Жителей колонии разделили на две маленькие группы, чтобы каждая по очереди смогла посетить могилу маленькой девочки, хотевшей пережить приключение, к которому она оказалась вовсе не готова. Все это транслировалось в прямом эфире.
На Земле было объявлено несколько дней всемирного траура. Миллионы людей выразили свои соболезнования, оставляя на улицах цветы, свечи и послания.
Вслед за смертью Веруки из интернета исчезло огромное количество сообщений, пропитанных ненавистью к этой девушке. Сами авторы удалили их либо из чувства стыда, либо из страха возмездия. И все, кто до этого момента осыпал Веруку оскорблениями, теперь задавались вопросом о том, как же такое произошло и почему никто ничего не сделал, чтобы предотвратить случившееся.
Ненависть, которая унесла жизнь Веруки, теперь была направлена на ее отца. Мужчине постоянно приходили унизительные сообщения с угрозами расправы. На его дом несколько раз нападали, поэтому в конце концов он решил сбежать и поселиться в затерянном месте в Исландии, где его никто не сможет найти. Мужчина отказался от любых электронных устройств: у него не было ни мобильного, ни компьютера, ни телевизора, ни даже банковской карты. У него не было ничего, что могло бы стать проводником для ненависти.
Так он прожил какое-то время, став невидимкой. Вместе с тем о мужчине распространялись слухи людей, которые видели, как он то разъезжает по острову, то прогуливается возле гор, то купается в каком-нибудь бассейне, то напивается в пабах в компании очередной спутницы.
Известность этого человека постепенно угасала, пока через несколько месяцев после смерти Веруки не появилась новость о том, что его машина съехала с дороги. Он умер на месте.
– Сюда?
– Да, он позвонил мне накануне. Это было очень странно, потому что я уже несколько недель ничего о нем не знала. Я лишь слышала, что он бродил пьяным по пабам в сопровождении молодых девушек и его видели спящим на улице. Вот почему я удивилась, когда он мне позвонил и сказал, что приедет сказать мне что-то очень важное.
– И что это было?
– Судя по дошедшим до меня слухам, в последнее время он встречался уже не с несколькими женщинами, а только с одной. Может, он влюбился и хотел попросить меня о разводе. Думаю, это наиболее логичное объяснение. И, возможно, поэтому его убили.
– Потому что он хотел попросить вас о разводе?
– Нет, не потому что он хотел попросить об этом, а потому, что мы наверняка бы поссорились, я в этом уверена. И мы бы кричали друг на друга, и бросались бы обвинениями, и… Кто знает? В такие напряженные моменты не слишком уравновешенный человек мог бы сказать что-то такое, чего не должен говорить. Даже не знаю, лучше не слушайте меня. В любом случае, он так и не приехал в аэропорт, так что мы никогда не узнаем правды.
Женщина пристально посмотрела на меня.
– Некоторые СМИ пытались представить смерть моего мужа как самоубийство. Слишком сильное давление, чувство вины… ложь журналистов, купленных системой. Я знаю, что его убили.
Женщина замолчала. Возможно, потому что ей больше нечего было добавить.
Я поняла, что в ходе двухчасовой беседы мы ничего так и не выяснили по поводу следующего ключа.
– Спасибо, – сказал мой брат, – спасибо, что поделилась с нами этим. Возможно, нам не нужно было…
– На самом деле это было нужно, я благодарна вам за разговор. Иногда бывает полезно, чтобы тебя услышали, чтобы правда стала известна, даже если она отличается от той, что показывают в новостях… Посмотрите вокруг.
Мы с братом сидели, не зная, что сказать.
– У меня много денег, но нет жизни. Нет ничего, ради чего стоило бы просыпаться и вставать каждый день… Больше ничего нет.
Наступила тишина. Я хотела спросить ее о том, что могло бы иметь хоть какое-то отношение к ключам, но не знала, подходящий ли сейчас момент. Она оказалась более прямолинейной.
– Похоже, я не смогла вам сильно помочь в вашей игре, извините.
– Не переживай, – ответил мой брат, – просто должно быть что-то еще. Если отец привел нас сюда, значит, где-то должен быть ключ. Ты уверена, что тебе не попадалось ни одного ключа с клевером?
– Ключ с клевером? Нет.
– Может, дома был какой-то сейф, какой-нибудь тайник?
– Да, было несколько, но там только кодовые замки… Если хотите…
– Нет, не думаю, что в этом есть необходимость, – ответил ей мой брат.
Мы выпили чаю с печеньем и в итоге остались ужинать. Она нуждалась в компании. «У меня давно не было гостей в доме», – сказала она.
За столом неожиданно появилась подсказка.
– А о доме в Исландии, где жил твой муж, что-нибудь известно? Он достался тебе? – спросил мой брат, когда нам подали десерт.
В этот момент женщина подняла голову и посмотрела куда-то вдаль. Прошло несколько секунд, прежде чем она заговорила снова.
– Да… есть несколько ключей. Я совсем об этом забыла.
Женщина медленно встала и исчезла в коридоре. Мы остались ждать ее в гостиной. Через несколько минут она вернулась с небольшой коробкой в руке.
– Это единственное, что мне передали после смерти моего мужа, – сказала она, передавая коробку моему брату.
На крышке ящика был нарисован странный рисунок – прямоугольник, внутри которого находилось еще три символа в виде полос с кружком посередине. Алан медленно открыл его, стараясь не сломать, и мы обнаружили там ключ с брелком, на котором было точно такое же изображение
– Это ключ от дома в Исландии? – спросила я.
– Да, от дома, где жил мой муж. Он оставил его мне по завещанию.
– И вам никогда не хотелось туда поехать? – снова задала вопрос я.
– Туда? Туда, где, по слухам, он делил свою жизнь с девушками моложе, красивее и, несомненно, раскованнее меня? Нет, я никогда туда не поеду. И я вообще не понимаю, зачем он отдал этот ключ мне. Мой муж никогда не был таким уж плохим человеком, поэтому я не понимаю…
Она на минуту задумалась.
– Хотя, возможно, ключ был не для меня. Может, кто-то прислал эту коробку намеренно, чтобы я когда-нибудь подарила ее вам.
– А вы знаете адрес дома?
– Нет, я и знать не хотела. Я убрала этот ящик и вовсе позабыла о нем. Он ваш, – сказала женщина нам, делая рукой жест, означающий, что она не хочет иметь с этим ничего общего.
– Спасибо большое, – сказал мой брат. – Если следовать всем подсказкам, то, вероятно, нашей следующей остановкой будет Исландия.
– Я хотела бы помочь вам чем-то еще.
– Думаю, что ты нам очень помогла, – сказал мой брат, улыбаясь ей глазами.
После окончания ужина мы проговорили с ней еще час, а потом наконец распрощались. Женщина обняла моего брата, затем протянула мне руку. И в ту секунду моя журналистская сущность одержала верх, и я спросила:
– Простите, а могу я спросить вас о серебряном кольце, которое вы носите на этом пальце?
– Ах да, список еХо… Но это отличается от того, что носишь ты, дорогая, – меня удивила перемена в ее голосе. – Это одно из трех, которые были изготовлены самыми первыми. Уже после были сделаны все остальные. Оно принадлежало моему мужу. Он подарил мне его перед отъездом в Исландию до того как все случилось с Верой.
– Так вы знаете, что это такое? – взволнованно спросила я. – Вы знаете, для чего нужны эти кольца?
– Конечно, знаю.
Мы обе молчали, глядя друг на друга. Я ждала, не скажет ли она мне что-нибудь еще, я чуть было не начала расспрашивать ее дальше, но по лицу женщины я догадалась, что она не собирается говорить на эту тему.
Передо мной стоял человек, который знал ответы на все мои вопросы, а я ничего не могла у нее выведать.
Она попрощалась со мной взглядом.
Пользователи, общаясь в интернете, забывают о горе, уважении или сочувствии. Об этом могут помнить только в реальном мире, да и то – далеко не все.
Возможно, поэтому всего через неделю после смерти Веруки те же пользователи, что нападали на нее, теперь направили свою ярость на ее отца. Он преступник, позволивший невинной девочке, которая ничего не знает о жизни, умереть на Марсе.
Верука, прежде избалованная девчонка, теперь героиня.
Верука, прежде капризная, теперь неопытная.
Верука, прежде выскочка, теперь жертва.
Верука, прежде Верука, теперь Вера.
Верука, прежде живая… теперь мертвая.
Пользователи изрыгали на мужчину всю свою ненависть. Некоторые из изображений, сопровождавших сообщения, были действительно жестокими: отец надевает петлю на шею дочери, Верука без шлема астронавта лежит с разбитой головой, ее отец распят с надписью «Виновен» на лбу… И ничего противозаконного в этом нет. Так выглядит свобода слова.
И все это начало разрушать человека, который встречался с волной гнева каждый раз, когда включал свое мобильное устройство. Нельзя было все списать на одного сумасшедшего, который отправлял сообщения днями и ночами. Мужчина столкнулся с мнением толпы, которая стала преследовать его повсюду.
Ненависть и презрение, изначально зародившиеся в виртуальной реальности, заразили собой и телевидение. Ведущие, журналисты и знаменитости, которые сначала поздравляли мужчину с тем, что он позволил своей дочери принять участие в конкурсе, теперь обвиняли его в отсутствии человечности.
В конце концов человек больше не мог это выносить и исчез. Он покинул компанию, передав свои полномочия двум другим партнерам. Это была цена, которую ему пришлось заплатить за то, что он поставил под угрозу весь проект. Не было пресс-конференции, не было официального прощания.