тным здесь долго не выжить вместе. Потому что и они, и мы – голодны и свободны. А свобода – как солнце, могущественней которого ничего нет. В какой-то мере мы с этими тварями чем-то даже схожи, с их любовью к жизни, стремлением сожрать друг друга так шустро, чтоб за ушами трещало. Кто первый – тот и прав. Кто первый – тот и выжил…»
Джек снова сплюнул, и ему внезапно захотелось очень быстро убраться отсюда. Он улыбнулся крысе, точно нейрохирург, решивший без наркоза удалить пациенту половину лобной доли. Да, еще секунда, еще один мерзкий писк, и он бы точно прикончил ее.
Крыса благоразумно сохраняла дистанцию и молчание. И продолжала за ним наблюдать.
Джек поставил ружье на предохранитель. И на мгновение задумался: а в своем ли он уме? Сдалась ему эта тварь!
«Всего доброго, мисс Крыса! Потерпи. Дойдет очередь и до тебя…»
– Жуткая Жуть надвигается, а с ней грядут и перемены, – буркнул Джек. – Мерзостная сегодня ночь. Не нравится мне все это, ох, не нравится. – И вернулся в дом, захлопнув за собой дверь.
– М-м-м, чего там? Кто-то приходил? – сквозь сон пробормотал Джо Снежок.
– Проныра.
– Попутного ему ветра в спину, – устало произнес Джо, переворачиваясь на бок.
– Я тоже такого мнения, любимый.
– А чего он хотел? – в его голосе звучала апатия. – Он уже во второй раз приходил или в первый?
– Ты разве слышал?..
– Да, но есть единственные в мире часы, показывающие точное время, когда пора подниматься – это мое личное решение. Так чего же Проныра хотел-то?
– Звал к Джеку. Сначала он хотел, чтоб ты помог ему разбудить Дикого, а теперь они вместе собираются организовать миссию спасения и заодно пострелять амфибий.
– Почему ты меня не разбудила! – Джо подскочил, как будто муравьи к нему в кровать забрались. – Джек – другое дело!
– И без тебя обойдется твой любимый Джек, – заявила Магда, насупившись.
– Нет! – фыркнул Джо. – Без меня он не обойдется! Это охота! Мужское дело! Понимаешь? И кого они собираются спасать? Что-то случилось?
– Наши ушли на Корабельное кладбище и до сих пор не вернулись.
– Кто?
– Косой, Шустрик и Прыщавый. И Дорин с ними увязалась.
Магда подошла к шкафу, порылась в нем и протянула Джо ботинки, теплую рубаху и джинсы:
– Надень, там прохладно. Льет как из ведра и ветер сильный.
– Слушай, ну что тебя так связывает с Джеком? – спросила она.
Удар пришелся в цель. Магда заметила, как Джо вздохнул и закусил губу.
– Лучшее качество мужчины, любимая, – ответил он, – это умение хранить тайну.
– Но… – Магда замолчала. Нужные слова не приходили ей в голову.
– Когда я привел тебя в банду… – начал Джо. – В общем, Джек сказал: «Не важно, что она девка, важно то, как она выполняет свою работу». Да и моя наука когда-то пригодилась Джеку как нельзя кстати.
– Понятно, все дело в мужской дружбе? – сказала Магда, хотя поняла, что Джо что-то не договаривает.
– Угу. Без этого не выжить.
Снежок быстро скинул с себя шорты, схватил одежду, надел джинсы, обулся и пошел, скорее даже побежал, на ходу застегивая рубашку поверх футболки.
Хлопнула дверь, но через пару секунд снова распахнулась. Джо Снежок снял с крючка на стене дождевик и пояс с чехлом, в котором красовалась ручка армейского мачете [26], и послал Магде воздушный поцелуй:
– Я скоро! – и ласково добавил их тайную клятву, слова, останавливающие обиду: – Одно сердце!
– Одна судьба! – ответила ему девушка, чмокнув губами, и улыбнулась.
Снежок тоже улыбнулся, и у него будто гора с плеч свалилась: он не хотел ссориться, но как-то слишком резко повел себя с ней.
Магда сделала последнюю отчаянную попытку:
– Может, останешься? – И капризно наморщила носик.
Он взглянул на нее и медленно покачал головой:
– Нет. Я не могу тебе многого объяснить, но… нет.
Она села на стул, погладила рукой живот, вздохнула:
– Мы будем тебя ждать. У каждого в душе есть свой необитаемый остров, милый…
Проныра энергично барабанил пальцами по капоту «Тойоты» – потрепанного временем грузовичка-пикапа, краска на котором настолько поблекла и осыпалась, что было невозможно сказать, каков был его первоначальный цвет. Некогда яркий многослойный лак вылинял до цвета зеленой совиной мочи.
– Хватит стучать, – пробормотал Клим. – Ты меня конкретно отвлекаешь…
В гараже повисла тишина, точно в похоронном зале. А за его стенами, пропахшими бензином и маслом, устроила бурный политический митинг стихия, и ветер играл, как на поющих пилах. Вдоль стен располагались ярко-красные шкафы с выдвижными ящиками и открытые стеллажи, заваленные всяким хламом и пустыми канистрами.
Клим стоял рядом с Пронырой, напустив на себя густую ауру академизма и крутя в руках какой-то чудный прибор, приделанный к шлему-маске противогаза. Чуть дальше, на продавленном кожаном диване, из которого кое-где торчали пружины и пучки конского волоса, устроились Угрюмый и Безумец. Они были словно отлиты в одной форме – крупные, неповоротливые, и было в них что-то воловье. На их лицах под сросшимися на переносице бровями тускло сверкали черные блестящие глаза. Вид у них был такой беззаботный, точно братья считали слонов во сне. Но они не спали. С монотонностью роботов доставали из коробок патроны, долго осматривали «свинцовых божков» и вставляли их в барабаны револьверов. Отличало близнецов лишь то, что у Угрюмого все лицо было изрыто оспой. Периодически их глаза поднимались и следили за большой мухой, с ленивым жужжанием летавшей под потолком.
– Всегда хотел у тебя спросить: что это за хрень? – поинтересовался Проныра у Клима, наблюдая за его манипуляциями.
– «Собачий нос», – пояснил Клим, воткнув штепсель наушников в разъем прибора. – Хочешь узнать, как прибор устроен?
– Валяй, послушаю. – Проныра принялся натягивать на ноги высокие рыбацкие сапоги.
– Смотри. – Клим быстро открутил противогазовую коробку и показал ее Проныре. – Я выбросил отсюда фильтрующий элемент и заменил его на специальный керамический сосуд, в котором находится обширная сеть заполненных жидкостью микроканалов, каждый из которых в десятки раз тоньше человеческого волоса. Нанотехногия, одним словом.
– А где ты их раздобыл – эти канальцы? Дорого, небось.
– Дорого, если покупать. У одного заезжего япошки выменял – он пытался их всучить перекупщику деталей на рынке, много просил, а тот брать не хотел, торговался. Я за ним проследил. С рынка японец подался в аптеку, а оттуда вышел расстроенный, надулся, как вомбат [27], страдающий запором. Я к нему и подошел. На Пустошах после шторма или прибоя много чего интересного можно найти, чтоб это потом выгодно обменять в городе. У япошки, оказалось, была проблема с потенцией, а я ему предложил лекарство – дюжину живых личинок архитеутисов-белемнитов. Видел бы ты его глаза, когда я ему только сказал, что смогу достать это. Хе-хе!
– Ясно. Махнулись не глядя. Самурай, как я понял, решил к члену привязать инопланетную «торпеду», чтобы покорить сердца всех гейш! – Проныра хохотнул.
– Так вот… – продолжил Клим. – Как известно, любой запах – это молекулы вещества, которые во влаге растворяются, а так как в микроканалах прибора слишком малый объем концентрации, то и пахнуть будет в миллионы раз сильнее. В тумане мы практически не ощущаем многих запахов. А в этом приборе стоит что-то вроде насоса, который медленно вытесняет дистиллированную воду из каналов, наполняя их концентрированной влагой извне.
– Ну – и? – моргая глазами, сказал Проныра, который дотоле ни о каких «нанотехнологиях» не слыхивал. – И что с того?
– А то! – Клим сунул руку в поясную сумку и вытащил компактный планшетник с герметичным корпусом. – К влагонакопителю подсоединены чувствительные датчики. Полученная от «носа» информация передается по кабелю от датчиков на этот компьютер, проверяется по базе данных, а затем звуковым сигналом направляется на динамики наушников, если объект представляет угрозу. Принцип у прибора тот же, что и у собачьего обоняния, потому и название такое. Но даже тренированная собака во влаге быстрее потеряет след и будет пользоваться слухом. У моего же прибора один минус – на Пустошах с электричеством проблемы, приходится подзаряжать прибор лишь в тех случаях, когда Джек разрешает включать генератор. К тому же и спирт для промывки, и дистиллированную воду приходится покупать в городе.
Проныра так глубокомысленно почесал в затылке, словно размышлял над взаимодействием, в процессе которого пары нуклонов обмениваются зарядами.
– Понятно. Хотя… Все равно ни черта не ясно. Где ты всему этому только научился? Это ведь не «Лего», из которого можно собрать кучу бесполезного, но дорогого говна.
– Отец разные конструкторы мне дарил, а я разрабатывал свои условия и методы при их сборке, проявляя творческую свободу, – ответил Клим.
– Блин, тебя послушать, так вспоминаются безумные гении из комиксов, которые вечно твердят, как они радеют за прогресс нашей цивилизации. Фиг с два! Только с виду они отличные парни, а на деле – брехуны и мудаки.
– Хочешь меня обидеть?
– А что я сказал не так, в самом-то деле?
Скрипнула дверь и в гараж бодро вошел Джек, держа Румба на поводке. Окинул взглядом гараж и присутствующих в нем.
– Готовы поохотиться?
– Да-а! – хором ответила команда охотников. Близнецы – скорее промычали, но довольно уверенно.
– Готовы пустить кровь амфибиям? – вновь обратился к товарищам Джек.
– Готовы! – с еще большим удовольствием ответили они и заулюлюкали.
– От-лич-но! – отчеканил каждый слог Джек. – Но основная задача: отыскать наших, чтобы я потом надрал им задницы за самовольную отлучку. Ясно?
Джек приостановился, и взгляд его серо-голубых глаз застыл на Проныре:
– А ты что тут делаешь?