шею нокаутированному Джо. Как это делается, Джо и сам прекрасно знал.
Снежок сплюнул выбитые зубы вместе со сгустками крови. Мысли его остановились. Он проваливался в бездну, в темное бесконечное пространство, словно комната, в которой находился, была заполнена мутной водой. Китаец что-то сказал ему, но слова растаяли в непонятные звуки.
Сяолун расхаживал взад-вперед у двери и похрустывал суставами пальцев рук, сложив их в замок. Пистолет продолжал лежать на столе бесполезным куском металла. Изредка китаец бросал взгляд на поверженного противника и недовольно морщился.
Джо тряс головой и пытался сохранить сознание…
Клим подошел к двери и заметил, что изнутри бьет свет – через замочную скважину, вокруг петель и в щель у пола. Принюхался. Кто-то прохаживался у двери. И это был не запах Джо Снежка. Клим готов был поклясться, что запах незнакомца сложил в его сознании нечто вроде силуэта человека, находившегося по ту сторону двери, а на этой же стороне – будто отпечаталась его тень, как негатив.
– Пора с тобой заканчивать… – произнес за дверью голос незнакомца.
Стекла на маске «собачьего носа» начали запотевать.
Незнакомец остановился и его тень показалась в щели у пола.
Клим волновался. Его ладони стали влажными. Он ощутил, как спину пронизывают ледяные волны.
Не отводя взгляда от «призрака», он сделал глубокий вдох и засунул в руку в карман плаща…
Выстрел пронзил тишину как гром среди ясного неба – это был голос самой смерти: БА-БАХ!
Сяолун дернул головой, словно от удара током. Он пошатнулся влево, неуклюже взмахнул руками, но тут же выровнял равновесие. Глаза его широко раскрылись, он опустил подбородок на грудь и посмотрел сначала на вырванную плоть и расплывающееся пятно крови возле правого соска, а затем перевел взгляд на Джо Снежка, зашевелившегося у стены. Изо рта у китайца стекала тонкая струйка крови, с неправдоподобной четкостью высвеченная тусклой лампой.
Сяолун шагнул вперед. Один шаг. Второй. Рука медленно тянулась к ужасной рваной ране.
БА-БАХ!
От второго выстрела Сяолун содрогнулся всем телом. Глаза его заморгали, как неисправные фары. На груди расплылось второе пятно. Китаец сделал еще шаг, но будто наступил в пустоту – и рухнул на колени. Оперся руками на пол и попытался встать. Жизнь сходила с его лица.
БА-БАХ!
Третий выстрел снес ему едва ли не полголовы и размазал его мозги по полу. Сяолун завалился набок.
Невероятно, но все три пули прошли через тело китайца навылет и врезались в стену слева от Снежка, отбив большие куски штукатурки.
Джо наблюдал за Сяолуном, не веря своему уцелевшему глазу.
Китаец не умер сразу. Пальцы продолжали скрести бетонный пол, будто хотели дотянуться до Джо и сомкнуться на его шее.
Джо стало жутко. Он смотрел на шевелящиеся пальцы, как загипнотизированный.
Остекленевшие глаза китайца смотрели на Джо. Изо рта и носа китайца текли струйки крови.
Пальцы скребли. Тише… тише… замерли.
Сяолун умер.
Снежок глянул на дверь. В ней зияли три отверстия с рваными краями.
– Эй! – послышался из-за двери знакомый голос. – Джо, ты жив?
«Башка!»
Джо приподнялся на локтях, подполз к трупу китайца и достал у того из кармана связку ключей.
– Эй! Э-эй! – снова подал голос Клим. – Джо, я в тебя не попал? Отзовись!
– Я сейчас… – прохрипел Джо, встал и, покачиваясь на непослушных ногах, доковылял до двери. – Нет, не попал. Ты попал… куда надо…
Но Клим его не слышал, потому что губы Снежка шептали.
Джо подобрал нужный ключ, распахнул дверь, едва не упав.
В дверном проеме стоял Клим. Растерянный. С приоткрытым ртом. В руке держал револьвер. Дрожащим пальцем он поправил спадающие на кончик носа очки и спросил:
– В кого я стрелял, Джо? Что с тобой?
– Я в порядке, а вот он… – произнес Джо, едва слыша свой голос, и отодвинулся в сторону.
– Слушай, он мертвый? – дрогнувшим голосом спросил Клим, не сводя глаз с трупа. – Может, пощупать пульс?
Снежок хотел даже рассмеяться, но закашлялся. Превозмогая боль в груди, сказал:
– Мертвее не бывает. Ты что, Башка? Да у него мозги раскиданы по всему полу. Ты классно сработал, чувак!
Клим остолбенел и решился дара речи, он сорвал с лица шлем-маску, наклонился и его вырвало.
– Боже мой, что я наделал! – немного спустя выдавил он, тяжело дыша.
«Ты его убил, ты его убил», – отдавалось у него в ушах, «ты его убил», – подтверждали глаза, «ты его убил» – твердил какой-то внутренний голос.
– Да ладно тебе, успокойся. Рано или поздно все кого-нибудь убивают, если так складываются обстоятельства.
– Он… он – человек…
– Что сделано, то сделано, Башка. Такая вот для тебя свежая новость. Ты круто стреляешь, я тебе скажу. Не ожидал.
– Я стрелял с закрытыми глазами, – признался Клим. – Зажмурившись.
– Не заливаешь? – не поверил Снежок. – Три пули всадил, не глядя?
– Я сфокусировал внутреннее зрение. Это сложно объяснить даже самому себе. Пойдем отсюда…
– Да. Пожалуй, пора. Мне нужно забрать мачете.
– Я был в той комнате… – Клим запнулся.
– «Собачий нос»? Шел за мной по запаху? – догадался Джо.
– Угу. А кто эти люди?
– Я бы сказал: звери. Головорезы Шрама. – Джо сплюнул кровь и потрогал то место, где были зубы. Двух не хватало. Десна воспалилась. И боль пронзала пол-лица.
– Понятно.
– И еще нам нужно заглянуть наверх, – сказал Джо, заправляя в штаны футболку.
– Зачем?
– Сам увидишь. – Джо отряхнул рубаху и надел ее поверх футболки. Посмотрел на Клима и сказал: – А ну-ка улыбнись! Все о’кей, чудик! Мы живы!
Клим улыбнулся. Улыбка казалась чужой на его губах. Он достал из кармана очки и водрузил их на нос трясущимися пальцами.
Джо чисто случайно хлопнул себя по груди – амулета не было. Его взгляд с тревогой заскользил по полу комнаты и остановился на акульем зубе, белеющем на сером бетоне, как айсберг. Снежок облегченно выдохнул, подошел, поднял амулет и сунул в карман, так как тонкая бечевка оказалась разорванной. На обратном пути он споткнулся о руку китайца – та дернулась и поднялась, указав пальцами на горящую лампочку.
– Ах, да, приятель, ты прав. Я забыл потушить свет… – Снежок клацнул выключателем и вышел в коридор.
Комната погрузилась во мрак.
Уже возле лестницы, ведущей в торговый зал, Клим остановился и посмотрел по сторонам, будто кто-то мог его подслушать, а затем сказал:
– Джо, не говори никому, что я убил человека.
– Почему? Ты отправил к праотцам врага. Тебя что, совесть мучает? Брось!
– Совесть – лучший адвокат, Джо. Законы физики говорят, что на каждое действие есть равное ему противодействие. Между разными событиями можно найти соотношения.
– Что ты подразумеваешь подо всем этим? – не совсем понял Джо. Точнее – ничего не понял.
Клим нахмурился, поправил очки и протянул ему револьвер:
– Забери. Я придаю оружию другой смысл существования. Две-три минуты назад он был иной.
– Говоря по правде, ты только что спас мою жизнь. Револьвер дарю. Теперь он твой.
– Нет. Он мне не нужен. Я не желаю делать уступок принятому решению. Постарайся понять меня.
– Кончай ломаться!
– Нет. И на этом точка.
– Дело твое, чудило гороховое, – покосился на него Снежок, забрал оружие. – Как скажешь. Но теперь я твой должник, а ты мне настоящий друг, с которым можно пойти и в огонь, и в воду.
– Спасибо, – немного смутился Клим. – Но «в огонь и в воду» – это безрассудство. Долг – постыдно. А друзья – хорошо. Но мы ведь и раньше были друзьями?
– Да. Но теперь мы друзья не разлей вода. Сечешь? Это клево, Башка!
– Угу. И не называй меня больше «чудило гороховый».
– Не буду. Это было в шутку.
Клим цыкнул:
– Мне не понравилось.
– Ты чего-то скис.
– Ничего я не скис. Тебе показалось.
Джо достал сигарету и размял пальцами табак:
– Закурить после хорошей драки – самое милое дело.
Луч фонаря скользил по длинным мотоциклам, присевшими на задние колеса с широченными шинами, с выдвинутыми вперед вилками и торчащими, как рога, рулями. Четырехтактные двигатели семейства «Харлей-Дэвидсон» всегда отличались крутизной хрома, а бензобаки – размером. Роскошное сияние источали массивные корпуса воздухофильтров, цилиндры, выхлопные трубы и спицы высоченных передних колес.
– Крутые байки! – восторгался Клим, медленно проходя мимо мотоциклов. – Раритет. Давно таких красавцев не видел. Неужели они Шраму принадлежат?
– Смотри! – Джо указал фонарем на странный предмет, лежащий возле двух баллонов с пропанов на тележке, и толкнул в плечо Клима.
– Вау! – восхищенно произнес тот. – Это оно и есть? Да?
– Угу. Шустрик о нем и говорил.
Они подошли поближе и обошли находку вокруг, пристально рассматривая. Черный цилиндр был настолько гладкий и идеальный, что казался сделанным из дымчатого стекла. Кое-где в нем имелись двухдюймовые отверстия, забранные решетками, а по бокам располагались крепкие ручки для переноски контейнера.
Клим заметил то, что искал. Он нагнулся и откинул крышку над панелью управления, скрытую в торце цилиндра. Прямо под маленьким жидкокристаллическим монитором и динамиками находилась миниатюрная клавиатура с цифрами и буквами.
– Ты уверен, что с этим разберешься? – с сомнением спросил Снежок, нахмурившись. – Думаешь, сможешь угадать код?
– Думаю – нет, – задумчиво сказал Клим, увидев знакомую ему кириллицу на клавишах. – На это, пожалуй, уйдет вся моя жизнь. Но раз эту штукенцию сделали русские, а это не вызывает у меня никаких сомнений, то есть иной способ ее открыть. Более простой. По-русски.
– Сплюнь!
– Попытка не пытка, – сказал Клим.
Он полез в карман, достал швейцарский нож, в рукояти которого был спрятан целый набор всяких полезных инструментов, и мини-отверткой открутил четыре шурупа. Затем аккуратно снял верхнюю крышку вместе с лицевой частью панели, покрутил их в пальцах и отбросил в сторону.