нормально.
Из-за обуви – точнее, ее отсутствия на ногах – Заур окончательно уверился, что хозяин дома уважает японские традиции. Разве что столовая с чайным подиумом, европейским столом и баром отделена от остального помещения не бумажными ширмами, а перегородками из матового стекла.
Не вставая с пола, палач обернулся. Азиатский спецназ не спешил удалиться. Впрочем, Заура не очень-то беспокоило то, что за спиной у него торчат люди с автоматами наперевес. Пока он интересен их хозяину, – а иначе убили бы на месте, а не притащили сюда – ничто ему не угрожает. Скорее спецы должны озаботиться собственной безопасностью. Ведь у него свободны руки и ноги, а значит, он уже вооружен.
– А где тут сад камней? Как в этом году камешки? Хорошо цвели? Осень урожайной будет? – Заур услышал и увидел Края. Только грешника втолкнули в помещение, усадили на пол и сняли повязку с глаз, как он с серьезным видом понес полную чушь: – А плоды куда деваете? На варенье? Или компот варите?
Край принципиально не замечал Заура, будто не сидел тот метрах в четырех, а то и ближе.
Кулаки сжались, палач дернулся было к заклятому врагу…
– Не рыпайся! – велели сзади.
И все же он вскочил.
Его повалили, ткнули разок в горло электрошокером. В голове взорвался снаряд, позвоночник заменили раскаленным добела ломом.
– Кстати, друзья, а вы в курсе, что этот лысый – палач? – Край наградил Заура взглядом, в котором смешались спесь и презрение.
Если грешник хотел выдать слугу Закона преступникам, то опоздал – они уже знают, кто такой Заур: на циновке у джакузи лежали Знак и нательный крест – прежде чем освободить от сети, палача тщательно обыскали.
Вдруг в обстановке что-то изменилось. Палач не сразу понял, что именно – стал слышен шум прибоя, его не заглушал больше смех блудниц. Все в помещении замолчали. Край тоже.
Заур оторвал лицо от циновки и увидел мужчину, от которого веяло властью.
Куртка, выкроенная как кимоно дзюдоиста, но с капюшоном и накладными карманами, ладно сидела на высокой – два метра с лишком – фигуре того, кто только что вошел в псевдояпонские хоромы. Лицо его избороздили множество глубоких шрамов, будто на нем не единожды шинковали капусту. Оно было незнакомо палачу, который раз в неделю просматривал базу данных на самых известных грешников страны. В папке «Ронин» подразделы «фото» и «видео» пустовали: главарь клана «Азия» умел хранить инкогнито. Вот и сейчас он, – палач не сомневался, что это Ронин – показавшись на миг, надвинул капюшон пониже, будто стеснялся своей внешности.
Подсознательно Заур ожидал, что хозяин Барабана окажется японцем. Обстановка к тому располагала, что ли. Но все сходство с уроженцами Страны Восходящего Солнца заканчивалось на «кимоно».
На счету Ронина столько грехов, что впору открывать отдельный ад, чтобы поместить туда его мерзкую душонку. Убийства, торговля людьми и органами, наркотики, проституция, экспорт оружия странам третьего мира – в том числе и оружия массового уничтожения, – теракты, нелегальный оборот алмазов, вывоз национального достояния за рубеж… Был ли хоть один Закон в УК, который не нарушил бы главарь клана «Азия»? Да в сравнении с ним Край – сущий ангел Господень!
Далеко не каждому палачу выпадает шанс узаконить такого грешника. А тут – два преступника мирового масштаба под одной крышей с Зауром, у одного с ним джакузи. И оба смертельно опасны, оба – еще те демоны.
Вот только к Краю у Заура особый интерес, сугубо личный. А Ронин подождет, никуда не денется от правосудия.
Блудницы дружно вынырнули из вспененной воды и утащили прочь своих обкурившихся подруг.
– Эй, девчонки, вы куда?! – Край всплеснул руками. – Как же я без вас помирать буду?! Глянул же на попку голую – и смерть не страшна!
Палач поморщился. Ему претили похабные речи грешника.
У самого потолка шмыгнуло крылатое тельце, село на плечо Ронина. Сокол или ястреб, Заур не очень силен в зоологии. Насестом пташка выбрала то самое плечо, у которого не было продолжения, – правая рука у Ронина отсутствовала напрочь. Если верить скудной инфе, добытой осведомителями, конечность оттяпали в бою мечом. Заур покосился на сингунто.
Перехватив взгляд, Ронин кивнул, чем подтвердил догадку палача, и прошелестел так, точно его голосовые связки замариновали в соляной кислоте и зажарили:
– Та самая железка.
Заур провел ладонью по лысине. Он не любил, когда его мысли угадывают.
В составе экспедиционного корпуса Ронин подавлял восстание на Окинаве. Местные управители были настолько бедны, что не смогли обеспечить украинских вояк оружием. Те сражались голыми руками. А некоторые потом – и без рук. Есть сведения, что ударом своего единственного кулака Ронин походя разбивает силикатный кирпич, а если не в духе, может сломать бетонный столб. Глядя на широкие плечи гиганта, Заур засомневался, что это всего лишь домыслы.
– Рвать цветы легко и просто детям маленького роста. Но тому, кто так высок, нелегко сорвать цветок[7], – нараспев продекламировал Край.
А ведь дурашливость его – показная, понял Заур. На самом-то деле Краевой на взводе. Его выдавал цвет лица – кровь отхлынула, щеки и лоб – точно молоко. Он предельно сосредоточен и ждет подходящего момента, чтобы атаковать, а трепом своим отвлекает противника. И главное – его мало занимает палач, он полностью занят Ронином.
Главарь клана «Азия» будто специально подыграл Краю.
– Свободны, – велел он своим бойцам.
Те беспрекословно удалились вслед за суккубами.
Только последний скрылся за мощной бронированной дверью, захлопнувшейся гулко, надежно, Край бросился на Ронина. Одновременно к нему самому устремился палач, а с плеча Ронина сорвалась птица – и нацелилась в лицо Заура. Пришлось отклониться, чтобы защитить глаза – на когтях сокола блестели стальные насадки.
Главарь клана встретил Края мощным ударом ногой в живот – атакующего аж опрокинуло на спину. Хватая ртом воздух, Край приподнялся на локтях и едва успел откатиться в сторону – пятка Ронина едва не раздробила ему череп.
Когти птахи лишь слегка оцарапали кожу на лысом черепе. Пока она разворачивалась в воздухе, чтобы вновь напасть, Заур метнулся к Краевому, не успевшему еще встать с пола. Ронин всего на миг отвлекся на палача – ударил кулаком в солнечное сплетение, но Край успел вскочить. Он зашел к Ронину в тыл. На его месте палач поступил бы так же. Плевать на благородство и прочую высокопарную чушь из книжек для подростков, когда на кону жизнь.
Маневр удался. Край захватил руку Ронина, завел за спину. Подсечка – и гигант на коленях.
Заур присел, чтобы увернуться от проклятой птицы.
Потребовав привести какого-то Патрика, не то он оторвет козлине последнюю лапу, Край так завершил свой монолог:
– Не такой уж ты крутой, Ронин!
И вновь он оказался на полу.
Как это произошло, палач не понял – Ронин двигался уж очень быстро. Только что Край был победителем, а теперь гигант возвышается над ним, готовясь нанести последний удар, и лицо его бесстрастно – и это не пугало, но напрягало, что ли. Лучше бы главарь «азиатов» улыбался, или же глаза его яростно сверкали в предвкушении гибели Края. Пусть им владели хоть какие-то эмоции. Это означало бы, что он всего лишь человек и у него есть чувства. Но нет, Ронин холоден, как арктический айсберг. Как демон ада, если демоны могут быть холодными.
Спасаясь от нападок птицы, палач очутился у ниши-токонамы. Рукоять син-гунто сама легла в ладонь.
Выдернув клинок из ножен, Заур кинулся на Ронина. Меч должен был разрубить однорукому гиганту ключицу, но в последний момент Ронин уклонился, так что сталь рассекла лишь воздух. А потом рукоять вырвало из пальцев – это гигант обезоружил палача и ударил его лбом в лицо.
Заур упал спиной на что-то твердое. Похоже, на трубку для курения опиума. Ронин взмахнул мечом над головой. Схватив трубку, палач подставил ее под удар.
И лишь прикрывшись уже от клинка с односторонней заточкой, он почувствовал, что трубка слишком легкая. Не бронза, а бамбук!..
Острая, как бритва, сталь запросто перерубила полую деревяшку.
И замерла в сантиметре от лысого черепа.
Хлопнув крыльями, сокол сел на плечо Ронина.
Изо всех сил изображая потерю сознания, я вновь не кинулся на «азиата» только потому, что ждал, когда он наконец-то избавит меня от палача. Лысый очкарик оказался весьма проворным малым, настойчивым в своем желании расправиться со мной, так что я не прочь был распрощаться с ним навсегда. И если кто грохнет его вместо меня, то честь и хвала этому герою, я лично пожму ему руку – после того, как он вернет мне Патрика.
– Ну же, Ронин, давай! – не выдержал я, потому что казнь затягивалась. – Вали его, и разберемся, как мужчина с мужчиной, без дешевых фокусов вроде дрессированного попугая!
К нашей мирно беседующей троице – «попугай» не в счет – присоединилось жирное тело в байкерской куртке.
– «Хиросимы» хочешь, а, Макс? – Недобро щурясь на меня, главарь «Ангелов Зоны» проследовал из-за бронированной двери к Ронину и тряхнул армейской флягой, из которой плеснуло на пол. Запахло самогоном, настоянным на перце, чабреце и мяте. И без того мерзкую рожу Гордея Юрьева по прозвищу Рыбачка Соня сделала совсем уж уродливой кривая ухмылка.
Я прикусил губу. Вот уж кого меньше всего ожидал тут увидеть. В силу своих многочисленных достоинств я никогда не испытывал недостатка во врагах. Скучно жить так, чтобы тебя все любили. Хороший человек просто обязан быть окружен сволочами или хотя бы подонками.
– Привет, Юрок! Как жизнь? Давно не виделись. – Подумав, я добавил: – Ты чего в Вавилоне забыл? Соскучился?
На явлении Рыбачки народу сюрпризы не закончились. Вслед за ним в помещение для разборок впорхнула Милена. Причем незаметно было, чтоб ее кто-то держал или еще как принуждал.
– А тебе бы, Край, все валяться да бездельничать, когда действовать нужно.