– Я пойду оформлять тур завтра в обеденный перерыв, – говорит Джули. – У нас в торговом центре есть большое туристическое агентство.
– А сейчас, может, перекусим? – предлагает Даррен. – Мне нужно еще вернуться сегодня доделывать крышу, пока погода сухая.
– В морозилке есть пицца.
Все задумываются, вспоминая про замороженных мокриц, и потом в один голос говорят:
– Закажем на дом!
– Если не любишь бургеры, то можно сходить и в «Кей-Эф-Си», – кричит Дэлил. – Точнее, там не совсем «Кей-Эф-Си». Кажется, называется «Саузерн стайл чикен». Это возле парка. Но там вроде то же самое, что «Кей-Эф-Си». Я слышал, что они кладут крысиное мясо в свои блюда – якобы на вкус оно такое же, как курятина. Но тогда вообще что угодно может сойти за курятину. Говорят даже, что человеческое мясо похоже на курятину! В общем, можем пойти куда угодно, нет проблем!
Элли продолжает идти вперед, не оборачиваясь. Ну и дела. Ее зовут на шопинг? Приглашают в забегаловку, чтобы сделать домашнее задание? За кого они вообще ее принимают? За нормального человека?
21Экстремальная, крайне стрессовая ситуация
Из «Подготовки к космосу», Бюллетень Европейского космического агентства, № 128, ноябрь 2006:
Во время выхода в открытый космос («И-Ви-Эй») астронавты покидают космический корабль в автономных скафандрах для работы, например, на Международной космической станции (МКС) или с космическим телескопом «Хаббл».
Выход в открытый космос является одним из наиболее сложных видов деятельности астронавта. Это трудная и нестандартная задача, ставящая астронавта в экстремальную, крайне стрессовую ситуацию, требующую от него высочайшей степени концентрации и координации при максимальном уровне эффективности работы. Для безопасного и успешного выхода в открытый космос необходима тщательная и интенсивная подготовка астронавта. Тренировки на Земле проводятся в водной среде, поскольку нейтральная плавучесть обеспечивает имитацию условий невесомости. Подготовка астронавтов осуществляется на специальных базах – таких как Лаборатория нейтральной плавучести («Эн-Би-Эль») в Космическом центре имени Линдона Джонсона, НАСА («Джей-Эс-Си», Хьюстон), Гидролаборатория в Центре подготовки космонавтов имени Гагарина (Москва), а в последнее время также Камера нейтральной плавучести Европейского центра астронавтов, «И-Эс-Эй» («И-Эй-Си», Кёльн).
Во время базовой подготовки все астронавты проходят обучение погружению с аквалангом, что является обязательной ступенью тренировки для «И-Ви-Эй». Астронавты НАСА и партнеры по МКС, проходящие специальную подготовку к космическому полету, приступают на следующем этапе к программе тренировки для «И-Ви-Эй» в «Джей-Эс-Си», на основании чего впоследствии отбирают наиболее подходящих для «И-Ви-Эй» членов экипажа.
Успешный выход в открытый космос требует определенных психомоторных, когнитивных и поведенческих навыков. Развитие психомоторных навыков включает разнообразную тренировку: от умения двигаться в скафандре, перемещаться по поверхности МКС, держась за поручни, и преодолевать препятствия до обучения различным операциям, прохождения инструктажей и выполнения упражнений в воде, предназначенных для имитации работы в условиях открытого космоса.
«Ну и чушь! – Томас смотрит на первую страницу брошюрки. – 2006 год?» Он начинает писать гневное письмо Бауману: раз уж БриСпА действительно хочет, чтобы он выполнял работу в открытом космосе, то неужели нельзя было предоставить ему литературу не десятилетней давности? Однако очень быстро Томасу это надоедает, и он просто рвет брошюрку на мелкие кусочки и подбрасывает их над головой, где они зависают, как конфетти.
И это вновь возвращает его к мыслям о Дженет.
Внезапно опять звонит телефон, от которого никуда не деться. Вероятно, Бауман решил отчитать его за нелюбезность с тем жутким типом. Томас берет трубку и кричит в нее:
– И я нисколько не сожалею!
На другом конце повисает короткое молчание, после чего голос произносит:
– Э-э-э. Здравствуйте! Это майор Том?
Говорит явно ребенок. Томас вздыхает.
– О, это опять… слушай, я забыл твое имя. Шэрон? Или Стефани? Девочка из моей бывшей школы? Ты хочешь задать мне вопрос?
Опять возникает пауза.
– Нет. Это Джеймс.
– Странное имя для девочки.
– Это Джеймс. Д-Ж-Е-Й-М-С! И я мальчик!
– А, извини. Просто у тебя такой писклявый голосок. Но какой еще Джеймс? От тебя-то они чего хотят?
– Я Джеймс Ормерод, – говорит ребенок. – И никто от меня ничего не хочет. Никто не знает, что я вам звоню.
Томас отрывает трубку от уха и озадаченно смотрит на нее, прежде чем вернуться к разговору.
– Боже мой, неужели кто-то запостил этот номер в «Фейсбуке» или где-то там еще? Здесь я получаю больше непрошеных звонков, чем когда был на Земле.
Мальчишка начинает шмыгать носом. О, нет, только не это. Хватит с него плачущих детей.
– Моя бабушка сказала, что разговаривала с вами, но Элли думает, что это все ее выдумки из-за деменции. Она сейчас легла вздремнуть, а я взял ее телефон и набрал последний номер, по которому она говорила. Это ведь правда вы? Тот самый майор Том?
– Да, – вздыхает Томас. – Я тот самый майор Том. Только на самом деле я вовсе не майор, и вообще-то меня зовут Томас. Так, значит, говоришь, бабушка? То есть Глэдис? Старушка, которая заблудилась?
– Да. Спасибо, что помогли ей найти дорогу домой. У нас могли возникнуть из-за нее большие проблемы. Если уже не возникли.
Томас потирает висок.
– Слушай, Джеймс. Ты не должен мне больше звонить. И у меня есть к тебе еще одна просьба. Удали этот номер с телефона своей бабушки, хорошо?
– Но я просто хотел поговорить с вами, – робким голосом произносит Джеймс. – Я прочитал в Википедии, что вы химик.
– Техник-химик. Был, во всяком случае. А теперь я астронавт. И у меня дел по горло. – Томас пытается вспомнить, куда делся его сборник кроссвордов. – Так что мне пора работать. А ты удали этот номер, договорились?
– Я хочу быть ученым. Я прошел в финал Национального научного конкурса школьников. Но Элли говорит, что я не могу в нем участвовать.
– Ну что ж, это здорово… молодец. – Томас делает паузу и вместо того, чтобы положить трубку, как ему бы хотелось, продолжает: – А что значит «не можешь в нем участвовать»? И кто такая Элли?
– Это моя сестра. Противная корова. Но вообще это все из-за того, что дела у нас совсем плохи. И, похоже, бабушка все-таки что-то натворила, но я пока не знаю, что именно.
Томас встряхивает головой. Нет. Нет, нет, нет. Он не должен во все это влезать, его это не касается.
– А, все ясно. Неприятно, конечно… В общем, ладно. Давай, пока.
– Ну конечно, вам этого не понять. В Википедии написано, что у вас не было ни брата, ни сестры. Вы не знаете, что это такое.
Томас ничего не говорит, но так и не кладет трубку. Он молча парит в воздухе с телефоном в руке, и ему кажется, будто у него в кармане вновь лежат те большие электронные часы, как в то дождливое лето, много лет назад.
В конце концов Джеймс говорит:
– Можно задать вам один вопрос? И я от вас отстану. Обещаю, что не буду больше вас беспокоить. Я просто хотел узнать, правда ли то, что сказала бабушка. Один вопрос, ладно?
– Ну, давай свой вопрос, – вздыхает Томас.
Джеймс откашливается.
– Что будет, если поджечь на космическом корабле выхлоп из кишечника?
Томас открывает и закрывает рот. Он чувствует, как кровь приливает к его голове и в его скальп словно вонзается множество иголок. Он зажимает ладонью рот и, не сказав больше ни слова, тихо кладет трубку в держатель, оборвав соединение.
22Мы будем богаты!
После такого дня в школе Элли меньше всего хочется отправляться на свою работу в магазин. Но им очень нужны деньги, так что ей просто никак нельзя остаться дома, какой бы обессиленной она ни была. К тому же мистер Возняк рассчитывает на нее. Она едет, заледенев от холода, в автобусе без отопления и в конце концов входит в дверь магазина «Польски Склеп», где мистер Возняк стоит возле трех касс – как всегда, в своем безупречном костюме и с намазанными бриолином волосами.
– Добрый вечер, Элеанор, – произносит он. Мистер Возняк держится очень официально и всегда называет ее полным именем. Он говорит, что только так нужно вести дела, особенно поляку. Мистер Возняк боялся, что его депортируют, после того как Британия проголосовала за выход из Евросоюза, однако этого не случилось. Напротив, его бизнес идет в гору: теперь у него уже три магазина, где продаются товары из Восточной Европы – всякая всячина, рассчитанная как на иммигрантов, так и на местное население. «Вот он, ключ к успеху, – говорит мистер Возняк: – Всё для всех!» В его планах не что иное, как превращение в «Польский Моррисонз». «Всё для всех!» – любит повторять мистер Возняк.
Элли прекрасно его понимает.
– Добрый вечер, мистер Возняк, – здоровается она, стаскивая свое пальто, и отправляется в раздевалку для персонала. Магазин довольно большой – достаточно большой для того, чтобы можно было нанять дюжину человек для работы в каждую смену. Элли изучает расписание и с облегчением обнаруживает, что в этот раз ее очередь работать на складе и на выкладке товара: неизвестно вообще, как бы она выдержала, если бы ей пришлось в этот вечер сидеть на кассе. Элли останавливается перед информационной доской, где мистер Возняк разрешает покупателям вывешивать объявления о продаже чего-либо или о потерявшихся кошках. Вот кому-то требуется бэбиситтер, недалеко от Сантус-стрит; Элли записывает номер себе в телефон. Любая мелочь может пригодиться.
– Не слишком тяжелый был день, Элеанор? – спрашивает мистер Возняк, когда Элли возвращается в торговый зал с большой металлической тележкой, наполненной молочными продуктами, которые предстоит выложить на стеллажи.
Элли собирает все свои силы, чтобы изобразить на лице улыбку.