Вечер – время темноты, страха и тайных желаний, когда совсем неожиданно может появиться дракон страстей, пожирающий человека, чтобы оставить ему лишь краткие воспоминания и забвение в виде бутылки на столе.
В этот вечер Алексей чувствовал себя не очень хорошо. Работа утомила, машина барахлила, Вероника не писала ему даже смс. Что особенно напрягало, она не звонила и уже давно не появлялась нигде. Телефон её молчал, и Алексей испытывал тягостную депрессию.
Он копался в себе, ища причину, но не находил её, все-таки критиковать себя за что-либо несвойственно человеку. Именно поэтому каждый вечер становился темным и неприятным.
Алексей припарковал машину у дома, пискнул сигнализацией и отправился к подъезду, не ожидая найти в квартире ничего хорошего, кроме разве давно стоявшей в холодильнике бутылки дешевого вина. Но по дороге к цели путь ему преградили несколько теней. Алексей поднял голову – по старой привычке он не глядел по сторонам, только под ноги, не интересуясь скучными пейзажами серого города и толпами незнакомых людей, – и обнаружил стоящую перед ним группу. Трое мужчин, неплохо одетых, переминались с ноги на ногу рядом с внедорожником, дерзко припаркованным на газоне у подъезда.
– Здравствуйте, Алексей, – сказал один из незнакомцев.
Алексей опешил, не понимая, кто это и откуда он знает его имя.
– Здрасьте, – кивнул он.
– Поговорить надо бы, – спокойно произнес незнакомец, остальные перенесли вес своих тел с ноги на ногу.
– О чем?
– О вас, штуке из золота, что у вас есть, и еще кое о чем.
– А что вам надо, что за штука? – спросил Алексей, хотя уже начал догадываться, о чем речь. Мысль лихорадочно работала, перебирая варианты.
«Вероника молчит, рассказала кому-то о золотой пластине, что им надо? Нет, она не могла, точно, это кузнец тот, Николай! Что же им надо? Забрать пластину? Зачем?»
Человек подтвердил догадки.
– Нам нужна пластина, которая у вас. Готовы выкупить за разумные деньги. Скажите, сколько вы хотите за нее?
– Я не хочу ничего, я не продаю её.
– Все продается. Двести тысяч – и по рукам.
– Да вы русского языка не понимаете? Не продаю я её!
– Ты не кричи, мужик, – заметил второй незнакомец, – вечер, спят все. Нам шум зачем?
– Да, не стоит шум поднимать, – подтвердил первый, третий же просто стоял, готовый к бою.
– Вы кто? Я сейчас в полицию позвоню!
– Не надо. Да и не успеешь, – ответил второй.
Первый же продолжил спокойную беседу:
– Вы, Алексей, подумайте, я понимаю, что предложение неожиданное. Переспите с этой мыслью. А в пятницу приезжайте с ответом в кафе, – незнакомец назвал адрес в Мотовилихе, районе города, который Алексей очень сильно недолюбливал по различным, тянущимся еще из юности причинам.
– А если не приеду? – с вызовом спросил Алексей, понимая, что у него возникают некоторые проблемы.
– А если не приедете, то в городе сейчас такая напряженная криминогенная обстановка… То машины сожгут на стоянке, – кивнул человек в сторону автомобиля Алексея, – а то вовсе руку сломают, ногу, ножами порежут, хулиганов столько стало, полиция не справляется… Понимаете?
Алексей понимал. Он кивнул головой, больше ничего делать не оставалось, хорошо, хоть время дали на раздумье. Трое незнакомцев не спеша сели в свой внедорожник и укатили в темень ночи. Алексей вздохнул с облегчением, понимая, что оно временное. Вина больше не хотелось, хотелось лишь спрятаться под одеяло и никогда оттуда не вылезать, как раньше в детстве в выходные. Вечер принес лишь проблемы, о которых предстояло подумать, и Алексей тяжелым шагом начал подниматься к себе в квартиру.
Зайдя домой и все-таки откупорив бутылку, Алексей позвонил другу, который, по слухам, когда-то в далекие девяностые имел отношение к неформальным спортивным сообществам. Друг ответил сразу, судя по голосу, он был немного навеселе, расслаблен и доволен всем происходящим.
– Наехали, стало быть? Чего хотят? – спрашивал он, явно прихлебывая пиво.
Алексей рассказал.
– Стрелу забили. Понятно. А чего за пластинка? Правда, из золота? Тяжелая? Нет? Ну, дружище, двести косарей за безделушку – хорошая цена. Ты чего думаешь-то, не могу понять? Денег у тебя много? Продай им, да и дело с концом. Потом обмоем.
Алексей не мог объяснить, почему ему дорога эта безделушка, он и сам не понимал почему, но расставаться с ней не хотел. Возможно, потому, что она напоминала ему о Веронике, возможно, потому, что он не терпел никакого принуждения, а может быть, и просто так, без причин.
– Ну не хочу я ее продавать, понимаешь?
– Понимаю. У всех бывают трудности, – засмеялся в телефон друг, – но я на твоем месте продал бы. И проблем меньше.
– А ты не мог бы со мной… К ним сходить?
– В пятницу стрелу забили? Нет, Леша, дела, детей из школы забрать надо, да и жена посмотрит криво… Я не смогу. И дело яйца выеденного не стоит, отдай, возьми деньги – и нет проблемы.
Алексей выслушал, попрощался и выключил телефон. На сердце было совсем хреново, он понимал, что совет верный. Посидев и выпив еще стакан вина, Алексей набрал номер опытного бизнесмена, старого друга Виктора. Описал ситуацию вновь и услышал ответ:
– Ничего страшного, ерунда. Пластинку продай, связываться с этой шушерой себе дороже. Нет, я в Москве в пятницу, не смогу помочь, всю неделю впахиваю как папа Карло. Не дрейфи, все будет хорошо. Если что – звони.
Бутылка вина закончилась, телевизор показывал ерунду, Алексей попробовал позвонить последнему человеку, который хоть как-то мог повлиять на ситуацию, бывшему сотруднику правоохранительных органов, чуть ли не полковнику Диме.
– Алексей? Поздно звонишь, уже спал. Что у тебя? А… Ну, знаешь, что посоветовать… А Вите звонил? Звонил… И что он? Ага, понятно. Ну, пока у тебя нет признаков для возбуждения уголовного дела. Вот если бы тебя избили или украли – то тогда конечно. А так – что предъявить? Понимаешь, ну, нечего. Уж извини, ага. В пятницу на дачу еду с семьей, не смогу.
Алексей отложил телефон и тупо уставился в телевизор. «Наш мир материален, дружба – это способ выжить в стае, когда члены стаи становятся сильными, то они начинают жить сами по себе, стая распадается, дружба заканчивается. Прав был Павел Леонидович из Кважвы. Любовь – лишь сексуальное влечение. Влечение пропадает, любовь исчезает. Где Вероника? Там, у него, у столичного гостя с деньгами. Деньги – это все, за деньги можно купить любовь, власть, дружбу. Так стоит ли искать истину, если она уже найдена? Стоит ли сопротивляться законам людским, если в этом нет смысла? Стоит ли пытаться изменить мир, если это невозможно? Надо знать свое место и не высовываться».
Алексей так и заснул на диване в неприглядной позе старого алкоголика, с пустой бутылкой на столе и в растрепанной одежде, под сообщения телевизора о драках, войнах, преступлениях, прелюбодеяниях и богатых невестах для олигархов, напоследок лишь успев решить, что пластинку он продаст.
У каждого места обитания людей есть свои тайны. Если это деревня – то всегда есть дом, где живет колдунья или контактёр с внеземным разумом, или родник с мертвой водой, или могила у дороги, где похоронен леший. Если это город, то есть хорошие районы и нехорошие, в хороших обычно стоят панельные дома и много машин, толпящихся во дворах под вечер, нехорошие же нехороши по-своему. Есть нехорошие районы старого типа, если они в городах маленьких – то там стоят монументальные, уже рушащиеся «сталинки», если город большой – то там еще остались не снесенные по каким-либо причинам старые деревянные бараки. Есть нехорошие районы новые, где современная застройка окружает случайно или намеренно оставшийся островок леса, парк, который плохо обслуживают коммунальные организации, или конгломерат гаражей советской еще застройки. А бывают нехорошие районы, которые считаются такими издавна, потому что они такими были изначально, как только там появились первые жители. Вот именно таким районом в Перми всегда считалась Мотовилиха, которая начала жить своей темной жизнью рабочего поселка с начала заложения завода Татищевым, продолжила свое обособленное существование до середины двадцатого века, нисколько не изменившись, и осталась такой, отделённая тремя дамбами от города.
Алексей недолюбливал этот район, может быть, из-за каких-то детских переживаний, может, потому что вечером, особенно зимой, из него и в него было трудно добраться по пробкам, заполняющим три слабые нити, что соединяли его с городом, в котором кипела жизнь. Но именно там, в самом сердце нехорошего района, была назначена ему та самая «стрела». Он пробрался по медленно ползущим в пятницу пробкам, покрутился в поисках нужного дома и в конце концов припарковал машину у невзрачного кафе, расположенного в полуподвале старой хрущевки. Подержал в руках золотую пластинку, но не взял с собой, а сунул в бардачок машины, вздохнул и вышел на улицу. Постояв у дверей, решительно их открыл и вошел в помещение. За парой обшарпанных столиков в полумраке Алексей увидел довольно большую компанию мужчин, расслабленно поглощающих алкоголь и закуску. Видно было, что они все знакомы и составляют единое целое. Стиль «кэжуал» легко прослеживался в их одежде, и даже несколько аляповато переходил в спортивный.
– Здравствуйте, – суховато поздоровался Алексей.
– А, привет, присаживайся. Коньяк будешь?
Алексей отказался. Он чувствовал себя неловко.
– Да чё ты? Выпей. Вот закусон.
Один из мужчин, худощавого телосложения подвинул к Алексею тарелку с закуской и плеснул в стакан коньяка, настойчиво суя его под нос. Алексей взял, отхлебнул – деваться было некуда.
– Ну вот, молодчик. Принес цацку? Давай.
– А деньги?
– Деньги? – удивленно произнес другой мужчина. – Какие деньги? Попутал чё-то ты.
– Мне обещали деньги. Двести тысяч.
– Кто? Когда? Пацаны, чувак не в адеквате, – на эти слова мужчины за столом заржали, как кони.