Машина взорвалась, когда он успел удалиться от нее метров на пятьдесят. Михаил упал в траву, прикрыл голову руками. Над головой свистнул осколок, стрельба стихла – нападающие, судя по всему, были просто ошарашены. А еще они, скорее всего, потеряли его из виду. Они сейчас вообще ничего не должны были видеть – особенно если пользовались ноктовизором или ночными прицелами. Эх, сейчас бы вернуться, обойти их по дуге и ударить в спину… Но нельзя. Он не знает, где именно залегли плохие парни, и нет никакой гарантии, что его не заметят. Потому он приподнялся, отбежал в сторону и, пригнувшись, побежал по направлению к самолету, практически полностью растворившись в ночной темноте.
Неожиданного нападения у плохишей не вышло. Характер перестрелки, звуки которой доносились от административных зданий, указывал на то, что завязался позиционный бой – то, чего сам Михаил на месте нападающих опасался бы. Штурмовать аэропорт, даже такой, как Джефферсон-Сити Мемориал, сложно: открытые пространства, все как на ладони, укрытий практически нет, а обороняющиеся к тому же еще и за стенами. Непонятно, на что надеялся противник. Разве что у них есть еще какой-то хитрый план в запасе.
– Майкл, здесь Финч. Что у тебя за взрыв? – ожила гарнитура.
– Пришлось взорвать пикап. Ухожу в сторону самолета. Прикройте по возможности. Я в кого-то с той стороны попал, но там ерунда, скорее всего.
– Обозначься, как нам тебя не зацепить?
– Не зацепите, я самолетом от вас прикрываюсь. За ориентир берите пикап.
– Принял.
Откуда-то со стороны зданий застучал пулемет. Трассы выстрелов потянулись туда, где еще совсем недавно прятался за машиной Михаил, а сам он, воспользовавшись прикрытием, выпрямился и рванул к самолету уже всерьез.
Когда он присел за шасси, сердце готово было выпрыгнуть из груди, а легкие раздувались, как кузнечные мехи. Заржавел, заржавел, ничего не скажешь. Нечасто ему в последние годы бегать приходилось, солидным, блин, стал, серьезным. Надо воскр, как пригодятся. Но для начала не мешало бы выпутаться из этой заварухи.
– Они отступают! – раздался чей-то голос в наушнике. – Уходят, не выдержали.
– Техники говорят, птичка готова. Как только эти ублюдки отойдут – начинаем заправку и погрузку. Готовьте людей! – это уже Финч.
Михаил сменил магазин, уселся прямо на асфальт, опершись спиной на шасси. Что-то в ситуации ему казалось неправильным, как-то все просто очень. Не могут нападающие быть такими тупыми, чтобы просто наобум попытаться штурмовать, не могут – и все тут. Как-то все напоказ слишком, нахрапом. Михаил на месте плохих парней действовал бы не так. Им же даже стрелять по их с Роем пикапу не нужно было, можно было уйти в сторону, перебраться через забор и тихонько пробраться к самолету. Ну да, с фронта можно было и пострелять по зданиям, чтоб внимание оттянуть и заставить свет выключить – Михаил обратил внимание, что прожекторы, до этого освещавшие самолет, погасли: их выключили, чтоб не делать «Боинг» слишком легкой мишенью, мало ли что у атакующих на уме. Но нет, они поперли на рожон, вскрыли свои позиции… Нечисто здесь что-то, можно правую руку на это поставить.
Зарычал двигатель, в темноте показалось большое пятно, двигающееся к самолету. Заправщик. Так, а самолет вообще кто-то охраняет? Если да – то нужно бы обозначиться, как бы его свои же не привалили, приняв за диверсанта.
– Здесь Майкл. Я у самолета, вижу заправщик. Не пристрелите меня ненароком.
– Здесь Хук. Я тебя давно срисовал, вижу. Я у трапа. Там и сиди. Поглядывай по сторонам. Скоро людей поведем, нужно будет их прикрыть.
– Принял, Хук. Остаюсь на позиции.
Дьявол, что же замыслили эти ублюдки?
Техники подогнали машину к самолету, размотали шланги и под прикрытием Хука принялись наполнять баки.
И тут раздалось несколько практически синхронных громких хлопков, после которых послышались скрежет и звон металла. Точно определить источник звука было невозможно, Михаилу показалось, что хлопки донеслись одновременно с нескольких сторон. Он завертел головой, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в темноте, кажущейся еще гуще из-за фонарей, горящих по периметру.
Видимо, хлопки слышал не только он. Снова зажглись прожекторы, ярко осветившие взлетное поле, и Михаил охнул.
По полю, с трех сторон, к самолету двигались мертвецы. Много мертвецов. Какие-то из них еле волокли ноги, какие-то шли дерганой, пошатывающейся походкой пьяных, какие-то ковыляли довольно бодро. Привлеченные ярким светом, стрельбой и шумом двигателей, они все шли в одну сторону: к самолету и зданию аэропорта.
– Твою-то мать, да их здесь несколько сотен… – по-русски пробормотал Михаил.
Теперь природа хлопков, как и странности нападения на аэропорт, стали понятными: нападающие дистанционными взрывами взорвали изгородь, открыв мертвецам путь на поле аэропорта. А нападение преследовало только одну цель: привлечь сюда заскучавших в сожранном городе зомби. Прущих к аэропорту через растащенный Михаилом и ребятами Луи затор на мосту.
Скорее всего, план изначально таким и был. Отвлечь внимание, побить прожекторы, освещающие подходы, и натравить на обороняющихся мертвецов. Рой с Михаилом на подрывников, судя по всему, и наткнулись. Те решили, что их раскрыли, и открыли огонь. Нелепая случайность, стоившая охраннику жизни и едва не ставшая последней в жизни самого Михаила. А те твари, которых Михаил перестрелял у решетки, были лишь авангардом дьявольского полчища, наступающего на аэропорт из темноты.
Михаила захлестнула волна дикого ужаса, тело покрыл липкий пот. Отбиться от такой толпы вдесятером? Прикрывая безоружных? Нереально! Черт, какого хрена он вообще сюда сунулся? Нужно было уходить, едва он услышал про проблемы с бывшими соратниками охранников. Теперь-то, черт подери, уже поздно!
Все эти мысли промелькнули в голове за какие-то секунды, а потом Михаил опомнился, взял себя в руки, схватил рацию, забыв про гарнитуру, и практически закричал в нее:
– Зомби! Зомби на территории! Срочно нужно подкрепление!
Какого подкрепления хотел – он не знал и сам. Слишком мало людей, слишком мало оружия, слишком мало патронов. Слишком много перепуганных гражданских, которых нужно не просто защитить, но и провести по стремительно заполняющемуся мертвецами взлетному полю к самолету. Медлить со взлетом нельзя: еще немного, и твари попросту отрежут людей от последней надежды на спасение.
Он положил автомат на стойку шасси, тщательно прицелился. Метров триста, наверное, предел, как для его автомата, так и для стрелковых способностей самого Михаила. Он глубоко вдохнул, прикинул на глаз поправку и выстрелил. К своему удивлению, попал. Первый из мертвецов, почему-то в кожаном плаще и теплой толстовке посреди жаркого лета, качнулся и упал на бетон. Темные ошметки, вылетевшие из его головы, забрызгали идущих следом, но они не обратили на это никакого внимания. Он перевел прицел и выстрелил снова. И снова. И снова.
Откуда-то от трапа застучал второй автомат: к нему присоединился Хук, прикрывавший заправщиков. И тут же стало понятно, что их двоих слишком мало, чтобы остановить армию зомби, которая, не обращая внимания на потери, перла вперед.
За спиной взревел двигатель, по толпе тварей мазнули фары, и тут же солидно загавкал пулемет: Финч все же выслал подмогу. Но пулемет против зомби оказался малоэффективен: длинные очереди сбивали мертвецов с ног, едва не разрезая некоторых пополам, но те вставали и, шатаясь, продолжали наступление. Стрелок, будто не замечая, что его стрельба практически не приносит пользы, продолжал молотить длинными, истеричными очередями по корпусам тварей, не пытаясь взять выше. Паника. Черт, только паникующих пулеметчиков не хватало!
Михаил на редкость хладнокровно и прицельно расстрелял магазин, промахнувшись всего дважды или трижды, перезарядился и снова открыл огонь. Упал еще один мертвец. И еще. Но в общей массе потери мертвецкой армии были практически незаметны. Мертвецов, в отличие от патронов, меньше не становилось. Откуда-то из самых глубин естества стал подниматься липкий страх, загоняемый на дно подсознания все время с начала этого кошмара и грозящий превратиться в захлестывающий ужас, а после в панику. Что-что, а паниковать сейчас точно было нельзя.
Тщетность усилий осознал и Хук, ведущий такой же скупой, экономный огонь одиночными от трапа. В наушнике послышался его голос:
– Финч, давай людей в самолет! Мы не удержим тварей! Их слишком много! Быстрее!
Финч плачевность ситуации понял чуть раньше: не успел Хук договорить, как от здания аэропорта отъехал пикап с людьми в кузове. Машина на полной скорости пересекла взлетное поле и лихо, с визгом покрышек и черными полосами на бетоне, оттормозилась перед трапом. Из кузова выпрыгнул мужчина и стал помогать выбираться женщинам и детям. Отвлекшийся на миг Михаил успел увидеть перепуганного Дэнни, поднимающегося по трапу со своим рюкзачком за спиной и с его кейсом, который мальчик крепко прижимал к груди.
– Быстрее! Быстрее! – орал водитель. Не успел последний пассажир покинуть кузов, как он резко сорвал машину с места и погнал ее обратно к зданию аэропорта.
Михаил оглянулся: многие не стали ждать транспорт и просто бежали через поле, надеясь успеть к самолету раньше, чем зомби.
Послышался топот, тяжелое дыхание. Хук – рослый парень в форме охраны, «плейт-карриере» и с автоматом в руках, опустился рядом, стукнув наколенником в бетон.
– Держи. Нужно хотя бы попытаться притормозить этих уродов.
Охранник что-то бросил Михаилу, тот поймал предмет и с радостью опознал в нем подсумок. Внутри было несколько магазинов к автомату.
– Мы не сумеем вдвоем. Где подмога?
– Держит периметр. Финч боится, что эти ублюдки нападут, воспользовавшись суматохой.
Михаил тяжело вздохнул, сменил магазин и снова открыл огонь. До ближайших зомби оставалось не больше ста пятидесяти метров.
И в этот момент сзади раздался истошный женский крик, сразу же подхваченный еще несколькими голосами. Михаил обернулся через плечо и в ужасе замер.