— Там ты все узнаешь! — немножко злорадно пообещала Саньковская и начала переодеваться, плюнув на его присутствие.
От соседей снизу доносились звуки расстроенного пианино. Играли «Прощание славянки».
— Я не хочу на кладбище! — выдавил из груди Самохин, сидя на диване с оторопелым видом сексуального маньяка, который понял, что его собираются изнасиловать.
Он не хотел верить ни глазам, ни ушам. Неужели ему суждено унести с собой в могилу воспоминание о розовом кружевном бюстгальтере невероятных размеров в качестве самой сокровенной тайны?!
— На кладбище? Ха, размечтался! Кладбище — твоя несбыточная мечта! Сначала ты пойдешь со мной туда, где тебе вправят мозги раз и навсегда!
— Может, не надо, а? — робко пробормотал Димка, шокированный как стриптизом, так и собственной фантазией.
— Надо! Там я без тебя никак не обойдусь! — отрезала Мария, натягивая джинсы.
«А бабочка крылышками бяг-бяг, бяг-бяг, а за ней Мариюшка с ножичком — вжик-вжик, вжик-вжик…»
— Идем! — подала команду Саньковская.
В ее голосе не было и намека на христианскую любовь к ближнему своему, несмотря на то, что в серванте на почетном месте стояла Библия, ставшая в этом сезоне модной книгой. Самохин поднялся и пошел едва ли быстрее, чем двигались миллионы приговоренных к своим лобным местам. Местам, на которые не продаются билеты…
Если бы кто-нибудь сейчас поинтересовался его мнением о народных приметах, то он вряд ли бы не согласился, что тринадцать кошек цвета сегодняшнего дня — страшная сила.
Пятница, 13 февраля 1 234 513 года до н. э.
«Вимеру» завертело и швырнуло во временной колодец. Она находилась слишком близко к звездолету Тохиониуса, энергии генераторов которого хватило на то, чтобы потащить ее за собой. Однако, по достижении точки-миллисекунды назначения, набранной игравшимся с Машиной Времени Фасилиясом, хроногравитационный водоворот расшвырял их в разные стороны. Автопилот Тохиониуса едва не съехал с верньеров, пытаясь избежать столкновения с Понго-Панчем, а Грык и Кар выжили только благодаря невероятной эластичности тел, расплывшихся сейчас безобразными лепешками.
— Какое счастье, что я не успел позавтракать, — первым оценил Кар светлую сторону происшедшего, пытаясь придать телу нормальный вид.
— Что бы это могло быть? — простонал Грык, обращаясь в большей степени к самому себе.
— Завтрак. Он мог бы быть, но что-то мне помешало, — пояснил напарник и потащил к экрану свое тело, принявшее вид гофрированного мешка, испившего фиолетовых чернил «Радуга».
— Что там? — Грык тоже пополз.
— Я их не вижу…
— Я тоже, — процедил сквозь клапан коллега, растерянно рассматривая звезды. — А больше ты ничего не видишь?
— Ты думаешь, у них были сообщники и они недалеко? — тело Кара постепенно приобретало страшно нездоровый оттенок. Ему становилось не по себе, и он ничего не мог с этим поделать.
— Ничего не знаю о сообщниках… Более того, я не вижу ни одного знакомого созвездия, — признался Грык.
— Ведь мы же совсем недалеко от светила Жемчужины!
— В этом-то и все дело! Кажется, только оно и осталось на месте…
— Давай вернемся домой, — взмолился напарник, осознавший вдруг, как ему надоело быть героем. — Разобраться во всем можно будет и там!..
— Возможно, так оно будет вернее, — впервые согласился Грык с предложением коллеги.
Выполнив поворот на сто восемьдесят градусов, «Вимера» устремилась к родной планете.
— Что это было? — кряхтя и морщась, поинтересовался майор, поднимаясь.
— Ты у меня спрашиваешь? — удивился Джек. — Я думал, ты знаешь, что делаешь…
— Я тоже так думал…
— Что происходит? — в проходе показался разъяренный Тохиониус. Зол он был по-настоящему, потому как если кто-то входит в роль, то зачастую приобретает присущие ей черты. А осьминог воспроизводил земную агрессию уже неоднократно.
Из кают-компании послышались асинхронные стоны Семена и Горелова, которым довелось совершить несколько сальто-мортале в тот момент, когда не собирались ничего совершать.
— Мм… — никогда не страдавший от избытка скромности майор вдруг застеснялся говорить правду и лихорадочно попытался придумать оправдание, не роняющего его достоинства.
— Михалыч избавил нас от погони, — не моргнув глазом, благодаря его отсутствию, изрек Джек, поддерживая престиж друга на должном уровне.
— Разве была погоня? — поразился Тохиониус, направляясь к экранам.
— Какое же похищение без погони? — тоном режиссера, которому не дают денег на съемку погони, возмутился Вуйко.
— Как же тебе это удалось? — осьминог сочился недоверием.
— Очень просто. Я нажал это, — майор указал на кнопку и подумал: «И этот допрос тебе еще отрыгнется, сальмонелла».
— Тогда еще полбеды, — расслабился Тохиониус и вдруг замер с открытым клювом.
На экране прямо на него шел в лобовую атаку чужой корабль. Секунды холодными улитками поползли по его коже. Они ползли и ползли, волоча за собой мгновенную смерть, а Тохиониус, словно загипнотизированный, безмолвно смотрел на экран.
Первым неладное почуял дух. Ему не потребовалось много времени сообразить, что его слова оказались пророческими. С быстротой, свойственной молодым народам, он заорал с непринужденностью дикаря:
— Нажимай!
Майор послушно ткнул пальцем вперед и вниз.
Ослепленные чудовищной вспышкой в Пространстве там, где еще мгновение назад находился корабль гиднепперов, Грык и Кар судорожно дернулись в коконах. Когда перед оптическими присосками растаяли разноцветные круги, они присосались к экранам, ожидая града осколков, который вспыхнет фейерверком в силовом защитном поле «Вимеры».
Однако время шло и ничего не происходило.
— Стопроцентная аннигиляция, — первым подал голос Грык.
— Трусы, — согласился Кар, — такую фауну погубили… Съем-ка я чаучам за упокой их душ.
— Смотри, не подавись, — лениво предостерег напарник.
В голове Грыка начала брезжить смутная догадка о том, что происходит. И с ними в том числе.
Понедельник, 26 февраля 2 473 010 года до н. э.
Несколько раз моргнув, Тохиониус повернулся к товарищам и сказал просто и от души:
— Большое спасибо!
— Тяпнем по соточке, а? — неуверенно предложил Михалыч, снова поднимаясь. Он так и не понял, в чем дело, но уточнять у сальмонеллы, за что та его благодарит, побрезговал. — Повод-то какой!
К сожалению, предложение никто не поддержал. Тохиониус мысленно проклинал свою рассеянность, которая запросто могла стоить жизни и ему, и отпрыску, а вождь, переполнившись блаженством, приник к экрану. Сейчас послежизненное существование совсем не казалось ему пресным и однообразным.
— Вы чем здесь развлекаетесь? — хором поинтересовались Саньковский с Гореловым, потирая очередные синяки и шишки. — Это американские горки или летающая тарелка?
— Это космический корабль! — возразил осьминог. — Вы бы лучше, чем ныть, пошли и тяпнули с Михалычем по соточке, пока я проложу курс.
— Стоит ли? — усомнился Семен, поглаживая наметившуюся бородку. Последние потрясения вернули ему не только надежду увидеть Машку, но и воспоминание о том, что он давал ей какие-то обеты.
— И не сомневайтесь, молодой человек, — категорически заявил майор. — Приказ даже такого капитана даже на космическом корабле — закон!
— Ну, если вы так ставите вопрос…
Михалыч, Горелов и Джек последовали за ним в кают-компанию, а Тохиониус, оставшись один, вытаращился на экраны. Изображенное там вызвало смутное беспокойство. Какое-то время он никак не мог сообразить, в чем дело, но потом догадался наложить на изображение карты звездного неба местного сектора.
Результат совершенно сбивал с толку. Большинство созвездий были непохожи сами на себя. Они будто немного размазались, изменив расстояние между своими альфами, бетами и гаммами. Согласно древней земной книге все происходящее говорило о том, что Апокалипсис уже случился и спешить им некуда…
Тохиониус крякнул и вспомнил о Машине Времени, однако на индикаторе у той горели нули. Это значило, что корабль находится в том же времени, как и до героических действий майора. По зрелом размышлении, он списал все на неисправность световодов, выводящих внешнюю информацию на экраны. После истории с гравитокомпасом его мнение об отечественной технике сильно упало.
Отвернувшись от экранов, Тохиониус принялся за вычисления курса к звезде, которая больше всего напоминала ему земное Солнце.
Суббота, 29 февраля 1992 года
Вопреки предчувствиям, Димка дожил до вечера, но судьбе за это благодарен не был.
В 18:40 Мария доставила Самохина к своей матери и веско произнесла, вытолкнув его на середину комнаты:
— Вот!
Наталья Семеновна, несколько растерявшаяся от столь стремительного развития событий, вздрогнула. Содрогнулись также ее неразлучная подруга Варвара Моисеевна и мечтательная Жулька, которые привыкли к медленной последовательности мыльных опер.
Когда первый испуг прошел, все присмотрелись к Самохину.
— Что?!
— Говорит, Семена луноход забрал, — лаконично сообщила Саньковская, считая, что этим сорвала все покровы с тайны своего внезапного появления.
— В милицию, что ли, забрали? — не врубилась теща Семена. Нацелив на Димку нос, она приказала. — А ну, дыхни! Раз-два!
Самохин дух испустить был готов уже давненько, но только не по команде. Он отшатнулся и покачал головой. То, что предлагали, было слишком банально и унизительно. Кроме того, ему не понравился этот нос.
— Да нет, мама, — невольно выручила его Мария. — Это были настоящие инопланетяне!
— О! НЛО! — догадалась Варвара Моисеевна с проницательностью, свойственной исключительно избранным народам. — Ух, ты, как интересно! Я про такое читала. Где же он? Пусть заходит и расскажет, как это случилось!