Во время занятий я отвлеклась от неприятностей, дети не давали расслабиться, каждому нравилось индивидуальное внимание учителя, поэтому иногда я не успевала ответить на один вопрос, как тут же летел другой. Но чаще всего дети свои вопросы задавали одновременно. Поэтому неприятное событие отошло на задний план.
В обед, когда уроки закончились, и родители забрали всех детей, мы остались с Лимой вдвоем. Цевод наверное хотел поговорить со мной, а я пока не готова дать ему ответ. На моих внутренних весах и он, и король были на одном уровне.
По всей видимости, мужчина почувствовал мое состояние, потому что разговоров про брак не было. Он лишь отчитал меня за неосторожность и попросил, чтобы я была внимательнее и берегла себя. Домой я пошла еще засветло.
На следующий день погода была отменная светило солнце, все лужи подсохли, на улице было уже не так жарко как летом, но еще и не холодно как зимой.
На большой перемене мы с детьми вышли во двор дома собрания подышать воздухом и немного размяться. Здесь во дворе гуляли ребята из нашей деревни, которые не посещали школу. Я предложила им присоединиться к нашим забавам, но они отказались.
Мы играли в хоккей на траве. Клюшки были из палок, а мяч скатали из тряпок, туго обвязанных веревкой. Игра была азартная, и я видела, что соседские дети хотят поучаствовать, но по всей видимости гордость им не позволяла.
Ростик стоял на воротах. Деревенские ребята стали сзади ворот и наблюдали за игрой. Я заметила, что происходит, что-то неладное. Ростик нервничал и все время, что-то резкое говорил мальчишкам, которые были сзади. Так как я была судьей, то не могла отвлечься и разобраться в чем там дело. Ростик все мрачнел и мрачнел.
По глазам ребят я поняла, что он слышит, что-то неприятное в свой адрес от детей, которые не захотели играть. Чтобы конфликт не обострялся я старалась держаться поближе к Ростику, при мне дети вели себя прилично, но по всей видимости как только я отворачивалась они донимали вратаря. В конце концов, Ростик, швырнул в них импровизированную клюшку и убежал в здание.
Палка прилетела по ноге одному мальчишке, лет девяти. Он схватился за ногу, упал на траву и взвыл. Наша игра остановилась. Я пошла посмотреть, что произошло с ребенком, хотя понимала, что это чистой воды провокация. Хотелось пойти успокоить Ростика. Но это наверное смотрелось бы бесчеловечно, если я оставлю страдающего ребенка на траве, а сама удалюсь от него подальше. Как только я подошла к парнишке, на крыльцо выбежала взъяренная мать.
— Сиастик! Что они с тобой сделали?
— Мама! Мне больно — Кричал малец, лежащий на траве.
— Что произошло, что болит? Голова, живот, нога?
Сена начала стаскивать штаны со Сиастика при всем честном народе.
Я решила, что демонстрировать свои подштанники всем моим детям для пацана будет не комильфо. И попросила детей уйти в класс, а Лиму остановила и проинструктировала, чтобы она поговорила с Ростиком и успокоила его.
— Сенара Роля! У моего сына сломана нога! — обратилась ко мне разъярённая мать.
— Где? — удивилась я и взглянула на конечности мальчишки, который уже сидел на траве без штанов.
— Вот посмотрите, с вашим образованием, вы нам всех детей или покалечите, или угробите.
Женщина била прямо по болевым точкам. У меня аж дыхание перехватило. Через несколько секунд я взяла себя в руки, решив не показывать свою слабость. Чтобы никто не увидел, как на меня это действует.
Подойдя к мальчику, я склонилась и попросила:
— Пошевели пальцами ноги, по которой попала палка.
Мальчишка тут же выполнил просьбу. На лице его было написано удивление, от того, что его представление имело такой успех. Он уже не куксился и не капризничал. Видно он просто рассчитывал, что накажут Ростика и никак не ожидал такого поворота.
— Отойди от него! И не вздумай копаться в мозгах моего сына! — заверещала женщина.
Я подняла голову и спокойно посмотрела ей в глаза. Женщина не отвернулась, подбоченившись, она зло смотрела в ответ.
Из зала собрания выскочили еще несколько посетителей старосты. Айрил тоже был с ними. Мне захотелось поднять щиты и заставить эту тетку закрыть свой рот, а потом выбить из нее извинения и за поведения ребенка, и за свое поведение тоже. Дети, которые стояли рядом, выпучив глаза внимали взрослым.
— Скажите, сена, у вас на шее есть осканит? — спокойно спросила я.
— Мы копим деньги на него. С тех пор как ты появилась в нашей деревне никому нет покоя. Когда ты уже уберешься от сюда, со своими глупыми идеями и играми?! — верещала женщина.
Все ждали моей реакции. Я выпрямилась и задумалась: показать свою силу? Тогда меня начнут бояться, но не будут уважать и понимать. А договориться с человеком, у которого истерика невозможно, пока он не успокоиться.
Женщина верещала и верещала, тогда я обратилась к старосте:
— Вы не могли бы помочь женщине успокоиться? Меня она слушать не станет. А я пока помогу ребенку.
Староста и еще один мужчина взяли сену под ручки и повели в дом. Я посмотрела на ребят, которые наблюдали за этой безобразной сценой. На их лицах уже не было усмешек.
— Надевай штаны, — сказала я Сиасту. — Хотите посмотреть как работает мой дар? — спросила я у мальчишек.
— Нет, спасибо, — Сказал самый старший из них, делая шаг назад.
— Я просто покажу, что я чувствую.
Мальчишки переглянулись. Сиасит уже был в штанах и стоял вместе со всеми.
— А покажите, сказал он, — смело сверкнув глазами и сделав шаг вперед.
— Смотри.
Я открыла щит и показала, как переживала за Ростика, который мрачнел все больше и больше. Как расстроилась из-за того, что Ростик швырнул палку. Как поняла, что Сиаст претворяется, как больно меня уязвили слова его матери и как она неприглядно смотрелась со стороны. Сначала мальчишки ошалели от потока информации, затем щеки их заалели и опустив глаза в пол все тот же парень сказал:
— Простите нас, сена Роля. Просто дома родители часто говорят про вас нехорошее. Особенно после того как вы всех разбудили в ту ночь, ну когда, ну вы поняли — замямлил парень. — Нам хотелось посмотреть на вас поближе, а тут такая интересная игра, а мы почему-то не согласились играть. Мы больше так не будем.
— Я прощаю вас мальчики, если хотите, приходите завтра, поиграем вместе. Только спросите у родителей разрешение.
Мальчишки поблагодарили за приглашение и унылым шагом пошли по домам. А я пошла к своим детям.
Староста не пустил меня поговорить с матерью Сиата. В любом случае она могла бы сказать, что я на нее повлияла. Поэтому я не расстроилась. А вот с ребятами поговорить стоило. И все оставшееся время мы посвятили теме, что такое сила воли и как нужно сдерживать себя.
На следующий день стояла отличная погода, но ребята, которых я позвала не пришли.
Время шло, я понимала, что обстановка вокруг меня нагнетается и нужно что-то решать на счет Цевода. Когда он приходил за Лимой, у нас не было возможности поговорить. Вокруг всегда был кто-то из любопытных жителей деревни.
Айрил, как мне показалась, следил, чтобы мы не остались одни. Но Цевод умудрялся где-то тайком пожать руку, где-то сказать ласковое слово, которое потом согревало меня весь день. Все это заставляло всерьез задуматься о том, чтобы провести с ним свою жизнь.
При этом я понимала, что мой ментальный дар никуда не исчезнет. Отказываться от него или блокировать, после того как я узнала что такое магия мне вообще не представлялось возможным. Без него уже я буду не я.
Так же я понимала, что люди всегда будут опасаться человека с такими возможностями. Мне необходимо с моим королевским даром жить в королевском дворце, где я буду такая не одна. Среди простых жителей всегда будут проблемы.
Таким образом — ничья. Я никак не могла прийти к окончательному решению.
После этих двух испытаний меня навестил Кряжек. Мы с ним долго обсуждали произошедшее. Наконец, он попросил, чтобы я сохраняла осторожность. Так же проинструктировал, что конкретно я должна и что не должна делать. Потом он спросил про Цевода. Наверняка хотел узнать, какое решение я приняла, а так как решение было не принято, я промолчала и мы эту тему замяли.
Когда все неприятные события немного позабылись, мы с ребятами пошли в библиотеку знакомиться с Баальтазаром. Наша встреча была давно запланирована. Мы с книжным человечком вместе составляли программу занятия, которое он должен был провести.
С самого утра дети с волнением обсуждали это приключение. Проведя уроки, мы направились на поиски клада, то есть на экскурсию в библиотеку. Все были в приподнятом настроении, ожидая чудес и приятных впечатлений.
Зайдя в здание вместе с детьми, я почувствовала знакомый кислый запах. Точно такой же, какой был у меня в классе, когда мне подкинули крысу. Дети зафукали и начали закрывать носы руками. Сразу, поняв в чем дело, я развернулась и увела всех обратно в класс. Так же я сообщила старосте Айрилу о произошедшем.
Дети расстроились. Целый час мы ждали, пока закончатся уроки, и ребят заберут родители. Я с детьми играла в игры на развитие логики и мышления. При этом постоянно возвращалась мыслями в библиотеку, думая о том, как чувствует себя мой ранимый библиотекарь? Не случилось ли с ним чего плохого, а сможет ли библиотека теперь функционировать?
Наконец, детей начали забирать. Когда Цевод пришел за Лимой я ничего не сказала о произошедшем. Он заметил мое нервное состояние и неловкие улыбки, которыми я пыталась прикрыть плохое настроение. Цевод нахмурился и, как мне показалось, обиделся. А объяснять в чем дело я не стала. Снова его волновать не хотелось. Терпение мужчины — не бесконечно, это я прекрасно понимала, поэтому пыталась, хотя бы пока не разберемся, скрыть происшествие.
После скандала с сеной «не копайтесь в мозгах моего ребенка», Цевод уже не отчитывал меня. Он был хмур и немногословен. Задавал короткие вопросы, видя, что я нервничаю и ухожу от ответов, предложил переехать к нему. Я отказалась.