л характеристики, чтобы при необходимости прыгнуть туда). Потом взмыл в воздух и огляделся.
На улице над входом универмага висело три ярко-оранжевых шара. Прежней идиллии и купающихся детей в фонтане уже не было, вообще никого не было.
Жаль, опять прокололся. Но хоть немного понятнее стало. В мозги, значит, людям лезть нельзя – определяют на раз. Будем знать. И от кого такую защиту выработали? Здесь есть менталисты? За полвека появились, что ли? Или я чего-то не понимаю? Надо будет с детьми поговорить, от них больше узнаешь, особенно если фокусы показать.
Необычный универмаг остался далеко позади, я летел над улицей и высматривал будущую жертву, достаточно взрослую, чтобы ответить на вопросы, и в то же время без сопровождения взрослых. И случай скоро представился.
В парке, который плавно переходил в лес, играли мальчишки и девчонки. Во что играли? А кто их разберет, кто-то прятался, кого-то ловили. Самый ловкий нашелся последним – он прятался в корнях большого дерева, прикрывшись маскировочным полем! Ничего себе игрушка! То есть не полем, а накидкой такой. Круто. В мое время похожие были, но не в качестве игрушек. Использовать плащ-невидимку было запрещено правилами игры, да и устройство, как выяснилось из словесной перепалки детей, владелец взял у старшего брата, который работал в службе очистки. Поругавшись, ребята стали расходиться, осталась только группа из шести человек: четыре пацана и две девчонки.
Ну что ж, сыграю и я свою роль.
Опускаюсь на землю и подхожу к детям, беру посох в руки, сажусь на траву по-турецки и снимаю невидимость. Откашливаюсь.
Дети замолкают на полуслове и оборачиваются ко мне.
– Не соблаговолите ли вы, благородные отроки, указать бедному путешественнику аль Ашхабади название города, в который он попал волей Аллаха?
Молчание затягивается. Дети в ступоре. Ну да, видели ли они когда-нибудь человека в тюрбане, роскошном золотом парчовом халате и с длинной белоснежной бородой, которую он, поглаживая, пропускает через пальцы?
Наконец самый смелый мальчик спрашивает:
– А вы кто?
Сканирую электромагнитный диапазон биокомпом, на который уже успел написать простой плагин. Особых возмущений пространства нет.
– А вы тайну хранить умеете?
Ребята переглянулись. Биокомп показал наличие электромагнитных возмущений, да и сам я увидел отсветы.
Тот же мальчик ответил:
– Смотря какую.
– Ну, если вы никому не расскажете, что я волшебник, я вам даже помогу.
– Ха, волшебник! – засмеялся старший мальчик. – Их не бывает!
– Не бывает? Кто сказал? – спросил я удивленно. – А я тогда кто?
– Мой брат одаренный и работает в службе очистки, он может даже предметы поднимать взглядом! Он говорит, что это сказки все! Просто есть одаренные и есть обычные. У одаренных мозги чуть лучше прокачаны, и все!
– А так твой брат может?
Не вставая, бью навершием посоха, в котором кроваво сверкает кристалл атлантов, в землю, и она начинает расступаться. Появляющиеся силовые линии образовывают причудливый фонтан, и наконец, в нем появляется вода, поднятая из глубин земли.
– Можете потрогать, вода настоящая! – говорю я.
Дети осторожно подходят и щупают фонтан, опускают руки в воду.
– А что вы еще можете? – подбросив в воздух из ладоней воду и посмотрев на появившуюся радугу, спросила девочка.
– Могу дом построить, могу бежать, как лошадь, могу, как рыба, плавать.
Биокомп продолжает показывать передачу данных. Теперь я знаю, когда УНИКи общаются друг с другом в ближнем радиусе. И их частоты. Пока это малополезно, так как применить не могу, но сам факт весьма приятен. Возможно, потом пригодится. Не думаю, что близкий радиус общения слишком навороченный.
Дети
УНИК Толика и других детей анализировал мимику, жесты, голос, биение пульса и движение глаз незнакомца в поисках лжи и не находил ее. На уроках БЖД – безопасности жизнедеятельности – учили, как вовремя распознать опасность и спасти жизни людей. Рассказывали, как раньше террористы проникали в города и травили, взрывали людей. Говорили, как правильно задавать вопросы и с помощью УНИКа узнавать, правду говорит человек или нет. Учили пользоваться своей интуицией и находить знакомые паттерны психологического воздействия с целью заморочить голову и заставить делать то, что ты не хочешь.
Назвавшийся волшебником говорил правду. Это сбивало с толку. К тому же на нем нет ничего электронного, даже УНИКа! Настя говорила, что надо немедленно сообщить взрослым о странном человеке, другие были против, особенно после появления фонтана. Договорились, что сообщат, как только взрослый что-нибудь соврет.
Ник
– А летать между звезд вы можете? – Это тот же пацан, который у них за главного.
– Между звезд? Пробовал, но это скучно, все время темно и пусто!
– А если мы о вас никому не расскажем, вы сможете папе письмо передать?
– Письмо? А где твой папа?
– Там. – Мальчик ткнул пальцем вверх.
– На Луне? – спросил я.
– Нет, где-то у Сатурна. На корабле «Луч».
– Ну если вы расскажете о вашем красивом городе и ответите на вопросы потерявшегося путешественника, то и я постараюсь доставить письмо твоему отцу, только ковер-самолет починю.
– Ковер-самолет?
Иллюзорная трава маленькой полянки заколыхалась и поднялась вверх сантиметров на пятьдесят. Теперь в воздухе висел прямоугольник травы, похожий как две капли воды на настоящую траву под ним.
– Это ковер-самолет, я сажусь на него и лечу куда хочу.
– Так ты всамделишный волшебник! – радостно захлопала в ладоши самая младшая девочка.
Старшая шикнула на нее.
– Ой, а что это? – Мелкая, не обращая внимания на старшую, показала пальцем на мою шею.
Я не сразу понял, о чем она говорит, думал, про бороду. Оказалось, увидела моего Драко, который высунул свой любопытный нос. Делать нечего, пришлось знакомить.
– А у меня тоже есть! – вдруг сказал Толик, как он представился, и закатал рукав.
Там чуть ниже локтя по окружности руки двигался голубой дельфин. Сделано было очень красиво, даже объемно, хотя и видно, что «татуировка» детская.
– Красиво, – признал я.
– У вас красивее, – произнесла мелкая пигалица и испуганно спряталась за старшую девочку, когда на нее недовольно посмотрел Толик.
Так началось наше общение, которое затянулось до вечера. Мне пришлось повозиться, сделав бумагу, перо и чернильницу для написания письма. Ну не выходить же из образа! Да и с детьми интересно, наверное, старею.
Вид золотого пера, которое само писало на висящем в воздухе свитке, изукрашенном по краю позолотой, больше всего подействовал на детей. Они пытались то схватить его, то закрывали ладошками, то старались помешать ему писать, подставляя руки, и весело смеялись, когда оно пыталось обойти препятствие или щекотало их пишущей частью.
Толик диктовал письмо, перо писало, дети мешали.
Под конец я подарил каждому по золотой монете на веревочке на память и отбыл в растущую луну, как и полагается настоящему волшебнику!
Улетая, я обратил внимание, что оранжевые шары, ярко видимые в темноте, до сих пор летали возле универмага.
Ищут, бедняги.
Итак, что же я узнал от детей.
Сейчас две тысячи сто пятнадцатый год. Меня тут не было шестьдесят лет. И произошло на Земле за время моего отсутствия много чего. Вот так вот. Город, такой, как он сейчас, был отстроен примерно тридцать лет назад, все старые строения постепенно заменили на модульные – подземного типа, с защитой от землетрясений, биоугроз и прочих атак. Насколько я понял, волна землетрясения просто огибает защиту, сделанную на основе метаматериалов, и не причиняет вреда зданию. Эти самые землетрясения раньше были довольно частыми, но потом сошли на нет. Многие старые здания либо развалились сами, либо постепенно разваливаются и ремонтируются или сносятся. Древности в старых городах стараются сохранить – типа история и все такое.
В мое время тоже потряхивало все сильнее и сильнее. Из того, что преподают в школе детям сейчас, я узнал о страшных землетрясениях, уничтожавших целые страны, о дестабилизации планетарного ядра и сдвиге континентов, о глобальных катаклизмах и извержениях вулканов, страшных ураганах и тайфунах, наводнениях и цунами, об утечках из разрушенных лабораторий смертельно опасных вирусов и бактерий, о новых, никому не известных синтетических боевых вирусах, о том, как стали бесполезны антибиотики и медицина упала до уровня каменного века, когда люди умирали от единственной царапины. Впрочем, детей не особо сильно пугали, но достаточно, чтобы они серьезно относились к своему здоровью, ведь антибиотиков до сих пор нет, а бактерии и вирусы никуда не делись! Справляются пока нанотехнологией, биоконструированием бактерий-убийц других бактерий и вирусопрограммированием. Наниты против бактерий и вирусов, а также их войны друг с другом! Ну и генетические эксперименты, конечно. Результаты вроде есть, но глобально переломить ситуацию пока не могут, хотя и близки к этому. Надо вычищать очень много территорий, чтобы никакой заразы не осталось.
Из-за войн и катаклизмов правительства некоторых стран переехали на другие континенты. Те, кого здесь называют англами, живут в Австралии и до сих пор мешают очистке и заселению заброшенных людьми территорий, посылают разных роботов с нано- и биозаразой, от которой люди умирают. Вот с ними и ведется постоянная вялотекущая война. Причин продолжающегося (или начавшегося) конфликта от детей я не узнал. И что это за диверсионные действия, тоже непонятно. Больше похоже на страшилки для школьников. Но кто знает, что на самом деле за этим кроется. И еще: насколько я понял, полномасштабную войну никто не решается начать, в памяти свежи прошлые катаклизмы, да и планета может уже не выдержать, но и мирно жить вместе почему-то не получается. Подозреваю, борьба идет за чистые территории – по словам детей, слишком много «плохих» земель на планете – и за технологии.