– Без понятия. Возможно, это наши. – Я внимательно смотрел за объектами, следя, чтобы они каким-либо образом не навелись на нас.
Неожиданно светляки ускорились и направились в сторону тарелок. Те бросились врассыпную, но и светляки не хотели их упускать и резко меняли свою траекторию. Было их пять штук, явно меньше, чем тарелок, но тем не менее все девять кораблей старались держаться от них как можно дальше. Что характерно, при этом тарелки и не пытались покинуть поле боя.
– А может, и не наши, – с сомнением сказал я. – В смысле не земные, что-то слишком круто для них. Хотя фиг знает, чего понапридумывали за последние годы.
– По крайней мере, технологически и нападающие, и защищающиеся, как мне кажется, находятся примерно на одном уровне.
Тем временем сетчатка глаза вроде как отрисовала следы быстрых, почти незаметных линий-лучей, выпущенных тарелками, а также длинные изгибающиеся ленты, которые смогли сбить двух светляков. Они мощно взорвались, при этом задев одну тарелку: та закрутилась и запланировала к земле, раскачиваясь и оставляя за собой хвост-рой каких-то обломков. Три уцелевших светляка все же догнали остальные тарелки, и три из них исчезли в ярких вспышках.
Пока все это происходило, гравитационный колодец все-таки пропал, а наши иллюзорные тела медленно опустились на землю. Ну хоть аккуратно это произошло, что говорит о том, что я (Умник тут совершенно ни при чем) для кого-то являюсь очень интересным собеседником. Я сделал так, чтобы наши овеществленные иллюзии выглядели как потерявшие сознание люди, и они спокойно лежали в слегка светящемся инопланетном энергетическом шаре.
Снова тарелки выстроились в поредевший круг, и снова появился светящийся луч (думаю, собираясь в такую фигуру, они просто распределяли энергетические ресурсы, хотя непонятно, что тут сложного – создать гравитационный колодец), который нижним концом уткнулся в наши тельца.
– Это было… красиво, – произнес Умник.
– Да… Если это мы, в смысле земляне, то нехило мы продвинулись в системах противовоздушной обороны.
– Я тут прикинул – те снаряды спокойно могут и на орбиту выходить.
– М-да… О! Кажется, это еще не все!
И действительно, одновременно с нескольких сторон и даже прямо с орбиты на тарелки навалились три тройки… ну, наверное, истребителей, по моим понятиям, это они так себя ведут.
– Думаю, это точно наши, – вздохнул я с непонятным чувством: то ли с опасением за них, то ли с удовлетворением.
Вариант, когда земные аппараты на равных борются в карусели с инопланетянами, я раньше видел только в кино.
Принадлежность я определил просто. Все они летали очень быстро и далековато от нас, но я с помощью биокомпа спокойно мог делать стоп-кадры и увеличивать изображения. Несмотря на странные формы (незнакомые мне хищные птицы, а скорее уплощенные, похожие на листочки, объекты), маркировка на крыльях однозначно указывала на их принадлежность. Все те же пятиконечные звезды, правда, иначе выглядевшие: пять золотых уголков, формирующих звезду.
Двигались аппараты так же шустро, как и тарелки, во всех направлениях. Пусть не так резко меняя траекторию, но за счет тактики истребителям удавалось держаться на равных. Хотя, может быть, тарелки просто ограничивали себя, не собираясь покидать поле боя. Передвижение наших аппаратов выглядело забавно. Хотя «лист» имел явно выраженную утолщенную основу по центру, в которой, вероятно, находился экипаж, аппарат мог дернуться вбок или назад и двигаться так дальше, но при этом он все равно постепенно разворачивался носом в сторону движения.
Но это если смотреть медленно, в реале же тактика была мне совершенно непонятна. Все выглядело хаотично, лишь иногда складываясь в какие-то построения. Уже совсем скоро я, несмотря на ускоренное восприятие, перестал что-либо понимать. Как же летчики умудряются? Они просто гиганты какие-то в тактике и скорости реакции.
Все-таки истребители старались бить с дальних дистанций, а тарелки – с ближних, так как обладали большей маневренностью.
Противники крутились, стреляли друг в друга, но никак не хотели разлетаться по углам ринга. И тут один из земных кораблей зацепили. К счастью, он не взорвался, но с сильным креном ушел в сторону, оставляя за собой смутную полупрозрачную струйку чего-то, больше похожего на перегретый воздух, такого же прозрачного и слабо улавливаемого глазом. Тарелки, может, и хотели бы добить подранка, да истребители поменяли тактику и еще больше насели на противника, не давая тому вырваться из свалки и тем самым спасая товарища.
Чаще наши стреляли чем-то непонятным, что выглядело как вспышка прямолинейного искрового разряда между истребителем и тарелкой. Быстрый поиск в инете на тему современного вооружения показал, что скорее всего это пучковое оружие. Информация не секретная и спокойно лежала в открытом доступе. Еще иногда наши умудрялись буквально на мгновение собираться в какую-то фигуру и совместно пулять синими импульсами. Инет послушно рассказал мне, что так выглядит использование оружия на основе КВЧ – электромагнитного излучения крайне высоких частот. На таких скоростях о пулевом оружии или ракетном можно было просто забыть.
Тем не менее было видно, что тарелки постепенно передавливают наши аппараты, потихоньку перехватывая инициативу. Тогда наши снова изменили тактику, по крайней мере, двигаться все стали по-другому. Не знаю, почему еще не прилетят истребители и не надают по мордасам «инопланетным захватчикам». Я, конечно, активно болел за своих.
– Помочь, что ли? – задумчиво спросил я, стоя у внешней стенки защитного купола и сложив руки в замок за спиной.
– О! – вскочил Умник. – А покажи какую-нибудь божественную сущность! Как раз ситуация такая, что если вылезет агрессивность, то ты сможешь направить ее в нужное русло. Как я понял, ты в основном контролируешь эти образы.
Я передернул плечами:
– Да ну на фиг! Я там себя как раз не очень контролирую. Вернее, контролирую, но мое миропонимание меняется. До сих пор не пойму, как я к этому отношусь. – Я обернулся к Умнику: – Да и разве ты не выражал свою обеспокоенность этими масками?
– Я тут подумал… – неуверенно сказал мой друг и подергал себя за мочку уха. Я улыбнулся, узнав свой жест. – Пока у тебя все заканчивалось благополучно, а я знаю ситуацию только с твоих слов. Ну и по записям. Так вот, я бы хотел отследить этот процесс и попытаться понять, опасно ли это и что вообще происходит. Все равно рано или поздно надо будет разобраться.
Я промолчал. Вроде как прав Умник, но и опасения у меня есть. На самом деле мне понравилось, конечно, и даже тянуло снова ощутить те чувства и эмоции. Пусть и другие, чужие, – зависит от маски, – но все же привлекательные своей инородностью. Успокаивало лишь то, что после каждого раза тяга не усиливалась, как от наркотика.
Тем временем из-за горизонта снова прибыло несколько ракет. Истребители резко отпрянули в сторону, а прилетевшие ракеты сконцентрировались на одной тарелке. Та не смогла от них сбежать и исчезла во вспышке. Впрочем, оставшиеся тарелки мгновенно использовали временной лаг и так же мгновенно воспользовались этой же тактикой: все вместе навалились на осиротевшую двойку истребителей и сумели их подбить. Один взорвался в яркой вспышке, а другой воткнулся в землю, испортив практически девственные виды природы. Осталось шесть истребков против четырех тарелок.
– Блин, нехорошо как!
Неохотно принимая слова Умника, я все-таки сдался. Ну и интересно, конечно, хотя немного потряхивало. Это раньше, когда я не понимал, что происходит, легко поддавался этому желанию.
Я вздохнул и сначала запустил процесс фиксации текущего психического и энергетического состояния, в том числе бэкап сознания. Мало ли что, да и сравнить потом можно на наличие изменений. Когда довольно быстрый процесс закончился, легким мысленным усилием внутри психической конструкции в голове, почему-то имеющей вид музыкального метронома с крутящимся на вершине стрелки тем самым эксцентриком, я вытащил стопор, фиксирующий машину, что начинала процесс натягивания маски. Стрелка дернулась вправо, а эксцентрик крутнулся в противоположную сторону и замер в одном положении, но сразу же завалился по заданной траектории, а стрелка пошла влево. Механизм стал постепенно раскачиваться.
Интересно, кто сейчас появится? У меня было четкое ощущение, что образы выбирались не произвольно, а согласно обстановке и моему состоянию.
Я скосил взгляд – пришел вызов по болталке со стационарного аппарата, оставленного мной у сестры. Не вовремя. Впрочем, ладно.
– Але? – с легкими вопросительными нотками произнес я, включая ответную передачу.
Перекинул коннект Умнику, чтобы и он послушал. С той стороны, кроме меня и того, что происходит за моей спиной, ничего не было видно. В ушах потихоньку начинало тикать, мысли в голове приобрели какую-то волнистость. Может, зря я ответил сейчас? Может, стоило подождать? Ну а почему бы и нет? Что тут такого? Вроде какая-то мысль мелькала насчет этого, но умелькнула куда-то. Ладно… Я глянул на Умника. Тот махнул рукой, мол, не мешай и продолжай. Ага, тоже занялся анализом.
– Приветствую тебя, Ник! – Генерал Орлов кивнул, с любопытством глядя на меня и по тому, что попадает в камеру, пытаясь определить, где я.
– И вам не хворать, генерал! Пошто честь такая явлена мне – видеть вас?
Орлов улыбнулся:
– Ну, во-первых, есть вопрос – с тобой все в порядке? Помощь не нужна?
– Что за вопросы, начальник? – Я приподнял бровь.
– Да есть информация, что у тебя проблемы. Но если нет – значит, нет.
– Проблемы? Хм… – Я приложил указательный палец к подбородку и задумался. Тик-тик-так. – Проблем много, но все они носят трансцендентальный характер и вряд ли могут быть решены в рамках текущих возможностей человечества!
Тик-так, тикают часики, вытаскивая что-то из далекого-близкого астрала.
– Это да, – прикинулся простаком генерал. – Нам бы что попроще, земное. Хм… В общем, есть кое-какие серьезные официальные вопросы, которые хотелось бы решить в узком кругу. Не заглянешь на огонек?